На стальном ветру

- Не знаю. Они хотят, чтобы я отправилась в приморские края.

- Тебе повезло. Есть миллионы людей, которые убили бы за приглашение.

- Для тех это хорошо. Так случилось, что я этого не чувствую.

Педру открыл бутылку вина и налил два бокала. Они коротко поцеловались, вынесли бокалы на балкон и сели по обе стороны слегка ржавеющего стола, покрытого белой краской. Они не могли видеть море, если не высовывались в самом конце балкона, где оно застенчиво открывалось для обозрения в просвете между двумя соседними многоквартирными домами. Ночью, когда свет из окон и уличных фонарей окрашивал город в желтый цвет, Чику никогда не упускала из виду море.

- Они тебе действительно не нравятся, не так ли?

- Они забрали моего сына. Это достаточная причина, не так ли?

Они почти никогда не говорили о ее жизни до того дня, когда встретились в Белеме. Это было то, о чем они оба договорились, - отношения, построенные на прочном фундаменте взаимного невежества. Педру знал о ее сестрах и о том, что у Чику есть сын, и что этот сын присоединился к морским людям - фактически став представителем нового вида. Чику, в свою очередь, знала, что Педру много путешествовал, прежде чем обосноваться в Лиссабоне, и что он не всегда был любителем музыки. У него были деньги, которые она не могла вполне сопоставить со скромным доходом от его бизнеса - одна только аренда студии должна была быть ему не по средствам. Но у нее не было никакого желания вникать в подробности.

- Возможно, тебе нужно прийти в себя.

- Смириться с этим? - Почувствовав прилив раздражения, Чику оперлась на стол, отчего тот закачался на своих неровных металлических ножках. - Ты не переживаешь ничего подобного. К тому же это только начало - они слишком долго вмешивались в дела моей семьи.

- Но если они смогут прогнать призрака...

- Он сказал: "Помочь мне с ним". Это может означать возможность ответить призраку. Чтобы выяснить, чего хочет Чику Грин.

- А ты бы этого хотела?

- Мне бы понравился такой вариант. Думаю, может быть... - Но Чику предпочла не заканчивать фразу. Она отпила немного вина. Из открытой двери одного из баров на улице внизу женщина выкрикивала одни и те же три строчки фаду, репетируя вечернее представление. - Я не знаю, могу ли я им доверять. Но Мекуфи дал мне это.

Она положила маленький шарик на стол между ними.

Педру протянул руку и зажал его между большим и указательным пальцами с легкой усмешкой отвращения. Чику знала, что он этого не одобрял. Он думал, что пылинки каким-то образом замыкают важный элемент человеческого дискурса.

- Они не являются надежными.

Она забрала янтарный шарик обратно. У Педру это все равно не сработало бы. Пылинки всегда были привязаны к определенному получателю.

- Знаю. Но я готова попробовать это.

Чику раздавила пылинку. Стеклянный шар разлетелся на безвредные саморастворимые осколки, когда полезная нагрузка пылинки - ее груз эмоций - раскрылась в ее голове подобно цветку. Пылинка говорила об осторожности, надежде и исключительном желании доверять. В припеве не было мрачных нот.

Я была права насчет того, что Мекуфи - это он, - решила Чику. - Это прозвучало совершенно ясно.

- Что еще?

- Он очень хочет, чтобы я поехала в приморские края. Они нуждаются во мне по крайней мере так же сильно, как я нуждаюсь в них. И дело не только в призраке. Есть кое-что еще.

Женщина, поющая фаду, снова повторила те же три фразы, и ее голос надломился на последнем слоге. Женщина рассмеялась.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Белем был тем местом, где она познакомилась с Педру. Это произошло вскоре после ее приезда в Лиссабон. Они оба покупали мороженое в одном киоске и смеялись, когда злобно настроенные чайки ныряли и скользили над водой, чтобы забрать их покупки.

Она поднялась на крышу Памятника открытиям, с его рядами высеченных в камне мореплавателей, смотрящих на море. Это было единственное место, откуда открывался достойный вид на Розу ветров. Это была карта древнего мира, выложенная поперек широкой террасы плитами красного и синего мрамора. Галеоны и морские чудовища патрулировали его бездонные моря и океаны. Кракен своими щупальцами утаскивал корабль на глубину. За пределами карты стрелки обозначали основные точки компаса.

