Страница 2 из 24
– Смотрите, сколько у нас общего: мы с вами из одного города, скорее всего, ровесники, – продолжила она тему совпадений и стала загибать пальчики, – в один день в один и тот же отель приехали и вместе уедем. Может быть, у нас с вами и профессии одинаковые?
– Вы тоже тренер по вольной борьбе в Детской юношеской спортивной школе?! – воскликнул я, сделав вид, будто страшно потрясен тем, что мы с ней занимаемся одним и тем же делом – тренируем на ковре пацанов, обучая их приемам и правилам борьбы.
Дамочку ужасно рассмешила моя выходка, в ее удивительно синих глазах заплясали озорные огоньки.
– Нет, я пока до занятий борьбой не дошла, только йогой! А работаю экономистом на одной московской строительной фирме.
– Да уж, борец сумо из вас никудышный, – согласился я, окидывая критическим взглядом худосочную фигурку молодой женщины, которую невозможно представить на ковре в качестве борца, а если и можно, то только возлежащую на персидском ковре, одетую в пеньюар и пьющую кофе со сладостями… Эк куда меня занесло, осади‐ка, тренер, рановато о персидском ковре мечтать, мы еще не познакомились. – Разрешите представиться, Игорь Гладышев, – назвался я, по‐гусарски прижав подбородок к груди.
– Александра Смольникова, – ответила моя новая знакомая, и хотя сидела, плавно приподняла и опустила руки, словно она была на балу, одетая в кринолин и не могла опустить ладони ниже него.
Какие галантные мы люди, словно в позапрошлом веке живем, а может быть, страна Дон Кихота, в которой мы находимся, обязывает мужчин быть рыцарями, а женщин истинными Дамами… Хотя нет, скорее всего, просто конфетно‐букетный период начинается…
– У вас чисто мужская специальность – тренер, – окинула мою фигуру оценивающим взглядом Александра. – По вашей накачанной фигуре сразу видно, что вы спортсмен. – Ладно, пойду, искупаюсь, – неожиданно проговорила она, поднялась, отряхнула руки от песка и, не оборачиваясь, пошла, огибая лежащих на пляже людей, к морю.
Если эта Смольникова думает, что уже заарканила меня, и не оборачивается только потому, что уверена, я бегу за ней на задних лапках, то она ошибается. Я не из тех, кто поддается дрессировке. Скорее, наоборот, сам привык выступать в роли дрессировщика и без приглашения никуда и ни с кем не иду, так что я остался на месте.
Пока Смольникова купалась, я издали наблюдал за нею, потом стал рассматривать отели, выстроенные на первой линии побережья. Красиво, ничего не скажешь, – все здания большие, многоэтажные, ультрасовременные, Европа, одним словом.
Саша пришла через пятнадцать минут, вся в капельках морской воды, блестевших на солнце, будто чешуя русалки. В синих глазах разочарование, видимо, оттого, что я не отправился следом за нею в качестве пажа, несущего шлейф королевы. Она плюхнулась на полотенце, старательно делая вид, будто не замечает меня. Ладно, будем считать, любовная игра между нами началась.
Я поднялся с полотенца.
– Действительно, пора искупаться, – произнес я и двинулся по тому же маршруту, что некоторое время назад проделала к морю моя новая знакомая.
Вода была превосходной, как парное молочко, правда, набегали небольшие волны, но бороться с ними – одно удовольствие. Я даже не заметил, как меня снесло на приличное расстояние от того места, где я расположился, поэтому появился я совсем не с той стороны, откуда меня ждала Саша. Впрочем, она меня и не ждала. Пока я ходил купаться, между нашими местами разлегся на полотенце в виде американского флага мужик, с которым Смольникова весело щебетала.
Да, поиграл в любовную игру, называется…
Мужику было лет за сорок, кучерявый, крепкий, с приличным брюшком, мясистой круглой физиономией с красноватой пористой кожей, темными недобрыми глазами, полными губами, густыми бровями и большим носом. Противный хмырь, он мне сразу не понравился. Хотя мне‐то что? Не детей же крестить. А если Смольниковой такие нравятся, то это ее дело.
– Познакомьтесь, Николай Сильвестров, – увидев меня, излишне оживленно заворковала Саша, будто представляла папе своего горячо любимого бойфренда. – А это Игорь Гладышев.
