Сбежавшая жена

Она одна из тех, в ком текла та же кровь, но и та, кто обрушил на мою семью страдания. Если бы в прошлом мама не решилась на побег, скорее всего, меня бы уже использовали точно так же.

Дорогое украшение королевской семьи, помогающее усмирять недоброжелателей нашей магией запечатывания.

— Не так, конечно, я мечтала познакомиться с сестрой, — вздохнула принцесса и обиженно поджала губы. — Но сейчас я должна исполнить обещание.

В голосе Селестии появилась какая-то тайная, совсем непонятная мне грусть. Я не понимала, о ком именно она говорила, но мне показалось, что она испытывала тёплые чувства к этому человеку.

Мельком посмотрев на меня, Селестия вынырнула за дверь, а через пару мгновений на пороге появился Соломон. Меня тотчас обдало холодом, в груди болезненно кольнуло.

— Дайте нам немного времени, Ваше Высочество, и простите меня за столь грубую просьбу, —

бормотал Соломон, обратившись к принцессе, которая осталась снаружи.

Обернувшись в мою сторону и прикрыв за собой дверь, наставник устремил на меня вопрошающий взгляд. — я рад, что ты пришла в себя, Лоррейн! — виновато улыбнувшись, добавил Соломон и сделал шаг в мою сторону — Теперь мы, наконец, сможем нормально поговорить, ведь моя память полностью восстановилась.

ЕГО слова вынудили меня замереть в недоумении.

Память полностью восстановилась? Что это означало? Снова какой-то подвох, чтобы расположить к себе?

Я настороженно опустила стопы на ковер, готовая сорваться с постели в любую минуту, затем поправила ткань юбки, скрывая щиколотки. Взгляд Соломона тотчас скользнул вслед за моим движением, напоминая сосредоточенность хищника, охотящегося за добычей.

Мужчина сглотнул, усилием воли заставил себя вскинуть голову. Я видела, как ему становилось неловко в моем присутствии, чувствовала, как он пытался подобрать слова, чтобы разрушить стену.

в одночасье возникшую между нами. И знала, что наставник сейчас уязвим. Он — единственная преграда для моего побега. Судя по тому, что принцесса Селестия покинула комнату, а Соломону, рыцарю, позволили пройти внутрь, стражу снаружи отозвали. Наставник наверняка не позволили бы навещать предательницу короны, с которой он был связан последние два года.

Преисполненная уверенности, что удастся сбежать, даже несмотря на свою беспомощность, я стиснула челюсти. Меня разрывало от бушующих эмоций, однако я пыталась выглядеть непоколебимой. Сейчас меня не так сильно, как раньше, волновали зеленые глаза и губы, которых мечтала коснуться поцелуем.

Хотя кому я лгала?

Только себе.

Сердце готово было проломить дыру в груди — так сильно оно ударялось о ребра.

Я задыхалась. Для нас двоих эта комната во дворце становилась подобием клетки.

Присутствие Соломона, будто яд, отравляло мне жизнь. Я не ожидала встретиться с ним после всего случившегося. Я не хотела выяснять отношения, слушать оправдания. Все разрушилось — мне оставалось смириться с собственной глупостью.

Наставник выполнил свою миссию: он доставил королю сбежавшую родственницу, сильнейшее оружие, а ещё помог напасть на след коллекционера. Что может быть лучше? Теперь его ждал новый, более высокий титул, обожание народа и сердце принцессы, которую король непременно наречёт ему в жёны за заслуги перед королевством. Турнир, скорее всего, служил отводом глаз для игр дворянской верхушки. Сколько целей им удалось достичь за один день? В конце концов пострадала лишь моя семья. Мое сердце.

На глаза навернулись слёзы, я раскрыла рот в попытке сказать что-нибудь едкое, но не смогла выдавить из себя и звука. Даже язык не повернулся растоптать человека, который сломал жизнь стольким людям.

Грудную клетку сдавило с такой силой, что становилось трудно дышать. Наша спокойная, семейная идиллия разрушена. Почти все служащие поместья погибли.

Родителей вынудили пройти через боль и беспамятство, а затем поймали, будто кроликов в ловушку.

