Группа «Альфа»

Когда Ли почувствовал там ствол моего пистолета, его глаза превратились в блюдца. Он был полностью у меня в руках и сознавал это.

— Твоих агентов в Корее, Индонезии и на Филиппинах ликвидировали, — сообщил я ему спокойным ровным голосом. Наклонившись к нему еще больше, чтобы смотреть ему прямо в глаза, я добавил. — Они исчезли так же, как я заставил исчезнуть «Принцессу Нантонга». Спецназовцы, которых ты послал убить председателя Крокера — мертвы. Но я здесь из-за того, что ты убил моего друга. Ты убил ее потому, что она эффективно работала.

Он попытался плюнуть мне в лицо, но ему не хватало воздуха и слюна пузырилась у него на губах.

— Прощай, Ли, — произнес я, нажимая на спуск.

Наверно, ему стало больно. Но он все-таки еще сопротивлялся. На его губах пузырилась темная кровь. Он бился и хрипел, но выстрел был смертельным.

На всякий случай — береженого Бог бережет — я поднял ствол пистолета вверх и еще два раза нажал на спусковой крючок. Первый выстрел снес ему нижнюю челюсть. Вторая пуля при выходе из головы вырвала большой кусок черепной кости.

Я с трудом поднялся на ноги, измотанный, как последний сукин сын. Я засовывал пистолет в кобуру, когда услышал какое-то движение позади себя. Я выхватил его снова и навел на темную фигуру.

— О Боже, не стреляй! — ко мне топал Бентли Брендел с поднятыми руками. — Медленно приблизившись ко мне, он посмотрел на труп Ли: — Слава Богу! Ты с ним покончил.

Я промолчал.

— Я сразу же все устрою, как только мы попадем в Вашингтон.

— Тебе не попасть в Вашингтон, Бентли! — рявкнул я.

Он начал опускать руки, но ствол моего пистолета, глядевший на него в упор, заставил поднять их снова.

— Что…

— Аликс Джозеф, — проговорил я. — Ты предал ее. Ты предал нашу страну.

Он затряс головой.

— Нет, нет — это не я!

Я подошел к нему вплотную и ударил пистолетом по лицу. Из рваной раны потекла кровь — мушка располосовала ему щеку.

— Ты — лжец, Бентли. — Я ударил его еще раз. Кровь пошла сильнее. — Еще хуже то, что ты — предатель, а я ненавижу предателей.

Он начал было что-то говорить, но у меня не было никакого настроения его слушать. Я ударил его рукой, и он свалился. Тут же вскочив на четвереньки, он на карачках побежал прочь от меня. Повернув в мою сторону свое искаженное гневом лицо, он попытался достать из своей кобуры пистолет.

А я ведь действительно начинал подумывать о том, что, может быть, этого сукина сына нужно притащить в Вашингтон живым. Но тут я вспомнил слова своего приятеля, полковника Чарли Беквица, повторявшего как молитву: «Убивай всех — Господь сам разберется!».

Хороший совет. Совет, который позволяет жить. Совет, который позволяет умирать. И поэтому я прикончил Бентли двумя выстрелами. Он затих на земле, как куча дерьма, чем, впрочем, он и был.

Вложив пистолет в кобуру, я занялся обыском тел. Я знал, что ничего не найду. Но, как говорят заматерелые ветераны, никогда не предполагай. Откуда-то издалека время от времени доносились до меня глухие хлопки автоматов — мои Воины снова одерживали победу. Я сел на холодную землю и опустил голову на скрещенные на коленях руки — это был удивительно длинный, холодный и гнусный день.

2 часа 44 минуты. Мы подорвали оставшиеся крылатые ракеты, но оставили все трупы там, где они лежали. Это даст возможность японским самолетам-разведчикам передать в центр кое-какую интересную информацию, а китайцы, которые перехватывают все их сообщения, поймут, что их операция потерпела крах. К трем ноль-ноль мы спустили на воду десантную лодку, доставшуюся нам, как трофей, и загрузили ее остатками нашего снаряжения. Мы взяли с собой всю воду, которая была у погибших китайских спецназовцев, и кое-что из их оружия. Гатор и Родент наполнили горючим все пять запасных канистр — больше, чем достаточно, чтобы добраться до Окинавы.

