Страница 7 из 9
– Как ты планируешь договариваться с Петром Павловичем? Ты же не собираешься реально давать ему какую-то взятку? – Макс говорил с набитым ртом, сидя напротив, но делал так только потому, что вокруг не было ни одной девушки.
– Только тебе я скажу правду. Палыч ещё пару недель назад намекал, что ему будут нужны помощники на огородные мероприятия. Я думаю, что получится добазариться, он мужик незлобный на самом деле, больше ворчит и пуху на себя накидывает.
– А как же телевизор? – мой товарищ не всегда понимал намёки с полуслова.
– Телевизор останется стоять в родном магазине. Гонорар за находчивость мы оставим себе. На огород поедут два добровольца, которые потом будут обеспечены достойной едой и хорошим пивом до следующего родительского перевода, – говорил я с улыбкой, оттягивая каждое слово перед подачей.
В этот момент нужно было видеть лицо Макса… Едва не подавившись дешёвым салатом, он прыснул от смеха и затем эмоционально высказался:
– Ловко ты это придумал! Хоть сейчас мне лопату дай и погнали копать!
– Дожёвывай и пойдём уже отсюда, чудо-фермер. Май на улице, хочется хоть немного солнца поймать перед ночной сменой, – два компота вошли в организм один за одним, замыкая собой плотный обед.
Покинув учебное заведение, мы попали на широкий проспект центральной улицы города. Залитая солнцем и зеленью цветущих лип, она была прекрасна сама по себе, даже без этих юных студенток-первокурсниц из соседнего корпуса. Макс распустил перья и расправил грудь колесом, принимая боевую стойку для привлечения самок, при этом чуть пихнув меня локтём в левый бок.
– Смотри туда, какая лялька! Спорим, что номер телефона стрельну запросто?
– Даже не сомневаюсь… – так болтая и отвлекаясь по сторонам, мы вышли на проезжую часть, а мою пламенную речь прервал противный визг тормозов.
Удар бампером пришёлся в район моих ног, от чего я по всем правилам сопромата оказал ему противодействие, неаккуратно и совсем нетеатрально приземлившись на длинный капот. Почти одновременно послышались хруст, треск, звон, мат, проклятия и, кажется, что кто-то даже позвал маму. Приложило меня неслабо, но в состоянии аффекта я довольно быстро поднялся и первым делом начал осматривать единственный свой приличный пиджак.
– Ты как? Может скорую вызвать? – Макс стоял рядом и смотрел на меня удивлёнными круглыми глазами.
– Да, вызови… Этому придурку вызови, она ему сейчас понадобится, – вся левая половина тела горела от жуткой боли, но вроде бы ничего не было сломано.
Даже крови не было нигде видно, кроме небольшой ссадины на левой руке. Беглый осмотр показал, что больше всего пострадала моя одежда: пиджак был безнадёжно порван в районе подмышек, а штанины брюк измазаны в дорожной грязи.
Следующая странная мысль в голове завелась о моём пыльном силуэте, оставшемся на красном капоте автомобиля. Вмятина была довольно внушительная и глубокая, а левая фара полностью покрылась мелкими трещинами. Про себя я даже слегка ухмыльнулся… Ещё бы – сбили двухметровую кеглю весом в сто десять килограмм. Страйк!!!
Водитель продолжал оставаться на месте, даже не удосужившись выйти, потому мне пришлось самому сделать первые шаги в сторону нашего любезного рандеву. Чуть прихрамывая, я подошёл к передней двери и максимально вежливо постучался в закрытое окно. Лёгкая тонировка скрывала его лицо, зато из-за неё прекрасно было видно моё отражение – раскрасневшееся от гнева и подскочившего адреналина, сильно помятое и сбитое с толку.
– Я жутко извиняюсь, что помешал вашей поездке. Простой вопрос: мне с другом на какой свет можно переходить эту дорогу? Сука, он будет когда-то ещё зеленее??? – ох, как я отвёл душу, крича во весь голос, чтобы даже через закрытое стекло была доступна эта мысль.
– Выходи давай! Сейчас буду тебе морду рихтовать!
