Страница 14 из 15
– И ты скрыла от меня эту информацию?
Брат моего мужа меня любит (по-родственному, конечно). И понимает. Но у него с Марком есть одна общая черта – почему-то я обладаю свойством приводить их в бешенство. Вот и сейчас Сергей, судя по тому, как побелели костяшки пальцев, которыми он вцепился в край стола, как дрожал его голос, готов был меня убить. Я с тоской подумала – когда надо, самолеты никогда не прилетают вовремя.
– Понимаешь, Сережа, мне неприятно выглядеть стукачкой, даже в собственных глазах. К тому мне хотелось бы самой ее разговорить. В конце концов, я такая же подозреваемая, как и Оксана, и почему моим словам относительно нее должны поверить, если их никто не может подтвердить?
– Если Оксана убийца, то в этом случае следующей ее жертвой будешь ты! Не смей заводить с ней разговор на эту тему!
– Я не наивная дурочка и не собираюсь загонять ее в угол. Я просто надеюсь, что мне удастся заставить ее проговориться. И к тому же я не верю, что Оксана убийца. Конечно, она не стесняется в средствах, чтобы пробить себе дорогу, но она не пойдет на убийство – причем вовсе не из-за моральных тормозов, а потому, что преступление может раскрыться и тогда она сядет в тюрьму, а это вовсе не входит в ее планы. Ее кредо – наслаждаться жизнью, и по возможности на халяву! К тому же она привыкла загребать жар чужими руками, а убивать самой – это слишком серьезное дело, чересчур большой расход энергии.
– А кого ты тогда видишь в роли убийцы?
– Как ни странно, тех, у кого нет ни малейших поводов для убийства именно Котовой. Например, Светлану, монтажера, злобную и неудовлетворенную бабу. Но беда в том, что у нее нет ни малейшего повода убивать именно Котову, она с ней не конфликтовала – в отличие ото всех остальных. Насколько я знаю – я специально выясняла – Светлана благодаря Котовой получала две зарплаты, и от "Прикосновения", и от заказчика, телеканала "1+1", единственная из наших сотрудников, между прочим… Так кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Или взять Таю, племянницу Синяковой. По-моему, у этой девицы нет никаких моральных устоев. И еще я несколько раз замечала, что у нее странно блестят глаза. Уверена, что она сидит на колесах, а наркоман, как ты знаешь, на все способен. Но Тайке смерть Котовой абсолютно невыгодна. Все сотрудники "Прикосновения" прекрасно понимают, что в случае ее внезапной смерти у компании очень много шансов обанкротиться. Но если бы Тамара Синякова осталась без фирмы, Тайка осталась бы вообще безо всего.
– Да, мотива у нее нет… Так кто же следующий?
– Степан Кочетков, наш второй режиссер. Это очень странная личность; иногда мне кажется, что он даже не психопат, а нечто большее, классический сумасшедший. По-моему, из такого материала делаются маньяки, серийные убийцы. Меня он однажды поразил, когда я ходила на съемки ток-шоу "Про это" – это было в период моего ученичества. Представляешь, какая там в студии сидит публика – все больше сексуально неудовлетворенная и с придурью. Если у человека с этим делом все в порядке, то зачем ему об этом говорить? Так вот, во время передачи о бисексуалах Степан вдруг взял слово и рассказал – во всех подробностях – о своем юношеском опыте “как у спартанцев». И закончил тем, что женщины ему все-таки нравятся больше.
– Н-да… – протянул Сергей. – Ну и типы у вас тут, на телевидении. Не удивлюсь, если Марк, как только сойдет с трапа, потребует от тебя, чтобы ты оттуда ушла.
– Это называется душевный эксгибиционизм, – рассеянно уточнила я и посмотрела на часы: я не видела мужа три недели и еще пять часов… сколько мне еще осталось ждать? – Так вот, Степан, на мой взгляд, может убить. Но парадокс заключается в том, что убить он должен был бы меня, в его глазах злодейку, потому что Женю он не то что готов был носить на руках – он мог целовать ее следы на грязном полу.
– И что же, это была любовь без взаимности?
