Я рисую ангелов

Грин поймал себя на мысли, что склонен разделить гипотезу Говарда. И, пожалуй, он даже не удивился. Карлин предупреждал о том, что парень мыслит странно. Но даже он вряд ли мог ожидать, что стажер начнет выдавать такие тонкие вещи относительно мотивов маньяка.

– Только время покажет, прав ты или нет, Логан, – спокойно проговорил Аксель. – Я склонен тебе верить, но пока это бездоказательно, не смогу построить на твоем предположении все расследование. Но при первой зацепке вспомню. Не хочу это говорить, но нам нужен еще один труп, чтобы чуть ближе подойти к личности маньяка. И оттуда уже к его поимке.

– Ты все время выбираешь, – задумчиво проговорил стажер, – принять быстрое решение и скорее всего ошибиться или же подождать, дать кому-то умереть, но в конечном итоге ударить без промаха. Знаешь, детектив, я пока ничего не чувствую при мысли о том, что дети будут гибнуть. У меня что-то не в порядке с головой?

Аксель усмехнулся.

– Просто ты привыкаешь к работе в полиции. А вот и доктор Броу.

Логан улыбнулся и увидел на входе мужчину откровенно восточной внешности: карие раскосые глаза, черные волосы, вытянутое лицо с резкими чертами. Полукровка. Европейская и китайская кровь смешались в жгучий коктейль. Женщины любили таких мужчин. Броу выглядел изможденным. Заметив полицейских, он подошел к ним, поздоровался, сел за стол и в свою очередь заказал кофе.

– Спасибо, что приехали, доктор Броу, – начал Аксель, с вежливым вниманием рассматривая Джона. – Я детектив Грин, Аксель Грин, со мной офицер Говард Логан. Нам нужно задать вам несколько вопросов.

Тот неопределенно покачал головой.

– Перед моей женой была поставлена предельно простая задача. Заниматься домом и сыном. И что в итоге? Эта женщина наняла няню, домработницу и ускакала доказывать, что женщины тоже способны зарабатывать деньги.

– Расскажите, когда вы были в Треверберге в последний раз, вы куда-то ходили всей семьей?

Джон залпом выпил кофе, поставил чашку на стол и попросил повторить. Повернулся к Акселю, безошибочно определив, что именно он здесь главный. Говард, напротив, чуть отстранился, чтобы смотреть на происходящее со стороны. Он внимательно наблюдал, сощурив глаза.

– Месяц назад был, – ломано проговорил Броу. – Ходили… куда же мы ходили. Ездили выбирали частную младшую школу, хотели отдать Хави туда пораньше, он подавал надежды и мог пойти по моим стопам. Были в городской картинной галерее, у жены там назначилась какая-то встреча, а мы с сыном сидели в кафе и ждали ее. Потом… кино, пара ресторанов. Я могу составить список и передать вам, детектив Грин.

– Буду благодарен. Любая, даже самая незначительная деталь может нам помочь. Ваш дом не взломали, замок не сбивали. Это значит, что ключ выкрали, или убийца знал, где лежит запасной, или попал в дом как-то еще.

– Вы думаете, он выбирал… осознанно выбирал моего сына?

– Он создавал ангела, – неожиданно вступил Говард. – Ваш сын – ангел.

Джон закрыл лицо руками, но уже через мгновение положил ладони на стол и оглядел полицейских холодными глазами ученого.

– Это правда, – подтвердил он. – Ангел. Был. Простите меня, детективы, я могу нести чушь. Не каждый день узнаешь о смерти собственного сына… о такой чудовищной смерти.

– Соболезную вашей утрате, – тихо проговорил Грин, отвернувшись. За десять лет в полиции он привык произносить такие фразы, но в этот раз дело и правда обернулось чудовищно.

– Вы допросили мою жену? Она сказала что-нибудь? Она знает что-нибудь?

– Она убита горем, доктор Броу. Алиби подтвердилось, подозревать мы ее не можем – во время убийства у нее были клиенты.

Джон взмахнул рукой.

– Я напишу вам список посещенных мест, но большего не просите. Не смогу помочь. Как видите, я был в другой стране. Остановлюсь здесь. Звоните, если что-то узнаете.

– Да. Обязательно.

Аксель поднялся с места, пожал мужчине руку и развернулся к выходу.

– Детектив Грин. Поймайте этого мерзавца.

