Страница 7 из 10
Автобус катится дальше, будто ему не мешает дым. Лев не верит своим глазам и на миг опускает веки. Нет, это не «ми». Это действительно происходит, а он ничего не знает. Пожары? Или ураганы? Что происходит в нескольких километрах от города, на который вылупили взгляд миллионы камер?
Телефон не отвечает ему на вопрос, рассказывая владельцу лишь то, что он и так знает: весь мир готовится к презентации «Сандзару».
– Мужик! Эй!
Единственный, к кому Лев еще может обратиться, – это водитель, спокойно ведущий автобус мимо разрушенных домов. Бросив свой чемодан и цепляясь пальцами за кресла, Лев пробирается к первой двери и опирается на поручни.
– Куда ты нас везешь?!
Водитель вздрагивает и удивленно смотрит в ответ через зеркала заднего вида, искривляющие фигуру высокого Льва. За рулем сидит низкий полный человек лет пятидесяти. Видно, что водит давно, как влитой смотрится на своем месте. Но никаких личных вещей, какие водятся за теми, кто уже давно ходит по одному маршруту, вокруг нет.
– Как куда? В аэропорт же. Ты что, автобусы перепутал? Тебе твоя «кика» не сказала, куда соваться?
Если бы не растерянность в голосе, водитель звучал бы равнодушно. Будто бы он едет по самой обычной центральной улице, а не по пригородному шоссе, окруженному дымом.
– Это дорога в аэропорт? А дым? А… – Лев пытается подобрать слова, неловко размахивая рукой с телефоном. Второй рукой он дергает себя за волосы на затылке, пытаясь успокоиться. – Почему нет пожарных или СМИ… Где люди?! Что вообще здесь происходит?!
Его голос – единственный звук, кроме гула мотора в автобусе. Стерильное пространство снова наталкивает Льва на мысль о космическом корабле без связи.
– Что ты так орешь, а? Пожаров никогда не видел? Не обращай внимания, вон, иди нацепи свои «ми», «хми», «шми», что там еще есть, и не обращай внимания. Это только сегодня.
Лев не понимает. Как «пожар»? Когда в его детстве леса горели, там солнце превращалось в белый диск. И люди в респираторах ходили. И из каждого утюга звенело, сколько сегодня сгорело, сколько осталось, какие деревни исчезли… А сейчас – тишина.
Вакуум.
– А почему никто не?..
– Так ведь как это… Неважно. Пожары тут часто – дома не починили с прошлого лета, понакидали вагонки и сена, чтобы до лета дожить, а тут на тебе – жара.
– Как это – с прошлого лета?.. Что ты несешь, мужик?!
– А кто знает? Это уже не поджоги, торфяники и болота сами горят, никакой человек не нужен. Даже рейсы отменяли, автобусы не ходили. Уже привычное дело. Как-то и забылось, почему…
Лев начинает вспоминать. Да, он когда-то тоже беспокоился, что на границе города что-то происходит, но никто не мог сказать, что именно. То взлетали на воздух заправки, то горели склады промышленные. Этому так и не дали имени, поэтому со временем пропало из Сети. Там же потом была презентация «ми», все совсем с ума посходили, какие там неизвестные поджигатели.
– Но… Неужели это происходило до сих пор?
И дома ведь не поджигали…
Лев садится на ступеньку возле водителя, пытаясь понять, как можно не заметить горящий пригород. Должно же было быть видно из окон высоток, с вышек, с самолетов, в конце концов. Для него это просто первый полет в жизни, он никогда дальше городской черты не выезжал. Но другие-то ездят постоянно.
– Сколько тут езжу, ага. Просто все уже как-то смирились. В город перебираться стали, там ничего, тихо. Напялил «кику» и уже ничего не слышишь. А чтобы глаза не мозолило – «ми». Везде же так.
И правда. Наверное. Лев не справляется со своими мыслями. Ему когда надо, он докапывается до сути. Он знает, что «Сандзару» готовятся презентовать «убийцу телефонов», хотя нигде об этом не писалось. Знает, что больше всего покупателей у компании не в родной Японии, а за рубежом. Он даже подозревает, что скоро компания будет продавать свои акции, завершив работу с третьим продуктом.
Да, к сути он рвался, как сорняк к свету через бетон. Но поджоги возле города, видимо, ничем таким не были.
– Поэтому поезда отменили?
– Ага. Огонь слишком близко к станциям подошел.
Безучастие водителя превращает автобус в сцену для дурацкой постановки. Лев бредет назад как актер, забывший текст, но не желающий просто так скрыться за кулисой. Он разглядывает пассажиров, утонувших в своих делах под веками. Они знали? Или тоже едут впервые и просто не узнают, что творится за окном?
Автобус вкатывается в крытый автовокзал аэропорта. Навес скрывает затянутое смогом и облаками небо, и кажется, будто снова настал обычный день. Мужской голос авиагавани не звучит в «ми», приглашая Льва на максимально свободную стойку. Этот же голос не ведет его сквозь досмотр и паспортный контроль, как остальных людей вокруг, успевающих залипать с закрытыми глазами даже в очереди.
Лев думает, что сможет рассмотреть пожары в иллюминаторе, но самолет быстро погружается в облака, набрав высоту. Над облаками царит ослепительно голубое небо, такого правильного цвета, что скоро начинает резать в глазах.
Или же он просто не привык так долго смотреть на небо?
В воздухе время течет медленно, но сутки сменяются быстро. Лев не может заставить себя достать из сумки хотя бы телефон, чтобы полистать разговорник. Он просит плед и укрывается от навязчивого света, пытаясь побороть навязчивые мысли и навязать им сон.
Получается что-то смазанное, все время прерываемое болью в шее и разговорами на задних креслах. Беспокойные мысли рисуют горящий самолет, горящий аэропорт, горящий трап… И пустые лица экипажа.
Токио больше походит на сон. Утро в аэропорту удушающе влажное: кажется, что входишь в облако воды, а не в туман, повисший перед терминалом. На выдаче багажа Лев отстраненно следит за текучкой чемоданов по конвейеру. Тело устало от нервов и готово сдаться. У него есть примерно два часа на сон в такси до бизнес-центра «Сандзару», хотя вряд ли там случится чудо в виде спокойной дремы.
– О-о-о…
Лев слышит за спиной тихий вздох и перешептывание. Малознакомый язык на такой низкой громкости ему не дается, зато он видит, как две девушки в масках тыкают в него пальцем и косятся на красные волосы. Знакомое чувство некомфортного внимания поднимается откуда-то изнутри, заряжая тревогу по максимуму за короткое время.
Быстрее схватив чемодан, Лев проходит все коридоры со скоростью человека, который не хочет ни с кем пересечься взглядом. Даже незнакомый аэропорт ему в этом не помеха: голос переводчика в наспех надетой «кике» подсказывает, куда свернуть, в точности до метра.
Представитель «Сандзару» ловит его сразу после зеленого коридора. Невысокий парень с нелепой табличкой «Lev Topolev», мешая языки, приглашает его пройти на парковку, куда скоро подъедет их такси от фирмы.
– Чуть-чуть ждать надо, мистер Рев… – Парень, назвавшийся Микаку, старательно пытается выговорить фамилию или имя, но всякий раз теряет «л».
Лев отстраненно смотрит на пассажиров, набивающихся в автобус возле парковки. Что-то в этом действе не дает ему покоя: то и дело кто-то оборачивается, чтобы взглянуть на высокого иностранца с яркими волосами и рассказать об этом соседу.
Когда он последний раз видел так много глаз?
– У вас запрещено использовать «кику» и «ми»? – спрашивает он у Микаку, который тоже украдкой глазеет на красные волосы, но не подает виду.
– Запрещено? Не-е-ет, что вы, мистер Рев… Не надо. Почти не продаются здесь. – Микаку улыбается и пожимает плечами.
Еще один человек, который считает обыденностью новый для Льва мир. Он же подготовился к этой поездке: изучил все, вплоть до базовых фраз.
Такси увозит их из аэропорта и проносит по шоссе до въезда в город. Утренний туман сменяется кучевыми облаками. В пригороде низким домам нет дела до небес, но чем ближе они к центру, тем больше крыш пытаются добраться до небосвода. Чаще окна заменяют огромные баннеры или экраны с рекламой. От иероглифов рябит в глазах.
Нигде нет знакомого написания «Сандзару».