Тридцать пять минут четвертого. Я погрузил на борт последний из ящиков «Большого Брата», за тем быстро прошелся по острову, проверяя обстановку. Бумеранг и Дак Фут закладывали взрывчатку в пещере. Я пересчитал всех своих чертяк по головам и погнал их на лодку. Мы помогли Пику взобраться на борт и уложили его на дно. Я последним добрел до лодки по колено в воде и взобрался на нее.

Нод завел мотор. Тошо включил спутниковую навигационную систему и посмотрел на экран. Введя нужные координаты, он определил курс на Окинаву. Нод прибавил газ, и лодка, медленно преодолевая прилив, направилась в сторону открытого моря.

Я лежал на дне лодки, вымотанный до предела, и глядел, как мои ребята вспоминают недавние события, объясняясь больше с помощью рук. Так разговаривают пилоты, рассказывая о схватке в воздухе.

Берег вскоре исчез из виду, береговой бриз постепенно набирал силу, и волны бежали за нами вдогонку. На востоке начинал заниматься рассвет, окрашивая небо в розовый цвет. Я положил голову на планширь лодки и почувствовал всю мощь океана, чьи волны бережно вздымали нас на его груди. Что такое счастье, спросите вы? Счастье — быть здесь, в океане, вдали от берегов, быть вместе с моими Воинами.

Впереди у нас много дел, но прежде всего нужно попасть домой. В конце концов необходимо спровадить Пинки на пенсию.

Воин-изгой

Ричард «Дик» Марсинко, известный как «Воин-изгой» (Rogue Warrior), «Демонстративный Дик» (Demo Dick), «Человек-акула из Дельты» (Shark Man of the Delta) и «Чокнутый» (The Geek) стал знаменит задолго до создания возглавляемого им специального подразделения ВМФ США SEAL Team Six. В отличие от полковника Чарльза Беквита, создание одного элитного подразделения не стало вершиной его карьеры: он успел стать во главе другого, ещё более легендарного отряда спецназа — знаменитой «Красной Ячейки» (Red Cell).

Парень из шахтёрского городка

Офицер спецназа, ветеран Вьетнама, писатель, ведущий ток-шоу на радио, персонаж компьютерной игры, заключённый федеральной тюрьмы — такой биографии хватит на десятерых и ещё останется. Впрочем, в детстве сын шахтёра из Пенсильвании вряд ли мог даже представить себе подобную карьеру. Все мужчины в их семье — да и почти все в городке Лансфорд, в котором Ричард появился на свет в 1940 году — добывали уголь и, как напишет позже он сам, «большинство из них были слишком бедны, чтобы купить сапоги».

Возможно, список работников шахты мог бы пополниться ещё одним Марсинко, но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда Дик учился в 7 классе, «градообразующую», как принято говорить, шахту закрыли. Новой работой Джорджа Марсинко стало место сварщика в городе Нью-Брансуик. Это был далеко не Нью-Йорк, но для уроженца крохотного городка с населением в несколько тысяч для культурного шока его более чем хватило.

В Нью-Брансуике работы хватало даже для подростка. Начав с подработки в закусочной, Дик вскоре смог получить место продавца в одном из центральных магазинов города. Работа на 200 долларов в неделю, кабриолет, девушки… Но всё это стало прошлым, когда 15 октября 1958 года Дик Марсинко прошёл через ворота учебного лагеря Флота США.

Флоту нужны были умные и способные рекруты. Вскоре после Рождества Марсинко получил назначение на курсы… радистов. Однако сам Дик видел себя в несколько другой роли: главным героем фильма 1951 года «Люди-лягушки» (Frogmen), на русский его название обычно переводят как «Водолазы», хотя речь идёт о боевых пловцах. Увы, в штат людей-лягушек — UDT (Underwater Demolition Team) — новобранцев «с улицы» не брали.

Боевой пловец и парашютист

Только летом 1961 года оператор телетайпа матрос Марсинко подошёл к заветным воротам лагеря Литтл-Крик, где из обычных моряков делали людей-лягушек. Помимо обычной подготовки боевого пловца, Марсинко прошёл также курс парашютной подготовки и затем принял участие в качестве испытателя в программе «Небесный крюк» (Skyhook) по отработке системы экстренной эвакуации при помощи воздушного шара на тросе, который цеплялся самолётом. В тот момент «Небесный крюк» разрабатывался прежде всего в интересах ЦРУ.