Страница 43 из 64
Это негативная характеристика, не лишена оснований. Возможно, младшие Шуйские, ранее остававшиеся в тени своих великих родственников, не имели нужных для управления страной качеств. Так бывает, что долго ожидавшие власть люди, наконец, получив её, оказываются не готовыми к новой для них роли. Следует так же учесть и то обстоятельство, что к этому времени истинный правитель Московского государства великий князь Иван IV повзрослел, и это требовало пересмотра взаимоотношений опекунов с молодым монархом.
Всё это происходило на фоне роста недовольства бояр, лишенных власти. Открыто тягаться с кланом Шуйских они не могли, их главной надеждой был взрослеющий великий князь.
Многие искали монаршего расположения. Втирались к юному великому князю в доверия, восхваляя себя и обличая своих врагов. Особенно стал близок к юному Ивану IV молодой Фёдор-Диомид Семёнович Воронцов, младший брат бояр Михаила, Дмитрия и Ивана Семёновичей Воронцовых, ещё не имевший боярского звания.
Стремясь воспользоваться близостью Фёдора Воронцова к великому князю, противники монарших опекунов стали использовать его для обличения князей Шуйских.
Ответная реакция князей Шуйских не заставила себя долго ждать. Уже ставший великокняжеским любимцем Фёдор Семёнович Воронцов, без ведома Ивана IV, был Шуйскими сослан. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения великого князя.
И без того враги Шуйских успели оговорить их перед юным Иваном IV. С этого времени начинаются гонения на князей Шуйских.
В декабре 1543 года по приказу великого князя, был убит без суда и следствия князь Андрей Михайлович Частокол Шуйский. Расправа над старшим Шуйским была не только жестокой, но и позорной. Казнь совершили великокняжеские псари, «которые на улице истерзали, умертвили сего знатнейшего Вельможу».
Растерзанное тело князя несколько часов лежало на дворе в грязи. Князь Андрей Шуйский «лежал наг в воротех два часа».
Другой видный представитель Суздальских князей Фёдор Иванович Скопин-Шуйский, ставший боярином в сентябре 1543 года, был отправлен в ссылку.
Опала постигла и сторонников Шуйских, князя Юрия Ивановича Тёмкина-Ростовского и Ивана Головина.
Таким образом, правительство князей Шуйских пало. Новыми боярскими лидерами 29 декабря 1543 года стали представители клана Воронцовых.
Воронцовы принадлежали к старомосковского боярству и были тесно связаны с великокняжеской властью.
Шуйские на вторых ролях
Опала Шуйских длилась не долго. Уже в 1544 году был возвращён из ссылки князь Фёдор Скопин-Шуйский, назначенный первым воеводой Большого полка в Костроме. В январе 1544 года боярином стал князь Александр Борисович Горбатый-Шуйский.
Однако в целом могущество Шуйских было ослаблено, если не сказать ликвидировано. Их влияние на государственные дела было минимальным. Кроме того, сама память об управлении государством Шуйскими была искажена. Молодому великому князю нашептывались все «злодеяния» Шуйских. Своё отношение к братьям, Василию Немому и Ивану Шуйским, Иван IV высказал в письме к князю Андрею Михайловичу Курбскому (1528–1583), спасаясь от монаршего гнева, выехавшего в Литву и выступившему с обличениями царской власти.
Иван IV Грозный писал: «И тако князь Василей и князь Иван Шуйские самовольством у меня в береженье учинилися, и тако воцаришася; а тех всех, которые отцу нашему и матери нашей главные изменники, ис поимания повыпускали и к себе их примирили. А князь Василей Шуйской на дядей наших княж Андреева дворе, сонмищем иудейским, отца нашего и нашего дьяка ближняго, Федора Мишурина изымав, поворовавши, убили; и князь Ивана Федоровича Бельского и иных многих в разная места заточиша, и на царство вооружишася, и Данила митрополита сведши с митрополия в заточении послаша: и тако свое хотение во всем улучиша, и сами убо царствовати начата. Нас же, со единородным братом, святопочившим Георгием, питати начаша, яко иностранных или яко убожайшую чадь. Якова же пострадах во одеянии и во алкавши! Во всем бо сем воли несть; но вся не по своей воли и не по времени юности. Едино воспомяну: нам бо во юности детства играюще, а князь Иван Васильевич Шуйской седит на лавке, локтем опершнся, о отца нашего о постелю ногу положив; к нам же не приклоняся не токмо родительски, но еже властелински, яко рабское же, ниже начало обретеся. И таковая гордыня кто может понести? Како же исчести таковыя бедне страдания многая, яже в юности пострадах? Многажды позно ядох не по своей воле.