– Очень приятно, – соврал я, проводя ладонями по плечам и стряхивая с них капельки воды, затем поднял полотенце и стал его складывать.
– Уходите? – спросил без всякого интереса Николай.
Я его понял, он просто из вежливости спросил, на самом деле ему абсолютно безразлично, уйду я или останусь, хотя нет, наверное, он страстно желал, чтобы я ушел. Что ж, навязываться не буду – третий лишний.
– Да, обедать пора, – ответил я, забирая сумку, в которой лежала моя сложенная одежда.
Александра промолчала, и я, перешагнув через Николая, двинулся к отелю.
Ладно, Игорек, не расстраивайся, видимо, ошибся ты, и Бог не эту женщину тебе отправил в Испанию. Но ничего, в конце концов, на этой златовласке свет клином не сошелся, вон сколько особ женского пола и красивее, и моложе Саши на пляже лежат, причем многие из них уже верхнюю часть бикини поснимали, топлес загорают.
Глава 2
Предложение
Я протопал между двумя отелями, перешел дорогу, миновал перекидной мостик через железную дорогу, по которой ездили электрички, и приблизился к «Индиана Парку». Крутой все же отель мне попался – красивый, современный, комфортабельный. Десятиэтажное здание стояло на второй линии и было развернуто фасадом в сторону моря. С двух сторон по нему ползли два прозрачных лифта, напоминавших гигантских божьих коровок с золотистой окантовкой. От здания уступами – каждая последующая ступень на этаж ниже предыдущей – шли два крыла, образовывая букву «П», внутри которой находились бассейн, место для отдыха, где стояли лежаки, на площадке располагались столики и сцена, а внутри отеля работали платный бар и ресторан.
Я поднялся на третий этаж, прошел до середины отделанного под дерево коридора и, открыв дверь с номером 320, ступил в свои апартаменты. В комнате стояли две кровати – одна двуспальная, другая односпальная, стол, телевизор, встроенный шкаф‐купе, встроенный же кондиционер – в общем, обычный номер для рядовых туристов. Разумеется, еще имелись балкон и санузел, стенка которого была из матового стекла. Необычно как‐то. Включаешь в санузле свет, и вся стена в комнате светится.
Я принял душ, полежал немного на кровати, затем отправился в ресторан. Он находился в другом крыле здания в цокольном этаже.
– Добрий день! – приветствовала меня молоденькая испанка с ослепительной улыбкой на симпатичном лице. – Проходите, пожалюйста!
– Спасибо! – Я приложил карточку к специальному устройству, списывающему с меня обед за сегодняшний день, и вошел в сверкающий напольной плиткой, зеркалами и чистотой ресторан.
Кормят в «Индиана Парке» вкусно и на убой – не то что в Турции или в Египте, где блюда готовят из дешевых продуктов. Не могу сказать, что и здесь из высококачественных, но из хороших продуктов – точно. О том, что в ассортименте всегда сырокопченые колбасы, вяленое мясо хамон, я уж не говорю. Из горячих блюд каждый день что‐нибудь новенькое, а так – мясо, рыба, морепродукты. Из фруктов тоже изобилие: яблоки, персики, клубника, арбузы, дыни, манго, ананасы – всего и не перечислишь, но, поверьте, выбор богатый. Еда мне нравилась, за исключением паэльи, приготовленной из риса, креветок, мидий – в общем, из всего того, что в сети рыбака со дна моря попало. Плов, что готовят в Москве узбеки‐гастарбайтеры, во сто раз вкуснее местной паэльи.
Я жадничать не стал, взял ровно столько, сколько мог съесть, плюс кофе и мороженое. Выпивка меня не интересует, я пью очень редко и мало, не люблю это дело, к тому же спортом занимаюсь. Народу было не так много, расположился я в центре зала у зеркальной колонны, и только принялся за жаркое, как в ресторан вошла Саша в сопровождении Николая Сильвестрова. На молодой женщине был летний костюмчик, состоящий из красных шортиков, пиджачка и маечки, на Сильвестрове – большущие мятые камуфляжные шорты ниже колен и зеленая футболка, выбившаяся из шорт. Да, видимо, Николай особой аккуратностью не отличается. Маленькая, тоненькая, хрупкая Саша рядом с пузатым крупным Николаем казалась совсем девочкой и могла бы сойти за его дочь.