Лазарус

Может быть, это было мое собственное прошлое, мои собственные передозировки, мое собственное чувство полного и абсолютного одиночества в мире, когда никто даже отдаленно не мог понять, как ужасно я себя чувствовал, как плохо все должно было быть, чтобы позволить мне воткнуть иглу в руку и ввести наркотики в вены.

Откровенно говоря, если бы вы там не были, вы бы ни за что не смогли даже начать осознавать такую низость.

Такая хорошенькая девушка, как она, одна в баре в четверг вечером. Вокруг нее не могло быть много людей, которым было бы не наплевать, если бы они позволили ей это сделать. Так что, скорее всего, у нее либо не было семьи, либо они не были близки.

Видите ли, мне пришлось делать это в одиночку.

Я прошел через это страдание без единой гребаной души в мире, которой было бы не все равно, жив я или умер.

Я не знал ее до этого, но я не хотел, чтобы ее постигла та же участь.

Мне, блядь, было не все равно.

Я ее не знал. Я не знал, была ли она выпускницей средней школы или отсасывала парням за деньги. Не имело значения, что она делала, где была. Каждый делал то, что ему было нужно, чтобы выжить. Я был не из тех, кто может судить.

Но мне было не все равно.

Может быть, это была форма покаяния. Может быть, я почувствовал необходимость заплатить за свое прошлое. Какова бы ни была причина, я собирался помочь ей.

Нравилось ей это или нет.

— Я думал, ты вернешься прошлой ночью, — прорычал Эдисон на меня, когда я вошел в дверь. Не потому, что он был зол, а просто этот ублюдок так говорил.

— Я тоже так думал. Оказывается, у меня есть компания, — увильнул я.

На это его губы слегка изогнулись, придавая ему совершенно дьявольский вид. — Компания, да? — спросил он, точно поняв, что я имел в виду сказав это, что я привел женщину к себе домой. Это было достаточно простое объяснение. И поскольку они никогда не переставали подтрунивать надо мной из-за того, что мне не хватает киски, они бы поняли, если бы я захотел пировать после моего голода.

— Да. Я хотел спросить, не могли бы вы, ребята, немного прикрыть меня на следующую ночь или две.

На это он усмехнулся, звук был низким гулом. — Почувствовал вкус чего-то сладкого, а? Хорошо. Я возьму твои смены, и если Ренни спросит, я скажу ему, что ты только что окончательно потерял девственность и тебе нужны выходные, чтобы понять, как работает твой член и где находится точка G. Ничего особенного.

Я фыркнул на это, качая головой. — Я ценю это.

— Два дюйма, — крикнул он, когда я начал уходить, заставляя меня обернуться.

— Два дюйма? — повторил я.

— Точка G. Два дюйма внутрь, верхняя стенка, не больше полдоллара. И им нравится твердое давление, а не дразнящие поглаживания.

На это, совершенно неожиданно, как и на большинство вещей с Эдисоном, я откинул голову назад и рассмеялся. — Я нашел свою первую точку G, когда мне было пятнадцать, но спасибо за информацию.

— Ты пропустил возвращение Сайруса прошлой ночью, — добавил он, заходя за стойку бара за стаканом и бутылкой водки. Эдисон любил выпить. Будучи сам зависимым, я мог заметить это за милю. Он не был одним из них. Он просто любил выпить. И у него была терпимость пожизненного алкоголика. То, что он выпил три шота водки в одиннадцать утра, было, по сути, его эквивалентом разбавленной мимозы за поздним завтраком.

— О, да? Что я пропустил?

— Он привел домой гребаный гарем, — сказал Эдисон, качая головой и потягивая неразбавленную водку, — по-видимому, у этой цыпочки Аддисон много подружек, и все они открыты для… — он сделал паузу, думая о правильной фразе, — совместного использования.

В этом был весь Сайрус.

— Сколько их было? — спросил я с искренним любопытством.

— Он привел четверых, но Риву каким-то образом удалось утащить одну в свою постель.

— Что, для тебя никого не оставили?

Он фыркнул на это. — Вонь бывших школьных болельщиц, нижнее белье Victoria's Secret и отчаянная потребность в мужской поддержке. Я могу получить кое-что получше.

