Цена желания

Рождение сына помогло Вале преодолеть черный период жизни, наполнило ее бесконечной любовью к дорогому крошечному существу. И Вадим помогал ей изо всех сил. Появление Димки изменило его. Благодаря долгим разговорам с матерью и Валюшей он был готов к переменам. Он почувствовал себя старше, мудрее, ответственнее. Вадим удивлялся сам себе: ему были больше не нужны приключения, он торопился по вечерам домой. Он знал, что его встретят улыбающиеся Валюша и Димка – это было самое приятное, что произошло с ним за всю жизнь.

Однако идиллия продолжалась чуть больше двух лет. Валя однажды почувствовала не самые приятные для себя перемены в поведении мужа, но попыталась убедить себя, что это игра ее воображения. Она долго делала вид, что ничего особенного не замечает. Но в конце концов так можно превратиться в существо, правилом которого становится: ничего не вижу, ничего не слышу, ни на что не обращаю внимания! Родители Вадима уже достаточно давно молчаливо наблюдали за тем, что происходит с семьей их сына. Да, Валя не так глупа, чтобы не догадаться, что у Вадима появилась другая женщина. Но сила ее чувств к мужу, отцу ее ребенка, была несоизмеримо выше подозрений. Она могла принять только откровенное признание мужа, а он его не делал. Наверняка она нашла бы и очевидные доказательства, только не собиралась искать их. Валя прощала Вадиму все его слабости, потому что относилась к нему, как к большому избалованному ребенку, красивому, обаятельному любимцу, которого рука не поднимается наказать. А он постоянно твердил о важности семьи для него, не уставал повторять что она и сын – святое, чего нельзя отнять и заменить, что они важны для него как воздух. Вадим обнимал Валюшу, называя ласковыми прозвищами, на которые всегда был мастер, а она таяла от его слов, и сжимавшееся от боли сердце на время успокаивалось.

В третьей попытке обрести семейный очаг Белова, кажется, все устраивало. Преданная, немногословная, умная и красивая жена, замечательный сын, похожий на своего отца. Уютная трехкомнатная квартира, в которую они недавно переехали, успешно развивающийся бизнес – Белов выполнял свою программу с опережением графика. Все было даже слишком гладко, чтобы быть правдой. Но это была его жизнь. Он шел к ней и мог уверенно сказать, что доволен собой. Так важно ощущать внутреннюю уверенность и удовлетворение. Белов достиг некоего предела, параметры которого его пока устраивали. Вадим не собирался больше ничего менять кардинально, ну, может, лишь внести некоторое разнообразие в размеренный ритм жизни. Однако он снова и снова попадал в ловушку собственных желаний. Только на два года после женитьбы на Валентине он как бы изменил себе: стал примерным семьянином, полностью посвящал свободное время жене и сыну. А потом вдруг почувствовал, что такое положение вещей стало его тяготить. И, стараясь ничего не менять, он постепенно свел свои семейные обязанности к добыче денег и благоустройству их быта. Теперь находились причины для задержек на работе, частых командировок. Улыбка и радушие жены и Димки уже не приводили его в благостное состояние, как раньше, а сын, привыкший большую часть времени проводить с матерью, не очень огорчался, когда папы не было дома.

Белов снова ощутил в себе проросшее и крепнущее желание пережить очередную страсть. Не то чтобы еще более располневшая, но невероятно энергичная и быстрая Валя перестала волновать его. Нет, он считал, что эта женщина создана для того, чтобы до конца его дней быть с ним рядом. Белов избрал своеобразную жизненную философию, в которой семья – это одно, а то, что может произойти по его желанию, – другое. И не нужно смешивать! Он никогда не забудет, что женат, и это положение он расценивает не только как непомерный груз обязанностей и хлопот, от которых он не открещивается. Ведь его душу греет не только искренняя любовь к жене и сыну: с появлением Димки Вадим, наконец, почувствовал ответственность перед семьей за собственные поступки, понимая, что он здесь главный, а значит, вся нагрузка должна ложиться на его плечи. Но только никакого самопожертвования и жертвоприношения – это было бы слишком трагично, чтобы Белов принял такую тактику.

Эти постоянные внутренние монологи означали одно: Вадим чувствовал – он не «на все сто» удовлетворен своей жизнью. Нет в ней водоворота страстей, который захлестывал его раньше. Белов не хотел смириться с этим. В конце концов он честно признался Вале в самом начале их знакомства, что из него не получится идеального мужа. Говорил? Говорил. Он не собирался увиваться за каждой красивой попкой и призывными глазками. Однако принимая как должное любовь и заботу Вали, не желая причинять ей боль, все время был начеку, прислушивался к внутреннему голосу здорового мужчины. Этот голос никогда не был обременен предрассудками. Просто одно время он умолк, пытаясь понять, стоит ли давать о себе знать?

Его мимолетные увлечения становились известными Вале только благодаря звонкам «доброжелателей». Она не обращала на них внимания, считая, что кому-то не терпится задуть трепещущий огонь семейного очага Беловых. Собственно, ничего серьезного не происходило. Ничего, на что стоило бы обращать внимание и ему, и Вале. Так, знакомства на презентациях и деловых встречах, где в отсутствие супруги находились особы, желавшие острых ощущений. Голубые глаза Вадима всегда смеялись, красивые губы чуть подрагивали или растягивались в ослепительную улыбку. Белов знал, что красив, что умеет расположить, и пользовался природным даром. Ему было приятно осознавать, что одного движения его бровей достаточно для того, чтобы представительницы слабого пола трепетали. А Вадим был не только красив, но и умен, а сила его обаяния была бесспорной. Так что желающих скоротать время с преуспевающим обворожительным молодым мужчиной было предостаточно. А он не видел объекта, достойного внимания. Его веселили короткие интрижки, в которых ему отводилась роль завоевываемого объекта. Компаньон Белова, его товарищ со школьных времен, Константин Проскурин, называл Вадима магнитом. Было явно видно, что прекрасная половина человечества не согласна с тем, чтобы такой мужчина уделял внимание только одной женщине – своей жене. Ну а ей приходилось не сладко. Еще мама говорила Вале, что красивый муж – чужой муж. Но разве можно было обращать внимание на народные мудрости, когда на тебя смотрели голубые, прозрачные океаны глаз Белова? В них хотелось утонуть, бесконечно ощущая силу и притяжение мужчины, в которого ты влюблена.

Валя никогда не обольщалась на тот счет, что можно удержать рвущегося на свободу. Никакие штампы, обещания не дают гарантий вечной преданности. Вадим оставался таким же веселым, легким, вечно готовым иронизировать и устраивать ей проверки, как в первое время их знакомства. Он умело сочетал работу и дом, развитие бизнеса и защиту кандидатской, преподавание на кафедре и общение с заказчиками в своей фирме. Ему удавалось выкраивать достаточно времени для всего этого. Валя восхищалась мужем. Все-таки его целеустремленность, настойчивость и трудолюбие не могло не вызывать именно такого чувства. Но через какое-то время она поняла, что работа постепенно оттесняет ее и Димку с первого места: Вадим стал задерживаться допоздна, они уже не болтали о том, что произошло за день и какие планы предстоят на следующий. Ей стало казаться, что работа – просто повод для того, чтобы прийти за полночь. Молодой женщине не хватало их милых бесед, былой откровенности. Ей было так интересно слушать мужа, ведь он был превосходный рассказчик. Раньше он шутливо требовал отчета от хранительницы домашнего очага за прожитый день, а потом начинал рассказывать сам. Он снова переживал все, что случилось с ним за последние десять-двенадцать часов. При этом он обычно с удовольствием поглощал приготовленный женой ужин.

И вдруг все изменилось. Включилось то, что называется безошибочной женской интуицией. Валя ощутила состояние, с которым боролась в первые месяцы их брака: она не могла приблизиться к Вадиму на близкое расстояние. Он словно отгораживался от нее высоким забором шуток и прибауток. Внешне все выглядело как прежде. И в постели Вадим был таким же страстным и изобретательным, но женское чутье подсказывало Вале, что грядут не самые лучшие времена. Она с еще большим рвением бралась за домашние дела, переключалась на Димку, уделяя ему внимания за двоих. Так она уходила от гнетущих мыслей. Она души не чаяла в сыне и с некоторых пор считала, что нет ничего важнее покоя, здоровья и успехов ее ребенка.