Охота за красоткой

Он прищурился и процедил сквозь зубы:

– В дикой природе самец мочится, чтобы пометить свою территорию. А я прошу тебя всего лишь взять мою фамилию. Выбирай.

У меня волосы встали дыбом – вообще-то дурацкое выражение, можно подумать, обычно они приклеены к голове!

– Не вздумай пометить меня! – возмущенно воскликнула я.

Уайатт действует на меня молниеносно, и в этом есть как плюсы, так и минусы. За доли секунды я представила себе, как он выполняет угрозу, и поперхнулась смехом.

На этот раз он был так зол, что успокаивался на целую секунду дольше, но потом заглянул в вырез моего халатика, изменился в лице и потянулся ко мне.

– Брось, – буркнул он, когда я попыталась потуже затянуть пояс.

Секс с Уайаттом подобен урагану. Обычно он сопровождается мощным выбросом всевозможных гормонов из… В общем, откуда они всегда появляются. От секса я без ума, потому что всегда могу рассчитывать на парочку оргазмов, вдобавок за два месяца помолвки жар не угас: Уайатт по-прежнему набрасывается на меня где угодно. Не при посторонних, само собой.

Снимать с меня халат он не стал, поскольку тот ему нисколько не мешал, только стащил трусики. Благодаря халату я не ободрала ягодицы о ковровое покрытие на полу столовой, куда он уложил меня, развел в стороны мои ноги и занял позицию между ними. В зеленых глазах Уайатта плескались страсть, чувство собственника, триумф и другие мужские эмоции, которым нет названия.

– Блэр Бладсуорт, – объявил он жестко, нацеливая пенис. – Никаких переговоров.

Он вошел в меня, увесистый, жесткий и такой возбуждающий, что у меня перехватило дыхание. Я впилась ногтями ему в плечи и сжала ногами его бедра, стараясь прильнуть к нему, хотя сердце уже сбилось с ритма, а глаза закрылись сами собой. Уайатт подхватил левой рукой мою согнутую ногу, развел ноги пошире и проник еще глубже, до упора. Он содрогался, его дыхание стало хриплым и прерывистым. Секс оказывал на нас одинаковое действие: мы оба наслаждались им.

– Ну хорошо, – простонала я, когда из головы уже улетучивались мысли. – Но ты мой должник! Навсегда, до конца жизни!

Тоже мне, «никаких переговоров». А чем мы, по его мнению, только что занимались?

Уайатт прорычал что-то неразборчивое и продолжал вонзаться в меня, пока у меня перед глазами не замерцали звезды. С последним ударом он наклонился и припал поцелуем к моей шее.

Минут двадцать мы отдыхали, потные, измученные и безумно счастливые. Отдышавшись, Уайатт поднял голову и отвел с моего лица прядь волос.

– Месяц, – произнес он. – Даю тебе ровно месяц начиная с сегодняшнего дня. Либо мы поженимся за это время, либо все будет по-моему – я сам решу, где, когда и в чьем присутствии. Ясно?

Еще бы. Брошенный вызов я замечаю сразу. Уайатт не шутил. Пора было набирать обороты.

Глава 2

На следующее утро я первым делом позвонила маме.

– Я проиграла спор с Уайаттом, теперь придется организовывать свадьбу впопыхах. У меня всего один месяц.

– Блэр Элизабет, как ты это допустила? – после паузы потрясенно спросила мама, и я поняла, что речь идет о первой части фразы.

– Ввязалась в стратегическую битву, – объяснила я. – И напрасно. Но я только вчера вечером сообразила, что после свадьбы меня будут звать Блэр Бладсуорт, сообщила ему, что оставляю свою девичью фамилию, а он так и взвился. Словом, он предложил выбирать: либо он помочится на меня, чтобы пометить свою территорию, либо я беру его фамилию.

Мама расхохоталась, еле выговорила сквозь смех: «Стало быть, теперь он твой должник!» – и снова зашлась хохотом. Обожаю маму – ей ничего не надо объяснять. Она без лишних слов понимает меня – может быть, потому, что мы очень похожи. При всем упрямстве, изворотливости, чувстве собственника и прочих чертах характера, которые присущи Уайатту, исход вчерашнего спора мог измениться лишь в том случае, если бы я решила порвать с ним, а я этого не хотела, вот и пришлось маневрировать, заключая мир на наиболее выгодных условиях. Теперь он мой должник. Вечный долг – полезная штука.