– По-моему, Степану достаточно было обожать ее платонически. Этакий синдром Желткова…
– Не ругайся, Агнесса, переведи на человеческий язык…
– Вспомни классику, которую мы проходили в школе. У Куприна есть повесть "Гранатовый браслет", герой которой мелкий почтовый чиновник Желтков обожает издали прекрасную княгиню Веру – и ему ничего от нее не надо, это чисто платоническое чувство. Бесплотное – и, с точки зрения психиатрии, патологическое. Потому что нормально – это когда мужчины и женщины из плоти и крови любят друг друга не только душевно, но и телесно. Но гений Куприна возвел эту патологию до степени высочайшей одухотворенности, доступной человеку – и совершенно зря, по-моему.
– Если отвлечься от высокой литературы, то из твоих слов я могу сделать вывод, что ваш второй режиссер ненормально, то есть душой, а не телом, любил покойницу?
– Примерно.
– Ну так бы и сказала сразу. Но разве такая любовь не может перейти в лютую ненависть?
– Может. Если объект любви вдруг окажется недостоин своего обожателя, разочарует его. Например, заведет любовника… – чем больше я думала об этом, тем более подозрительным мне казалось поведение нашего второго режиссера. – Послушай, Сережа, давай рассмотрим гипотетический вариант: Степан обожает нашу теледиву, это его недостижимый, как богиня с Олимпа, идеал. Он понимает, что она на десять ступеней выше его, он всего лишь червь у ее ног. И вдруг он обнаруживает, что это вовсе даже не богиня, не непорочная Диана, а очень даже земная женщина: она спит с оператором! Она просто шлюха! И тогда он ее убивает… Что скажешь?
– Что ты насмотрелась фильмов про маньяков-убийц. Впрочем, в твоих рассуждениях есть рациональное зерно. Будем иметь это в виду.
Сергей смотрел мне в глаза своим ясным, зеленовато-серым взором, но при этом даже не притронулся к ручке. Чувствовалось, что он считает все мои предположения полным вздором. Ну что ж, запомним. Вот погоди, если я окажусь права!
– Психи, конечно, убивают, – продолжал он, – убивают из-за каких-то своих, непонятных нам, душевно простым людям, убеждений. Но чаще убивают совершенно нормальные – и из-за денег. Прости меня, Агнесса, но я не верю, что во всем этом не замешаны деньги. Поэтому в ближайшее время сотрудники "Ксанта" займутся проверкой всех денежных взаимоотношений "Прикосновения", телеканала "1+1" и Котовой. Мы выясним, кто вкладывал деньги в шоу Котовой и зачем, найдем всех инвесторов, тайных и явных. И обязательно отыщем таинственного спонсора Котовой. Когда я об этом договаривался с Синяковой – о том, что она раскроет мне всю бухгалтерию, причем отнюдь не ту, что предназначена для налоговой инспекции – то она сначала чуть не упала в обморок, но потом согласилась. Мне пришлось намекнуть, что иначе этим займутся с нашей подачи люди с Петровки, и они не будут так деликатны, как мы. Видно, ей есть что скрывать.
Я расхохоталась – я не могла себе представить, что Тамара, полнокровная и подвижная, как десять тонюсеньких девушек в три раза моложе ее, может упасть в обморок. Когда она после шестнадцатичасового съемочного дня говорила, что у нее болит голова, ей не хотелось верить – казалось, она может работать еще столько же. Тамара в моем представлении похожа на тучный сгусток космической энергии, однако в таком случае бухгалтерия – это тот метеорит, который все может разнести все в пыль и прах!
– Будете проверять ее книги – выясните заодно, где мой гонорар за февраль, – произнесла я вслух.
– И вот еще что, – наморщил лоб Сергей. – У нас сложности с ее семейством… То есть не с Тамариным, конечно, а с Котовыми. Кстати, они объявили о награде: тот, кто найдет ее убийцу, получит три тысячи долларов. Не слишком много, надо сказать… Так вот, никто из Котовых не желает с нами говорить. Они ведут себя так, как будто убеждены, что это ты убила их возлюбленную Женечку.
Я только вздохнула. В одном из интервью знаменитый режиссер и безутешный отец намекнул, что его дочь погубили бездарные коллеги, люто завидовавшие ее таланту. "Снова повторилась история Моцарта и Сальери" – таковы были его точные слова.