Эдисон, несмотря на все свои насмешки по поводу того, что я недостаточно трахался, был чертовски разборчив с женщинами. Он определенно получил свою справедливую долю, но он никогда не нацеливался на самые легкие добычи. На самом деле, ему, как правило, нравились девушки, которые гуляли с книгами в руках или наушниками в ушах — вы знаете, девушки с надписью «отвали» на лбу.

Это был его тип.

Его член не приблизился бы и на десять футов к бывшей чирлидерше.

— Victoria's Secret в наши дни отлично справляется со стрингами, — добавил Сайрус, входя полусонным, потирая бороду.

— Меня не интересует дизайнерская бирка на ее трусиках. Гораздо больше, блядь, интересует задница под ней, — Эдисон пожал плечами, допивая свой напиток, — хорошо, значит они все для тебя. Надо идти помогать Кэшу и Джейни в спортзале. Сегодня мы вешаем чертовски тяжелые груши, — сообщил он нам, направляясь к двери и исчезая за ней.

— Почти уверен, что Джейни весит меньше, чем тяжелая груша, — сказал Сайрус, кивая в сторону кухни.

Я последовал за ним, зная, что Эдисон согласился прикрыть, но решил, что лучше всего, если они все будут в деле.

— Как продвигается работа в мастерской? — спросил я Рива, который уже стоял на кухне и готовил кофе. Он, имея прошлое, которое означало, что он был в деле, участвовал в восстановлении мастерской старинных автомобилей Репо. Они также немного работали над байками, но, как правило, оставляли повседневный ремонт автомобилей Колтону Кингу и его людям, поскольку они были здесь дольше и Рейн, не желая наступать на пятки, тем более что Приспешникам на самом деле не нужны были деньги от их законного бизнеса.

Все это чертово место было сожжено дотла во время их проблем с семьей Абруццо несколько месяцев назад, и это был долгий, затяжной процесс, чтобы вернуть его в рабочее состояние.

— Идиотскую подрядную организацию нужно уволить. Если Репо поймает еще кого-нибудь из них, курящих травку, когда они должны работать, головы полетят к чертям собачьим.

— Так где ты был прошлой ночью? Я мог бы использовать в своей постели на одну женщину меньше, — сказал Сайрус, ничуть не смущенный такой неловкой ситуацией, как четверничек.

— Нашел свою собственную женщину и затащил ее в свою постель, — ответил я, это было абсолютной правдой, — вот почему я здесь. Эдисон уже согласился подменить мои смены, так что я…

— Больше ничего не говори, — оборвал меня Сайрус, хлопнув рукой по моему плечу, — ты весь в этом. Но… не надевай чертово кольцо, ладно? — спросил он, качая головой, — я не могу ходить по барам и снимать цыпочек с Ривом и Эдисоном.

— Что, черт возьми, со мной не так? — спросил Рив, ничуть не обидевшись, — я утащил одну из них у тебя из рук прошлой ночью.

— Он гребаный Зануда Дебби (прим.перев.: вымышленный персонаж из телешоу), и он это знает, — продолжал Сайрус, — и Эдисон отпугивает цыпочек своим рычанием. И если этого недостаточно. С его нелепыми стандартами, он, блядь, худший гребаный второй пилот на планете.

— Не надену кольцо, не волнуйся, — заверил я его, — я ценю свободу.

— Но мы увидимся с тобой на ринге в понедельник, верно? — спросил Сайрус, взволнованный возможностью увидеть меня на ринге.

Я не часто дрался. Уже нет.

Когда Росс только нанял меня, я дрался почти каждую неделю. Но примерно через год я доказал свою состоятельность в качестве охранника и проводил больше ночей, занимаясь этим, чем сражаясь, оставив это для более молодых или более кровожадных бойцов. Я все еще выходил на ринг, когда мне это было нужно — когда кто-то просил меня, в частности, потому, что я когда-то заработал им много денег, или потому, что другой боец был слишком ранен, бросил полотенце, или был слишком пьян или под кайфом, чтобы было весело смотреть, как ему надирают задницу.

Так что с тех пор, как я несколько месяцев назад стал проспектом, мне не нужно было выходить на ринг, кроме одного раза, и это было тогда, когда я был еще новичком для Приспешников, чтобы кому-то из них было не наплевать на то, чтобы я появился там.