Страница 9 из 23
Существует ли вообще способ сбежать с острова при таком строгом досмотре?
Однажды ночью, спустя две недели после того, как Локон решила отправиться на поиски Чарли, она перелистывала свой блокнот, полный безумных идей. В небе ярко светила Изумрудная луна, как всегда стоически неподвижная. Где-то вдалеке падали споры – как будто светящиеся кристаллы сыпались с небесного тела.
Лем, прихрамывая, подошел к дочери, сел рядом и дал знак показать записи. Внимательно прочитав, он сказал:
– Может получиться.
– Мочь-то оно может… – Локон протяжно зевнула, – но, скорее всего, не получится. Допустим, я обману толпу моряков, но мне нипочем не провести Брика, Гремми или Сора. Они обязательно заподозрят неладное.
Девушка потерла глаза. Она готовила план побега, не тратя времени на сон, презрев усталость и беспокойство. (Беспокойство можно назвать падальщиком среди эмоций. Другие, более положительные эмоции, притягивают его, как поле боя притягивает ворон.)
– А зачем их обманывать? – спросил Лем. – Возможно, они захотят помочь.
– Я не могу просить их о помощи, – возразила Локон. – Что, если инспекторша меня разоблачит? Тогда моим помощникам не избежать неприятностей.
Лем понимающе кивнул. Разумеется, его дочь не могла ответить иначе. Он предложил ей лечь спать. У нее слипались глаза, и это кое о чем говорило, если учесть, сколько болтовни она выслушала от Чарли, даже ни разу не зевнув.
Когда Локон поднялась к себе, Лем взял трость, надел пальто и вышел из дому. Отцу предстояло доказать, что он достоин такой дочери.
7. Отец
Лем не был беден.
Вы можете возразить: «Хойд, но ведь все, что ты нам поведал, говорит об обратном. Семья Лема вечно экономит, чтобы свести концы с концами». И я вам отвечу: «Пожалуйста, не перебивайте».
Лем не был беден. У него просто было мало денег.
Когда Локон отправилась спать, Лем, прихрамывая, спустился по длинной дороге к таверне Брика. Он точно знал, что застанет там Гремми и Сора. Ведь таверна открыта до двух часов ночи.
Было еще достаточно рано для привычного шума и веселья. Вечера в таверне, как вы знаете, подобны огню в очаге. Эти заведения живут двойной жизнью.
В одной жизни они полны шума и веселья, в них царит атмосфера праздника. Но на исходе вечера таверна наполняется холодом, темнотой и тишиной. Обитателям этой второй жизни нужно общество – но не общение.
Вторая жизнь должна была начаться еще не скоро, так что Лем увидел в таверне шахтеров, оживленно болтающих за игрой о своих будничных делах. Заметил он и Гремми с Сором – эти сидели вдвоем, как обычно. Портовый рабочий и начальник порта, два конца одного гвоздя. Гремми был приземист и плоскоголов; волосы подстрижены на самый дешевый манер. Сор редко упоминал о своем высоком статусе – опасался, как бы ему не пришлось платить за двоих. В отличие от Гремми, он был высоким и стройным. В таверне он всегда потягивал пиво, чтобы никто не догадался, что он может позволить себе вино.
Брик, конечно же, трудился за стойкой: чтобы ловить взгляды посетителей, ему приходилось забираться на табурет. Локон нуждалась в помощи всех троих, но Лем не подошел ни к одному из них. Вместо этого он встал рядом с мишенью для дротиков. Джул, собравшийся бросить дротик, предложил это сделать Лему. Тот с радостью согласился.
Дротик вонзился на несколько футов ниже мишени в доску, рядом с двумя сучками, где уже имелась тьма дырочек от таких же промахов.
Джул одобрительно хмыкнул и метнул, попав в доску рядом с дротиком Лема.
– Слышал, ты снова выручил Гремми, – сказал Лем перед своим вторым броском. – Очень правильный поступок.
Джул признательно кивнул.
Следующая игра была против Рода, старого тавернщика. К сожалению, Лему не удались два броска. Первый дротик полетел так плохо, что даже попал в мишень. Однако третий вновь воткнулся около сучков.
