Страница 18 из 24
Я решил немного омрачить радужное настроение Сильвестрова и пошутил:
– Вот откроешь сейчас дверь, а там монахи сидят и текилу пьют, или что там испанцы бухают, будет тебе на орехи.
Николай моей шутки не принял, зато Саша дернула меня за руку, призывая помалкивать, да и женщина‐хлорофитум посмотрела с осуждением, а старшая Аксенова раздраженно сказала:
– Монахи в монастыре бывают, а здесь священники.
Лишь Егор посмотрел на меня со снисходительно‐ироничной улыбкой, поддерживая шутку, однако промолчал.
Я решил впредь помалкивать: чего лишний раз злить компанию, раз почти никому мои шутки не нравятся.
Поколебавшись, Сильвестров все же решился открыть дверь, и нашему взору предстал длинный коридор, с левой стороны которого находился ряд дверей, а с правой – арка. Все почувствовали легкое возбуждение.
– Кажется, то, что надо, – взбудоражено произнес Михаил Березин и, будто пребывая в состоянии гипноза, ничего не видя и не слыша вокруг, перешагнул порог и пошел по ярко освещенному коридору.
За ним двинулись было и остальные, но Смольникова преградила им путь.
– Чего всем лезть‐то?! Попадемся кому‐нибудь на глаза из священников, будут проблемы.
И как в воду глядела. Едва Березин дошел до арочного проема в стене справа, как оттуда вышел одетый в черную сутану и черную же шапочку католического священника мужчина – румяный, полный, с круглыми щеками, двойным подбородком и большим крестом на груди. Католический служитель церкви, в отличие от нашего православного, не носил бороду, был гладко выбрит.
Столкнувшись с «очарованным» историком, шедшим, словно впотьмах, с вытянутыми вперед руками, очевидно, надеясь сразу схватить ларец с кладом, священник тут же замахал на Михаила руками и что‐то быстро‐быстро заговорил по‐каталонски.
Михаил, тем не менее, попер на священника, будто упрямый ослик, шедший напролом к своей кормушке, и как тот ни пытался преградить ему дорогу, он все же сумел заглянуть в арочный проем справа.
– Seсor, aquн no se puede! Aquн el lugar para los sacerdotes![2]– оттесняя Березина, громко проговорил священник.
– О, падре! – вступилась за Михаила знавшая испанский язык Женя Аксенова и сказала несколько слов священнику.
Тот отрицательно покачал головой, продолжая оттеснять Михаила в нашу сторону. Наконец Березин сдался, развернулся и направился к двери. Священник, выгнав заблудшую не в свое стадо «овцу», быстро прикрыл дверь и повернул ручку, закрывая ее на замок.
– Ну, что там, что? – набросились на Михаила компаньоны.
Судя по его кислой физиономии, ничего хорошего.
– Там обычный коридор, никакой усыпальницы нет, – уныло произнес он, и физиономии членов нашей команды как‐то сразу потускнели.
– Ладно, пойдемте отсюда побыстрее, пока священник не вызвал полицию, – сказала Женя Аксенова. – Я и так дурочкой прикинулась, объяснила ему, что мы хотели посмотреть храм изнутри. А он ответил, что этого делать нельзя!
Все сразу засуетились и двинулись к выходу.
Господи, я никогда не видел до такой степени удрученных неудачей людей, как мои компаньоны. Они вышли из церкви и побрели к набережной с таким убитым видом, будто утратили возможность найти не мифический клад Христофора Колумба, а лишились разом всего: семьи, дома, работы, каких‐то сбережений. Что ж, придется им помочь, чтобы хоть как‐то взбодрить, а то совсем скисли ребята, вкус к жизни пропал. Я обогнал всех, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел спиною вперед.
– Между прочим, – сказал я громко, обращаясь ко всей честной компании, шедшей в мрачном молчании, будто на похоронной процессии, – этот собор, хоть и назывался когда‐то Санта‐Лючия, не мог быть тем храмом, где служил архидиакон Хуан Карлос де Луис.
Не могу сказать, что от этого сообщения в глазах моих компаньонов вспыхнул радостный огонь, но все же кое‐кто оживился, а Евгения Аксенова даже спросила, хотя и очень вяло:
– Почему?