Вместо ответа медленно опустилось заднее стекло и оттуда послышался тонкий детский голос:
– Прошу вас, не надо бить папу! – два больших голубых и жутко испуганных глаза смотрели прямо на меня из-под светловолосой чёлки.
В этот момент меня словно обдали водой из пожарного брандспойта… Боль всего тела сжалась в точку и ушла на второй план, освободив место для других чувств. Почему-то мне стало стыдно за своё поведение, хотя, учитывая некоторые обстоятельства, оно было вполне адекватным. Это меня сбила полуторатонная машина на пешеходной зебре на разрешающий сигнал светофора! Тогда почему мне так стрёмно сейчас и хочется скорее отсюда убраться?
– Макс… Пошли домой. Что-то я очень устал сегодня, – я сделал пару глотков воды из бутылки, протянутой неравнодушным прохожим, и поплёл в сторону нашей съёмной квартиры.
* * * * *
В объятьях ночи, звезды сиянье.
Признаться хочется, очарование…
Путь млечный, гоню по встречной,
Навстречу ветру, свету, звёздам и планетам.
В тот май эта мелодия доносилась буквально из каждого утюга, а теперь она лилась изо рта идущего рядом со мной друга. Первые несколько прослушиваний она мне даже нравилась, пока наконец-то не произошло музыкальное обжорство и пресыщение.
– Ты чего такой хмурый? Всё ещё переживаешь из-за дневного происшествия? – Макс насвистывал одни и те же простые ноты, прерываясь лишь на короткие фразы в мою сторону.
Духота большого города растворилась вместе с наклонившемся к линии заката солнцем. Идти до пункта назначения было немало, но с напарником расстояние кратно сокращалось, по крайней мере по внутренним ощущениям.
– Я сегодня с Ядовитым на смене…Он даже меня напрягает своим буйным поведением, не то что наших гостей, – я посмотрел на ссадину на руке, которая уже хорошенько подзатянулась.
В будние дни в нашем “Голливуде” находилось довольно мало клиентов, потому было достаточно двух-трёх специалистов охранного дела. Почти всем парням, с которыми я работал за эти несколько месяцев, было до двадцати пяти лет. Единственным, кто выделялся на общем фоне в плане возраста, был Коля по прозвищу Ядовитый. Не знаю точно сколько ему, но слышал от других, что у него уже есть довольно взрослый сын и что дважды он был разведён. Небольшого роста, жилистый и скуластый, как каратист из кинофильма, загорелый обладатель маленьких, глубоко посаженных чёрных глаз, уже ждал меня у входа в ночной клуб.
– Ладно, я пошёл дальше, прогуляюсь по центру. Признаться честно, у меня мурашки от одного вида этого типа, – Макс пожал мне руку и направился перпендикулярно от нежелательной для себя встречи.
– Здарова! – две золотых фирменных фиксы на верхней челюсти блеснули при этой хищной улыбке.
Коля сделал несколько шагов наперерез моему курсу и протянул мозолистую ладонь для мужественного приветствия. Я инстинктивно пожал её гораздо крепче, чем только что на прощание своему другу. С этой секунды начинается моя другая жизнь – ночная половина, проплаченное время до раннего утра, когда нужно быть круче и сильнее. Или хотя бы уверенно изображать на людях это внутреннее состояние до наступления рассвета.
– Привет! – хорошо, что мой голос перестал ломаться вот уже пару лет назад.
Мощный и раскатистый бас было куда приятней слышать в своей голове, да и к крупным габаритам он подходил как нельзя кстати. На первом курсе я даже подумывал начать курить, чтобы хоть как-то угрубить юношеские неокрепшие связки…
– Как дела, громила? Мне бы твоё здоровье, давно бы уже весь район на уши поставил, – Коля похлопал меня по спине в довольно приятельской свойской манере.
С самого начала нашего знакомства он выбрал себе роль некоего старшего наставника и покровителя. Меня данное несогласованное распределение забавляло и раздражало одновременно. Никогда не понимал, на каком основании люди, ничего толком не добившиеся в своей жизни, так любят поучать других.
– Всё в порядке, более или менее. По учёбе мелкая запара и машина днём сбила на перекрёстке, а в остальном я отлично себя чувствую, – мы прошли во входные двери, сделанные на манер салонных, то есть одинаково распашных в обе стороны.