– Недурно, Лем, – прокомментировал Род. – Должно быть, это трость помогает тебе не шататься. Сдается, после аварии ты стал играть намного лучше.
– Трости не помогают метать дротики, – возразил Лем. – Чего не скажешь о вынужденном безделье.
Род хмыкнул.
– Ты все еще помогаешь Брику с пивом по выходным? – спросил Лем.
– Чаще да, чем нет. – С этими словами Род сделал бросок.
Он отошел, уступив место другим игрокам, и пропустил две игры подряд. Подходя к доске, каждый игрок читал на лице Лема молчаливые вопросы.
Они вспомнили, как однажды вечером Лем помог в стельку пьяному Роду добраться домой. Еще он пособил Джулу в укладке новой черепицы на крышу, после того как старую сорвала буря. Подобных историй были десятки. Для этих людей Лем был как глубокий колодец, из которого всегда можно напиться чистой воды. Он предлагал свою помощь, ничего не требуя взамен. И не напоминал после о сделанном.
Если только ему не требовалось нечто исключительно важное.
Так что, пожалуй, с деньгами для уплаты налогов у Лема было туговато. Но если мерить состояние человека в той единственной валюте, которая имеет настоящую ценность, то Лем был сказочно богат.
В ту ночь по городу пополз слушок, что Лему что-то нужно от Гремми, Сора и Брика. Лем – человек без долгов – так сильно нуждается в этой услуге, что может даже попросить о ней. На языке таких людей это означало, что он молит о помощи.
Лем продолжал метать дротики, причем довольно успешно. Дело в том, что целью был вовсе не центр мишени. Пару лет назад кто-то заметил, что группа сучков на доске очень похожа на человеческое лицо. А точнее, на лицо герцога, если представить, что древесные волокна – это его волосы, а мишень – фамильный герб на его груди.
И конечно же, под мишенью на стене имелись два сучка, примерно там, откуда растут ноги.
Лем сделал бросок, и стоявшие рядом мужчины поморщились, как от боли.
– Точнехонько, – отметил один из них.
В течение этой ночи был сведен баланс в невидимых гроссбухах. Решения были приняты, но не озвучены – в этом не было необходимости. А утром, задолго до начала рабочего дня, Локон увидела на пороге своего дома троих: бармена, начальника порта и портового рабочего. Эти люди изъявили готовность помочь во всем, что бы она ни задумала.
Дней через десять Гремми доставил на пристань огромную бочку. Вместе с пятью точно такими же.
В тот день к Скале причалило идеальное для осуществления плана судно под названием «Мечта Ута». Оно не часто посещало Пик Диггена, и у капитана имелось королевское разрешение на покупку Брикова пива.
Матросы с «Мечты Ута» уже было взялись катить бочки, однако капитан хорошо помнил текст королевского разрешения.
– Разве груз не положено досматривать? – осадил он подчиненных. – Без этого нас не выпустят из порта.
Вызвали инспекторшу. Вид у нее был настолько хмурым, что способен был убить споры, а рука сжимала палку, всегда готовую покарать нарушителя. Женщина осмотрела первую бочку, затем приложила к ней свой прибор.
Рядом с ней стоял Сор и глядел на свои карманные часы, считая секунды. Его сердце бешено колотилось. Гремми вытер пот со лба, когда инспекторша двинулась к следующей бочке. Брик пихнул его локтем, чтобы не вел себя так подозрительно.
Наконец инспекторша добралась до последней бочки, достаточно вместительной, чтобы внутри могла свернуться калачиком юная девушка. Как ни прислушивалась инспектор, она не уловила ничего необычного.
Взмахом руки женщина разрешила грузить бочки на борт. Трое заговорщиков переглянулись.
Но вдруг инспектор резко обернулась. И резким движением опрокинула последнюю бочку.
Раздался тяжелый удар.
За ним последовало приглушенное «ой!».
– Так я и думала!
Инспектор взяла с настила пристани фомку, вскрыла ею бочку и обнаружила страшную правду: с острова пыталась улизнуть молодая особа с волосами цвета воронова крыла.
– Наполнитель – перья! – воскликнула инспекторша. – И ты надеялась, что они обманут мой слух?