Страница 47 из 183
«ОН ему нужен! Столько шума из-за какого-то рабского отродья!».
Энекин Скайуокер относился к той категории людей, которую наследник альдераанских королей одаривал, в лучшем случае, снисходительным презрением. Он никогда не смог бы признать РАБА равным себе, а, тем более, простить Энекину его превосходство. Живость его ума и быстроту суждений Бэйл считал невоспитанностью, а честность – глупостью. Тем сильнее оказался удар, когда Падме, женщина его круга, на которую Органа – что греха таить – даже имел некоторые виды, вышла замуж за этого… джедая. Она рассказала ему, одному из тех немногих, кого считала друзьями. Падме Скайуокер хорошо разбиралась в политике, но счастье ослепило ее. Ведь им так хочется поделиться… наверное, именно тогда, глядя на счастливое лицо Амидалы, он возненавидел ее мужа. Возненавидел так, что, когда представилась возможность, недрогнувшей рукой подделал холозаписи, подписав Энекину смертный приговор. Но потом, на Мустафаре… только тогда Бэйл понял, что недооценил противника. Скайуокера это не спасло, но в черное сердце альдераанца впилась холодная заноза страха. Он знал, что отныне будет вздрагивать, слыша имя «Энекин» и видел лишь один способ обретения покоя – избавиться от врага.
«Он должен был умереть тогда! Не в человеческих силах было выжить в том огненном аду с такой раной… в конце концов, это – несправедливо!»
Несправедливо… вот и Палпатин, как на грех, заинтересовался этим полутрупом. Что было бы проще? Один поворот рубильника… но теперь, после внятного предупреждения Императора, об этом не может быть и речи. Бэйл хотел увидеть Скайуокера мертвым, – но не ценой собственной жизни. Что же – он еще не проиграл. Есть и другие способы воздействия, более изысканные и тонкие… сенатор нахмурился. «…выживет», - сказал ситх, и это прозвучало, как пророчество. По крайней мере, Бэйла проняло до холодного пота. А, раз так, следует принять меры: «Я сдержу слово, – Палпатин не увидит этого ребенка. Сын Падме просто исчезнет со сцены. Куда бы его отправить? А, может… отличная идея! Пусть роется в песке… подобно своему паскуднику-папаше! Заодно и от Кеноби избавлюсь. Оби-Ван наивен, как и большинство рыцарей, но – не дурак. И его проживание на Альдераане в мои планы не входит. Пусть загорает на Татуине, где у него не будет возможности проверить историю с записями. Да… идея была хороша и запросто могла выгореть… но, при пристальном рассмотрении, дырок в ней – как в паутине. А значит, не надо ворошить прошлое, дорогой магистр. Пожалуй, вам будет даже полезно узнать, что Энекин не умер. Готов поспорить: мустафарские приключения сильно поуменьшат его любовь к учителю… если, конечно, он выкарабкается. Гоняйтесь друг за другом по Галактике, господа джедаи. А мы – посмеемся». К тому же, оставалась еще и девочка. Новоиспеченная Лея Органа… тайный козырь в его колоде. Бэйл Органа не обладал даром предвидения, но не сомневался – это «благодеяние» еще принесет свои плоды. И, пожалуй, ТАКАЯ месть – даже лучше, чем простое убийство.
«Возвращайся к нам, Энекин Скайуокер. Ты обнаружишь много интересного…»
Я знал одной лишь думы власть,
Одну, но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
М.Ю. Лермонтов. Мцыри.
Вот мы и встретились…
Обычная фраза, произнесенная спокойным голосом. Но сколько эмоций скрывалось за этими простыми словами! Палпатин, склонившийся над безжизненным телом Скайуокера, только слегка повернул голову: он, безусловно, ждал гостя и не был удивлен его приходом.
Круг замкнулся… долгие годы я мечтал об этом мгновении, о дне, когда я смогу встретить Магистра Ордена в облике Дарта Сидиуса.
Зачем?
Самолюбие, тщеславие… месть тоже подойдет. Мне хотелось, чтобы Орден ЗНАЛ, кто нанес ему смертельный удар.
Йода только покачал головой: он не мог найти оправдания собственной слепоте. Древнейший принцип «разделяй и властвуй» в действии. Говорить не хотелось – при любом исходе встречи он уже проиграл. Храм разрушен, рыцари убиты, а в Галактике воцарилась кровавая анархия. И, что самое печальное, он этому не помешал. Палпатин… нет, Дарт Сидиус довольно улыбнулся. Конечно, он все понимал. Йода мимолетом заметил, что им вовсе незачем было бы пользоваться словами. Два величайших форсъюзера в Галактике, отличающихся только знаком, прекрасно понимали друг друга. Незачем говорить…
Два лайтсейбера включились почти одновременно, озарив призрачным светом, место недавней трагедии… а потом раздался смех. Пронзительный, издевательский, сводящий с ума. Смех Палпатина…
Энекин проснулся в холодном поту, жадно ловя воздух ртом. Кошмары преследовали его почти ежедневно с того момента, как он очнулся… но никогда еще сны не были столь пугающе реалистичными. Он как будто БЫЛ ТАМ… но вовсе не в виде бездыханного тела Энекина Скайуокера… нет, он БЫЛ Йодой, ощущал чужие мысли и чувства, как свои собственные. Неужели такое возможно? Эни резко сел, не взирая на боль. Восемь месяцев неподвижности превратили в пытку каждое движение, а поступающий в легкие воздух по-прежнему казался расплавленным металлом… но больше всего убивала неизвестность. Падме, Йода, Оби-Ван… он по-прежнему оставался в неведении об их судьбе. Краткий рассказ Верховного канцлера… нет, уже Императора о последних событиях, мягко говоря, не добавил оптимизма. А теперь еще эти сны… опять… А что, если… Энекин покачал головой: Йода никогда не сдался бы живым. Кроме того, он знал, как непредсказуема лайтсейберная дуэль, и как трудно в ней только ранить. Если считать, что события из его сна действительно имели место в реальности, то Йода должен быть мертв… ведь он собственными глазами видел живого Палпатина. А что, если дуэль происходит именно сейчас? Преодолевая дрожь, Скайуокер воскресил в памяти события сна: алый клинок, словно по волшебству вырастающий из руки Императора… и собственное бездыханное тело у его ног. Но не мог же он находится в двух местах одновременно! Странно, но эта вполне здравая мысль не принесла успокоения. Напротив, тревога возросла на порядок. Энекин ударил кулаком по какому-то прибору, отстранено наблюдая за тем, как сплющивается прочный металлический корпус. Протез не чувствовал боли… впрочем, в сегодняшнем состоянии он вполне мог разбить проклятую пищащую коробку даже живой рукой – и плевать на последствия. Что есть боль? Всего лишь ощущение возбужденных нервов. Чуть больше, чуть меньше – какая разница? Главное, привлечь внимание, а потом он заставит хитрого ситха рассказать правду. Любая истина лучше неизвестности…