Я злилась на Соломона до скрежета зубов, понимая, что он не просто так подобрался ко мне в своё время — у него был договор с коллекционером. Они работали вместе. Какова причина, заставившая наставника пойти на эту сделку, я не знала, но вместе со жгучей обидой и чувством предательства, в душе всё ещё тлела надежда, что всему этому есть обоснованная причина.

Стиснув зубы и насупившись, я стала ждать, когда Соломон приблизится. Он по-прежнему находился у запертой двери, смотрел на меня, не сводя глаз, словно пытался подобрать слова для разговора и предугадать мою реакцию на них. И каждый раз едва заметно качал головой, отрицая собственные идеи.

Но я все равно ждала, что он предпримет дальше, слушая бешеные удары собственного сердца, напоминавшего мне, что я все еще жива и способна бороться с судьбой, обрушившей на меня груз своей воли. А если так, то я не намерена сдаваться: не позволю использовать себя и постараюсь не дать навредить родным, оказавшимся в ловушке из-за меня.

Можно ли верить Соломону?

Стоило ли доверять ему снова? После того, что он сотворил на турнире?

Друг он или враг?

Все эти мысли не давали покоя, и я не знала, что можно сказать или сделать в сложившейся ситуации, как и не понимала, почему принцесса позволила ему войти.

Теперь мне стало понятно, о ком именно она говорила всё это время — о Соломоне. Она говорила о нем с теплотой, как и я когда-то, словно была тайно влюблена в него. В груди появилась режущая боль, но я постаралась подавить ее. В это мгновение мне казалось, что от чувств к наставнику в моем сердце ничего не осталось. Я многого не знала о нем и была влюблена в образ, который он слепил, чтобы очаровать меня.

— мне действительно нужно многое тебе объяснить, — начал Соломон осторожно, сделал шаг навстречу и замер. Он запустил руку в волосы и взъерошил их.

— Выслушай меня, прошу.

Несмотря на дрогнувший голос, мужчина казался непоколебимым, всё тем же уверенным в правильности своих действий наставником. Я невольно окинула его силуэт взглядом. Он все ещё находился в той же одежде, в которой подсел ко мне на турнире. Потрепанный, в пыли арены, с запекшейся кровью, но в то же время целый и невредимый. С ним всё было в порядке. Соломон исцелил себя полностью — даже следы моей обезумевшей магии растворились.

— А если снова солжешь? — пробормотала я едва слышно.

Я плотно стискивала одеяло пальцами, словно то могло сослужить надежной защитной преградой, пусть и понимала, что оно не спасет меня, а душу не укутаешь от боли.

Каждый раз мне чудилось, что большее горе уже попросту невозможно, и каждый раз я ошибалась.

Сначала та жуткая кровавая луна... Потом Реймонд... И, наконец, когда я думала, что всё самое ужасное осталось позади, Соломон.

Видно было, что мой вопрос задел наставника за живое. Его взгляд наполнился сильнейшей болью, и мужчина поморщился.

— Я никогда не лгал тебе, — произнес он твердо, громче прежнего тона, отчего слова, казалось, прошлись летим эхом по комнате. — Просто... не все смог сказать.

— Это одно и то же, — парировала я, не уступая.

Мне хотелось дать понять, что я больше не стану слушать его речи, как наивная, глупая дурочка, и внимать им. Впредь я буду осторожна. Порой отчего-то мне хотелось обнять Соломона, как раньше, сказать, что все будет хорошо, но я останавливала себя: как прежде уже точно не станет. Прошлое необратимо.

— Я расскажу все, что знаю на данный момент.

— Прежде ответь мне на вопрос... Что с Реймондом и моими родителями? Куда их увели? Они целы? — Я подалась вперед, перенесла вес на руки, но все же подняться полностью с постели не смогла.

Ноги будто налились свинцом и не слушались.

Какой же слабой и беззащитной я была... Наверное, коллекционер оказался прав: я просто слабачка, и мне не должна достаться столь сильная магия. Мне не нужна была эта мощь, и если бы я могла отказаться от неё.

Лицо Соломона переменилось, словно он не знал, как правильно ответить на мой вопрос, чтобы не причинить мне боль снова. Он отвел взгляд, не желая смотреть мне в глаза, пробормотав: