Страница 13 из 17
Дива. Ее открытую шею украшал набор из золотых пластин, каждая из которых была украшена гербом, вероятно, ее хозяина. Кузя ощутил волну страха, исходящую от девушки: дива была сильно напугана.
– Ланфэнь? – удивленно сказал хозяин. – Она, что же, китаянка? Откуда у вас китаянка?
– Подними голову, – приказал князь.
Девушка послушно выполнила приказ.
– Хм. – Его колдун наклонился, рассматривая. – Хороший макияж. А волосы – парик?
– Да, парик. Заказывали в Китае. Это мой фамильяр. К сожалению, подходящей личины не нашлось, пришлось импровизировать. Так что теперь она Ланфэнь.
– Ах да… Требования моды всегда суровы. А насчет личины… вы могли бы съездить в Китай. Говорят, там до сих пор полно деревень, где одной смазливой девушки никто не хватится.
– Ох, на что вы меня подбиваете. – Чужой колдун подмигнул. – Ланфэнь, принеси нам кофе и коньяк.
– Уф, – выдохнул хозяин. – А я боялся, что будет пуэр.
– Китаянки – это одно, а вонючий чай – совершенно другое.
– К сожалению, я только кофе. Доктор категорически запретил.
– Ну ничего, а я выпью, с вашего разрешения.
Дива исчезла.
– Так что же вас привело в мой скромный дом? – улыбаясь, спросил князь.
– Вы не поверите, любопытство. Дело в том, что я на днях проезжал мимо порта и увидел ледокол – и внезапно понял, что никогда в жизни не катался на ледоколе. Я тут же поехал к Щукину, но узнал, что они все зафрахтованы вами. И тут-то я и подумал, что это отличный повод увидеться со старым другом. А вы, что же, занимаетесь промышленной рыбной ловлей? Я-то думал, вы давно уже сидите в столице в каком-нибудь министерстве. Даже слегка обиделся, когда вы не прислали мне в столице приглашение.
– Брр. Ненавижу Омск зимой. В Петербурге, да, холодно, да, промозгло, но там… это просто ледяной ад. Вы удачно застали меня: сейчас разгар путины, несмотря на этот чертов ветер и лед. А этих работничков, сами знаете, нельзя оставлять без контроля, воруют все, от рыбы до горючего. Но через две недели я улетаю в Египет.
– Ох, как я вам завидую. Тут в эту пору ужасно скучно.
– Так кто же вам мешает?
– Вот это, – хозяин с явным сожалением поднял руку, – и многое другое. Врачи категорически запретили резкую смену климата.
Дива появилась снова. Она расставила по столу приборы, коньяк и кофейник. Кузя слегка прищурил глаза.
Дива была на удивление неуклюжей. Кузя вспомнил, как ловко порхали приборы в руках Анонимуса, как накрывала на стол Анастасия – даже его взгляд с трудом мог уследить за ее четкими, отточенными веками движениями.
А эта Ланфэнь… она вела себя, как обычная человеческая горничная.
Понял ли это хозяин? Скорее всего, нет. Человеческий взгляд такого не увидит.
…И Кузя даже не сразу обратил на диву внимание. Когда заходишь в дом Авериных, не заметить их фамильяра просто невозможно, даже если сам он находится в самом дальнем углу поместья. Да и как княжеский фамильяр может быть слабее Кузи?
Надо немедленно предупредить хозяина.
Кузя громко, с шумом втянул воздух. И, когда оба колдуна повернулись к нему, поковырял в носу.
Его хозяин медленно встал.
– Прошу извинить меня.
Он подошел к Кузе, сжал кулак и сильно дернул за ошейник. Кузя распластался по полу.
Его колдун открыл дверь в коридор, выволок его наружу, прикрыл дверь и, дернув вверх, поставил на ноги.
– Ну? – одними губами спросил он.
– Она не фамильяр.
– Уверен? – так же тихо спросил хозяин.
– Да.
– Тогда кричи.
Хозяин ударил Кузю в челюсть.
Кузя прикусил губу до крови и заорал:
– Ай!
Потом размазал кровь по подбородку.
Хозяин кивнул и втолкнул его обратно.
Кузя, старательно вытирая подбородок, искоса взглянул на чужого колдуна. У того на лице отразилось одобрение.
– Эх, а я рассчитывал увидеть знаменитую Плеть, – всплеснул руками он.
– Увы, – Аверин поднял слегка дрожащую руку, – но сейчас я нечаянно могу сбить вам люстру. Но, конечно же, я не мог оставить выходку безнаказанной. Вы не поверите, он до сих пор облизывает пол, если туда пролилось молоко. Но зато это див первого класса, сами понимаете, на дороге не валяются. Не каждому достается фамильяр, – он указал на стоящую на коленях диву.
– Да, повезло вам с этим орденом. Но скажите мне. Неужели вы собираетесь дать этому существу себя сожрать? По мне, так это отвратительно.
Хозяин пожал плечами:
– Я не знаю, чего буду хотеть в девяносто лет. Может, дети и внуки станут для меня дороже всего на свете.
Колдуны рассмеялись.
В такси Аверин повернулся к Кузе и тихо спросил:
– Как ты понял?
– Она совсем слабая и напугана. На стол накрывать не умеет. И в этом доме она совсем недавно, она его… не держит, а дом старый. – Кузя замялся. – Ну, я не знаю, как объяснить.
– Я понял. Что ж… бывают слабые фамильяры, это непротивозаконно… Надо будет посмотреть, может, этот дом Рождественский купил недавно, поэтому она в нем еще не освоилась. И мы зря подозреваем князя.
Кузя резко повернулся:
– Она очень испугана! Этот человек плохой!
Аверин вздохнул, опустил глаза, потом снова посмотрел на дива:
– Кузя, к сожалению, все не так просто. Мы с тобой можем действовать только в рамках закона. А законы далеко не совершенны. Нельзя ничего сделать, если Рождественский просто плохо обращается со своим фамильяром. Фамильяр – его собственность.
– Это несправедливо! И… разве мы уже не нарушали закон?..
– Тише. – Аверин покосился на таксиста. – В мире очень много несправедливости. Люди жестоки не только с дивами, но даже с собственными детьми. Родители могут наказывать, запугивать ребенка, заставлять делать то, что им хочется. И сделать с этим ничего нельзя. Только если они искалечат ребенка, можно их посадить в тюрьму, а ребенка отобрать. С дивами все еще хуже. Государственные дивы хоть как-то защищены. Но те, кто находятся в частных руках, увы…
– Ага. Я много общался с теми, кого спасла Анастасия. Кошмар, что с ними вытворяли. Люди очень жестокие.
– Да, и к дивам, и к людям тоже. Ту же Светлану похитили с весьма недобрыми намерениями.
– Точно. Надо же ее найти! Давайте сейчас вернемся, поедим, и я пойду искать дальше. Мы же завтра едем кататься на ледоколе, да?
– Да… – с некоторым сомнением проговорил Аверин. Рождественский охотно согласился пустить «старого друга» на ледокол. Но…
Не ловушка ли это? Не князь ли запугал капитана? Хотя сомнительно. Если Рождественский убил своего фамильяра, то какой смысл кидать тело там, где работают им же зафрахтованные ледоколы? Да и для фамильяра убитая дива была слишком слаба.
Дома Аверин пожертвовал Кузе свой обед. Все же князь накормил его хорошо, надо отдать ему должное. За столом у князя вспоминали времена в Академии. Аверин действительно не помнил, что именно к Андрею Рождественскому ушла от него Елизавета. Он смутно припоминал, что сперва очень переживал, что его бросили, но потом, всерьез уйдя в совершенствование Плети, начисто забыл о девушке. Интересно, Лиза, как и Яна, бросила его, потому что он уделял ей мало внимания?
Курс обучения колдунов был намного тяжелее и интенсивнее, чем у чародеев, и старшие курсы выдерживали немногие. День начинался в шесть утра – именно в Академии Аверин привык вставать рано. Пробежка была обязательной для тех, кто учился на боевом. А в шесть тридцать открывалась библиотека. Студенты шли туда, чтобы выполнить домашние задания, которые не успели сделать накануне. Некоторые лекции длились до позднего вечера. Приходилось также много заниматься самостоятельно: тренировки, книги, очередь в комнаты для вызовов.
Времени на личную жизнь почти не оставалось. Но это не мешало студентам крутить романы – многие после выпуска сразу ехали в церковь, венчаться. Так поступили его мать и отец.
Самому Аверину не повезло, а после он заметил интересную тенденцию: если колдун не женился сразу после Академии, то велика вероятность, что он уже не женится никогда.