Страница 132 из 183
-А если он не выживет? Он стоит довольно дорого.
-Империя компенсирует вам убытки, если он умрет.
Притихший Соло наблюдал за штурмовиками. «Сейчас я сам в него влюблюсь. Пора заканчивать. Чем раньше, тем лучше», – мрачно подумал Вейдер и беспрекословным тоном приказал:
-Поместите его в камеру.
Расшвыривая штурмовиков, вуки продемонстрировал явное несогласие с резолюцией по поводу судьбы подельника. Фетт прицелился, но Вейдер успел опустить руку на винтовку. С репутацией Лорда Ситхов спасение никчемных гуманоидов-переростков никак не сочеталось, но...
«В конце концов, никто не мешает зрителям думать, что живой пленник понадобился мне для дальнейших пыток», - подумал Темный Лорд.
Дальнейшее развитие необычной ситуации спас сам «виновник торжества», уняв своего волосатого приятеля. Целующихся мятежников, наконец-то, растащили.
Я люблю тебя!
Я знаю…
«Благословляю, дети мои» , – Вейдер дал сигнал к началу. Еще несколько напряженных минут дыма, пара и холода. Все кончилось, правда, на лицо дочери он старался более не смотреть, справедливо опасаясь, что его собственные нервы этого не выдержат. Ландо склонился на плитой.
-Ну что, Кальриссиан, он выжил? – холодно поинтересовался Темный Лорд.
-Да, - выдавил из себя администратор. - Он жив.
«Ну, хотя бы кто-то из нас должен разбираться в технике. Не каждому контрабандисту ваяют такой монумент при жизни...»
-Теперь он твой, охотник. Переустановите камеру для Скайуокера, - приказал Вейдер. Приблизившийся имперский офицер отрапортовал:
-Скайуокер только что приземлился, милорд.
-Отлично. Проследите, чтобы он нашел путь сюда. Кальриссиан, препроводите принцессу и вуки на мой корабль.
-Но вы сказали, их оставят под моим присмотром, - возмутился Ландо.
«Ситха с два я оставлю свою дочь в обществе такого мерзавца. К тому же, если Люк не сможет вытащить сестру, нам будет о чем поговорить. Особенно, когда я разморожу Соло».
-Я меняю условия сделки. И молись, чтобы я не изменил их еще больше, - прошипел Вейдер.
Охотник за головами резко обернулся, услышав эти слова.
Поместив ценный груз в кабину, и прогнав эскорт имперцев, Боба Фетт почти мгновенно поднял «Раба». Секунды две он с интересом истинного охотника смотрел на посадочную площадку, где копошились бывшие пленники Вейдера. Как видно, сумели удрать. И все ради жалкой попытки спасти Соло.
- Лучше бы напрягли мозги на тему как выбраться самим, - неожиданно вырвалось у Фетта. Он ничуть не сомневался, что из цепких лап имперцев арестованные не выкарабкаются. Ни в коем случае, раз уж никто иной, а сам Лорд Вейдер устроил на них охоту.
Пресловутый повстанческий идеализм и так называемое душевное сродство, желание защитить брата по оружию – все это являлось для него бесплодными философскими категориями и вызывало лишь колкую иронию. Или даже своеобразную жалость – вид презрения к тем, кто слаб. Глупо. Вуки привязчивы, это ясно. Но почему эта принцеска со смешной прической бежит за статуей контрабандиста? И кто это там вдали? Неужели Кальриссиан? Раскаялся, старый бес. Решил помочь другу.
Дружба... да что вообще такое дружба? Зачем она? Есть люди, от которых можно разными способами получить пользу. И эти люди могут быть даже на разных воюющих сторонах. Есть продажные сенаторы, есть хитрые банкиры, есть государственные служащие, а последние в большинстве своем – косные карьеристы и вертлявые казнокрады. И у всех у них обычно есть враги. Которых ты можешь уничтожить и получить за это приличный куш. Мир создан таким. Ты убьешь, или тебя убьют.
«Нет , - подумал Фетт, ловко выводя корабль из-под вереницы посадочных платформ. - Ты убьешь или ты прикажешь убить. Это жизнь. И это работа. Моя работа».
Фетт нахмурил брови, еще раз вызывая к жизни свое укрепившееся в сознании видение мира – идиоты-повстанцы и надменные имперцы. Нет. Что-то тут не так. Он видел достойных людей по обе стороны.
Именно. Он их видел. И только. У них не было с ним ничего общего...
Или было? Был тот один, который не презирал его. Никогда. И который воевал сразу за обе стороны.
Зачем Вейдер старается изменить мир, разрушая систему изнутри? Зачем благодетельствовать, зачем помогать Альянсу, когда и так ясно, чем кончится это война. Кто бы ни пришел к власти, ничего не изменится. НИ-ЧЕ-ГО.
-Ничего, да! - сказал себе Фетт.
«Ну, хватит, парень. Ты уже сам с собой разговариваешь».
Вейдер знал, с кем сотрудничает. Никто не рождается негодяем, а вот он родился. Его отец был хищником. Великим хищником. И сын научился убивать уже в детстве.
И что, разве Вейдер не знает, каким ремеслом Фетт промышляет в свободное время от работы на ситха? Знает, еще как. Может, поэтому и платит за работу столько, сколько не получает в Галактике ни один шпион, ни один наемник. Надеется, что Фетт перестанет выполнять случайные заказы. Но ведь это... тренировка, закалка... Охота, вот что это такое! Он же охотник!
«Ну а, сколько у меня было заказов за этот год? Два, всего-то два... ну и несколько охранников к ним в придачу... восемь трупов, ну может, девять...»
Много это или мало? Фетт отчетливо понимал, что до его знакомства с Темным Лордом, он, молодой наемник, отправил на тот свет намного больше человек, чем за все последующие два десятилетия имперской власти.
Вейдер никогда не унижал его, не выказывал пренебрежения. И не жалел. Даже, когда назвался настоящим именем, сказал, что помнит его отца и знает его биографию. Не жалел.
«И у Вейдера руки в крови. Он так же, как и я, ещё в юности научился убивать. Джедаи, ситхи – да какая разница?»
Фетт вспомнил, как когда-то давно поделился этой истиной с самим Темным Лордом. И как Вейдер, на минуту погрузившись в раздумья, тихим, но невероятно твердым голосом ответил: «Тебе трудно будет в это поверить, но я ненавижу убийство». После этого Фетт больше никогда не решался еще раз окунуться в подобную философию. А сведения о своих «случайных заработках» тщательно скрывал. Словно стыдно было. Стыдно...
Вейдер – друг ему? Может, он все-таки знает, что такое дружба? И тогда становится понятно, почему упрямая альдераанская принцесса бежала спасать контрабандиста.