А казну деда и отца нашего бесчисленную себе поимаша; и таково в той нашей казне исковавши себе сосуды злати и сребряни и имена на них родителей своих подписаша, бутто их родительское стяжание; а всем людей ведомо: при матери нашей и у князя Ивана Шуйского шуба была мухояр зелен на куницах, да и те ветхи; и коли бы то их была старина, и чем было суды ковати, ино лутчи бы шуба перемепити, да во излишнем суды ковати. Что же о казне дядь наших и глаголати? Все себе восхитиша. По всем на грады и села наскочиша, и тако горчайшим мучением, многоразличными виды, имения ту живущих без милости пограбиша».
Из приведённого текста видно, что обвинения, предъявленные царём князьям Шуйским были очень серьёзными.
Иван IV обвинял своих опекунов в казнокрадстве, в неуважении к имени своей матери, в расправах над боярами и, наконец, в собственном плохом воспитании.
Этот документ на долгие годы стал характеристикой правления Шуйских и никогда не подвергался какому-либо анализу. Хотя следует учитывать, что данное высказывание было сделано Иван IV Грозным, во время его полемики со своим политическим оппонентом князем Андреем Курбским, и является не констатацией его юношеских впечатлений, а ответом на предъявление обвинения в плохом управлении страной и тирании по отношении к своим подданным.
С помощью такой политической демагогии, царь пытался оправдать свои жестокие поступки, в отношении собственных подданных, и военные неудачи во внешней политике. Словом, Иван IV хотел списать все свои неудачи и злобный неуравновешенный характер на своих опекунов. Казнив множество своих подданных, в том числе и высших государственных сановников, совершенно нелепо обвинять кого-либо в гонениях на бояр.
Итоги правления Шуйских
Долгое царствование Ивана IV Грозного делится на различные периоды, в зависимости от проводимой политики.
Период управления страной князьями Шуйскими большинством историков, в силу малоизученности, характеризуется как время политической нестабильности и боярской реакции.
Вот что пишет Н. М. Карамзин: «Владычество Шуйских ознаменовалось слабостию и робким малодушием в Политике Московской: Бояре даже не смели ответствовать Саип-Гирею на его угрозы; спешили отправить в Тавриду знатного Посла и купить вероломный союз варвара обязательством не воевать Казани; а Царь Казанский, уверяя нас в своем миролюбии, хотел, чтобы мы ежегодно присылали ему дары в знак уважения. …казанцы два года непрестанно злодействовали в областях Нижнего, Балахны, Мурома, Мещеры, Гороховца, Владимира, Шуи, Юрьевца, Костромы, Кинешмы, Галича, Тотьмы, Устюга, Вологды. Вятки, Перми; являлись единственно толпами, жгли, убивали, пленили, так что один из Летописцев сравнивает бедствия сего времени с Батыевым нашествием, говоря: „Батый протек молниею Русскую землю: Казанцы же не выходили из ее пределов и лили кровь Христиан как воду. Беззащитные укрывались в лесах и в пещерах; места бывших селений заросли диким кустарником. Обратив монастыри в пепел, неверные жили и спали в церквах, пили из святых сосудов, обдирали иконы для украшения жен своих усерязями и монистами; сыпали горящие уголья в сапоги Инокам и заставляли их плясать; оскверняли юных Монахинь; кого не брали в плен, тем выкалывали глаза, обрезывали уши, нос; отсекали руки, ноги и — что всего ужаснее — многих приводили в Веру свою, а сии несчастные сами гнали Христиан как лютые враги их. Пишу не по слуху, но виденное мною и чего никогда забыть не могу“. Что делали Правители Государства, Бояре? Хвалились своим терпением пред Ханом Саип-Гиреем, изъясняясь, что Казанцы терзают Россию, а мы, в угодность ему, не двигаем ни волоса для защиты своей земли! Бояре хотели единственно мира и не имели его; заключили союз с Ханом Саип-Гиреем и видели бесполезность оного. Послы Ханские были в Москве, а сын его, Иминь, с шайками своих разбойников грабил в Коширском уезде. Мы удовольствовались извинением, что Иминь не слушается отца и поступает самовольно».