– Да потому, – произнес я с воодушевлением, – что расстояние от Барселоны до Лорет‐де‐Морис семьдесят километров. Это сейчас его можно преодолеть на электричке за час – полтора, а в то время на поездку ушел бы не один день. А Хуан Карлос писал в своем послании, что его брат, с которым они спрятали сокровища Колумба, отправился к адмиралу и в тот же день был убит. А потому он, испугавшись за свою жизнь, перепрятал эти сокровища и успел сбежать до того, как в церковь ворвались люди Колумба. Выходит, что все события, описываемые Хуаном Карлосом, происходили в один, максимум в два дня. Телефонов в то время не было, а преодолеть брату архидиакона расстояние в семьдесят километров с сокровищами из Барселоны в собор Санта‐Лючия в Лорет‐де‐Морис, спрятать их там, потом вернуться назад в Барселону так быстро невозможно. Тем более что весть о его убийстве дошла до Хуана Карлоса в тот же день.
Наконец‐то среди ошалевших от жары и угнетенных неудачей путников нашелся человек, понявший меня. Это оказалась женщина‐хлорофитум.
– Ты хочешь сказать, – ее и без того удивленное лицо вытянулось от удивления до размеров лошадиного, – что церковь Санта‐Лючия должна находиться намного ближе к Барселоне?
Я сделал круглыми глаза.
– А как ты догадалась, Маша? – спросил я с язвительными нотками.
– Да ладно тебе, – не реагируя на мой шутливый выпад, флегматично отозвалась Тропинина. – Но разве может быть, чтобы в то время в окрестностях Барселоны было целых три церкви Санта‐Лючия?
Сама того не ведая, она навела меня на интересную мысль.
– Между прочим, – я споткнулся о какой-то камень, но быстро подпрыгнул, сумев удержаться на ногах, и пошел медленнее, осторожнее, – твое замечание наводит на кое‐какие размышления. Надо проверить, есть ли в окрестностях Барселоны церковь с похожим названием.
Но мои слова не встретили отклика в душах компаньонов. И скорее всего, причиной тому была жара, которая словно плавила мозги, напрочь отключая не только их работоспособность, но и вообще какие‐либо эмоции. Ладно, подождем до вечера, возможно, вечерняя прохлада освежит головы моих приятелей, и они снова почувствуют вкус к жизни.
Ходить по городу и изучать местные достопримечательности никому уже не хотелось, мы вернулись на пляж и стали дожидаться в тени утеса катера, следующего по обратному маршруту.
Глава 11
На пути к истине
В Сусанну Круз мы вернулись около четырех часов и оставшееся до вечера время провели с Сашей Смольниковой на пляже. Признаться, волны, все время гулявшие по морю, уже не радовали, скорее, наоборот, раздражали. Тем не менее мы пробыли на побережье до семи часов и вернулись в отель.
Если я обещаю, хотя и только лишь самому себе, помочь моим компаньонам отыскать сокровища Христофора Колумба, то я это обещание выполняю. А потому я после ужина, отправив Сашу в свой номер привести себя в порядок для вечернего моциона, я отправился в фойе «Индиана Парка», где в уголке были размещены компьютеры. Интернет был платным, а потому желающих за деньги посидеть во Всемирной паутине находилось мало, я без проблем уселся за свободный компьютер и опустил в прорезь монетку, чтобы включился доступ в Интернет.
Сидел я во Всемирной паутине минут тридцать, однако ничего интересного относительно собора Санта‐Лючия не обнаружил. Когда в очередной раз устройство, открывающее доступ, потребовало бросить в прорезь еще монетку, ко мне подошла Лерочка Аксенова и объявила:
– Игорь, вас там зовут.
Я отдернул руку, собиравшуюся опустить монетку, и спросил:
– Кто и куда зовет?
Девица немного подумала, как выразить свои мысли на русском языке, потом махнула рукой куда‐то вверх, очевидно, на этажи, и ответила:
– Ну, там, в номер Егора зовут.
– Хорошо, пошли, покажешь мне, где этот номер.
Я сунул монетку в карман – еще пригодится, встал со своего места и двинулся вслед за Валерией. В лифте мы поднялись на пятый этаж и прошли к двери с номером «515». Девушка, видимо, была уже здесь, и ее отправили ко мне как самую младшую. Она без стука толкнула дверь и вошла внутрь. Я тоже переступил порог номера.
2
Сеньор, сюда нельзя! Здесь место для священников! (исп.)