17:53. 5 апреля 2001 года

Аксель сел на мотоцикл и достал из внутреннего кармана куртки телефон. Говард уехал в участок, детектив же решил, что ему нужно домой. Он почти не спал из-за кошмаров и волновался за Сару. Нужно проведать ее, проверить аптечку, оставить денег сиделке и взять партию сменной одежды и рюкзак. Неотвеченных, к счастью, не было. Лишь одинокое сообщение от Миры с номером Энн. Детектива пробрало удушающей волной. Он и забыл про свою просьбу. Он смотрел на цифры, гадая, как лучше поступить. Позвонить ей? Или рано утром снова зайти за кофе? Или стереть это сообщение, перестать пить кофе и выбросить ее из головы?

Вместо этого он сделал совершенно другое. Он закрыл поле сообщений, залез в контакты и набрал номер одного из специалистов отдела киберпреступлений. Марта взяла трубку на третьем звонке.

– Аксель! Я думала, ты про нас забыл. Как ушел в свои особо тяжкие, так и все, ни слуху ни духу.

– Привет, дорогая, – улыбнулся он. – Прости. С меня целая коробка горячих пончиков и кофе на всех. Сделай доброе дело? Ты можешь установить слежку по номеру телефона? Для меня.

– Ты меня пугаешь.

– У меня есть номер телефона. Я хочу знать, где бывает его владелец.

– А. Никакой прослушки, просто локация? Это легко, мы тут не нужны.

– Я больше никому не доверяю. Только тебе.

– Ты старый кот, Грин. Сделаю. Кидай номер. Две коробки пончиков.

– Две коробки пончиков. Кофе на всех. И сертификат в салон красоты. Никому ни слова.

– Идет.

5. Аделия Ковальская

18:43, 5 апреля

Бизнес-центр «Треверберг», деловой квартал

Доктор Аделия Ковальская любила приезжать в Треверберг из родной Варшавы по двум причинам. Во-первых, по ее мнению, здесь жили и работали самые красивые люди в мире. Во-вторых, здесь к ней обращались только лучшие представители города. Она открыла практику всего пару лет назад, но уже обзавелась нужными связями и клиентами. Расписание было забито на несколько месяцев вперед. Аренда и командировки отбивались десятикратно. Да и случаи в массе своей были интересные. Творческие люди, политики, бизнесмены. Ей нравилось разгадывать загадки, нравилось выводить людей из лабиринтов их мыслей, болей и изломов. Находить зажимы и помогать их исправлять.

Аделия традиционно останавливалась в одном и том же номере отеля Plaza, которым владела Теодора Рихтер, местная бизнесвумен. Доктора здесь знали, уважали и любили. Она пользовалась преимуществами премиальной карты лояльности, с достоинством принимая мелкие одолжения, заботу и подарки от отеля. Ковальская бывала здесь каждый месяц. И каждый месяц ее ждали корзина фруктов, бутылка «Вдовы Клико» и сертификат на спа. Она приезжала обычно поздно вечером. Отдыхала в ресторане, иногда знакомилась с кем-нибудь, и тогда шампанское и фрукты использовались по прямому назначению, но чаще шла в спa, брала с собой книгу и долго читала в номере под тихую музыку. Она любила проводить время наедине с собой. Эти минуты позволяли хорошо делать свою работу.

Она приехала второго числа и уже приняла пятнадцать пациентов. Последний на сегодня, Самуэль Мун, должен был появиться с минуты на минуту. Аделия знала, что Сэм часто опаздывает и не ценит чужое время, и даже на прием к ней он далеко не всегда приходил вовремя. Лекции о причинах такого поведения хватило, чтобы художник решил больше не нарываться, но доктор считала, что это только начало. Самуэлю Муну нравилась Ковальская. И было лишь одно маленькое «но», которое останавливало его стандартный сценарий «увидел, захотел, получил». Она не заводила романов с пациентами, каждый из них подписывал договор на услуги, в котором содержался недвусмысленный пункт, накладывающий запрет на любые заигрывания. Ветреный и свободный художник считал себя обязанным оказать внимание каждой красивой женщине и искренне не понимал, когда его поведение порицалось. Ему было плевать на штрафы по договору, но Аделия при первом контакте была тверда и сказала, что при любой попытке за ней ухаживать разорвет контракт и занесет его в черный список. Как и любого другого. Сработало.