– Но он предъявил мне ультиматум: или мы женимся в течение месяца, или свадьба будет такой, как захочет он.

– Это какой же?

– Если мне повезет, вообще без церковной церемонии. Если не повезет – в Лас-Вегасе.

– Фу! После Бритни? Какая пошлость!

Видите? Я – настоящий мамин клон.

– Вот и я так думаю, но он бросил мне вызов. Придется в ускоренном темпе приводить планы в исполнение.

– Сначала надо составить эти планы. «Жениться» – это не план, а конечный результат.

– Знаю. Просто я пыталась подстроиться ко всем и каждому, но теперь об этом не может быть и речи. Отсчет времени начался вчера вечером, осталось всего двадцать девять дней, и мы поженимся. А гостям придется перенести свои дела, иначе нашей свадьбы они не увидят.

– А почему именно двадцать девять, а не тридцать? Или тридцать один?

– Уайатт заявляет, что поскольку в четырех месяцах года тридцать дней, значит, такова официальная продолжительность месяца.

– В феврале вообще двадцать восемь.

– Или двадцать девять. Но февраль не считается, Уайатта все равно не переубедишь.

– Ясно. Ладно, значит, всего двадцать девять. Следовательно, на тридцатый день, считая с сегодняшнего, вы должны пожениться. На это он согласится?

– Он обещал дать мне полных тридцать дней – значит, должен. – Я схватила блокнот и ручку, с которыми просидела несколько часов накануне вечером, и начала составлять список. – Платье, цветы, торт, украшения, приглашения. Никаких подружек и шаферов. Никакого смокинга для жениха – обойдется костюмом. Пожалуй, выполнимо.

Свадьбе вовсе незачем быть пышной, чтобы запомниться на всю жизнь. Без лишних ухищрений я легко обойдусь, но хочу, чтобы все было красиво. Поначалу я думала ограничиться одной подружкой и шафером для жениха, но потом решила обойтись минимумом.

– Заказать торт будет непросто. Остальное угощение можно купить где угодно, но торт…

– Понимаю, – кивнула я.

Мы обе тяжело вздохнули. Свадебный торт – произведение искусства. Его наспех не делают. Очередь к хорошим кондитерам надо занимать за несколько месяцев.

– Тортом я займусь, – пообещала мама. – Попрошу помощи у моих должников. И привлеку Салли: ей не помешает отвлечься и поменьше думать о Джазе.

Грустная тема. Салли и Джазу Арледжу светит развод после тридцати пяти лет супружеской жизни – конечно, если разногласия не решатся сами собой. Салли – лучшая мамина подруга, поэтому мы целиком и полностью на ее стороне, хотя и глуповатого Джаза мне ужасно жаль. Салли пыталась сбить Джаза машиной, и он совершенно напрасно отскочил в сторону – если бы ей удалось задуманное, они были бы квиты, Салли простила бы мужа за то, что он продал ее бесценную антикварную мебель. Но Джаз увернулся – думаю, помог инстинкт самосохранения, – а Салли врезалась в дом, и сработавшая подушка безопасности сломала ей нос. Словом, Джаз крепко влип.

– Сегодня я открываю клуб, а Линн закрывает. – Линн Хилл – моя заместительница. – Вечером пройдусь по магазинам, – сообщила я маме. – Основательно пройдусь. Есть предложения?

Мама назвала мне адреса нескольких магазинов, и мы попрощались. В течение дня мы созванивались еще несколько раз, мама держала меня в курсе последних событий. Я даже не сомневалась, что к свадебной суматохе подключатся мои сестры Шона и Дженни.

Я поставила перед собой простую и ясную цель: в ближайшие дни найти свадебное платье, чтобы хватило времени на переделку, если она понадобится. На платье как из волшебной сказки я не замахивалась: такое у меня однажды уже было, когда я выходила замуж в первый раз. Но сказка не удалась, брак распался. Поэтому теперь мне хотелось подыскать что-нибудь простое, классического силуэта, чтобы выглядеть на миллион долларов и заодно распалить Уайатта. Если мы с ним уже спим вместе, это не значит, что роскошная брачная ночь нам не полагается!