- Хорошо, что вы пришли.

Она резко обернулась. Когда она прибыла, на смотровой площадке Памятника не было жителей моря, или, по крайней мере, никого из тех, кого она узнала бы как таковых. Было чуть больше десяти, и она предположила, что из-за ее опоздания соглашение было аннулировано. И все же здесь был Мекуфи, запихнутый теперь в вертикальный мобильный экзокостюм.

- Вы упомянули о призраке. Я уже видела это однажды сегодня утром, в трамвае.

- Да, становится все хуже, не так ли? Но мы поговорим об этом позже. До этого на повестке дня есть еще пара вопросов. Полетим?

- Летать?

Мекуфи поднял голову. Чику проследила за его взглядом, щурясь от тумана. Какая-то фигура отделилась от яркого круга чаек и по мере снижения становилась все больше. Это был флаер, примерно такой же широкий в поперечнике, как верхушка Памятника.

- У нас особое разрешение, - сказал Мекуфи. - В Лиссабоне нас полюбили после того, как мы установили защитные экраны от цунами. У них здесь долгая память - 1755 год был вчера. - От широкого зеленого брюха флаера исходил теплый нисходящий поток. Опустился трап, и Мекуфи велел Чику подняться на борт. - Почему вы колеблетесь? Нет никакой необходимости не доверять нам. Я отдал вам пылинку, не так ли?

- Пылинки можно подделать.

- Все можно подделать. Вам просто придется поверить, что этого не было.

- Тогда мы возвращаемся к исходной точке, не так ли? Я должна верить, что вам можно доверять?

- Доверие - прекрасная и парадоксальная вещь. Я обещал, что доставлю вас домой до вечера - вы поверите мне на слово?

- Мы просто едем в приморские края?

- И не более того. Сегодня прекрасный день для этого. Качество света на воде такое же беспокойное, как само море! Что может быть лучше для жизни?

Чику согласилась. Они поднялись на борт, заняв места для отдыха в просторном салоне. Кабина герметично закрылась, и флаер, набирая скорость, поднялся в воздух. Через несколько мгновений они уже удалялись от берега. Воды представляли собой великолепное смешение оттенков, озера цвета индиго и ультрамариновых чернил, разлившиеся в океане.

- Земля довольно милая, не так ли? - Экзокостюм Мекуфи усадил его в кресло, как большую мягкую игрушку, а затем сложился сам на время полета.

- У меня все получалось.

- Идеальное место для изучения истории вашей семьи? Разваливающийся старый Лиссабон, из всех мест?

- Я думала, что найду там немного тишины и покоя. Очевидно, я была неправа на этот счет.

Флаер держался низко. Время от времени они пролетали мимо киберклипера, прогулочной яхты или маленькой деревянной рыбацкой лодки с ярко раскрашенным корпусом. Чику едва разглядела рыбаков, занятых на палубе с сетями и лебедками, когда флаер промчался мимо. Они ни разу не подняли глаз. Самолет рассеивал за собой свой собственный конус Маха, так что звукового удара не было.

Его корпус должен был бы подстроиться под цвет неба.

- Позвольте мне спросить вас о ваших родственниках, - сказал Мекуфи.

- Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

- И все же я должен. Давайте начнем с основ. Вашими матерью и отцом были Санди Экинья и Джитендра Гупта, оба еще живы. Вы родились там, где раньше была Непросматриваемая зона, на Луне, около двухсот лет назад. Вы оспариваете эти факты?

- С чего бы мне это делать?

Мекуфи остановился, чтобы брызнуть на себя немного пахнущего лавандой масла из маленького дозатора. - У вас было беззаботное и благополучное детство. Вы выросли во времена потрясающего мира и благотворных социальных и технологических изменений. Во время, свободное от войн, нищеты и почти всех болезней. Вам необычайно повезло - миллиарды мертвых душ поменялись бы с вами местами в мгновение ока. И все же, вступив во взрослую жизнь, вы обнаружили пустоту внутри себя. Отсутствие направления, отсутствие моральной цели. Это было тяжело - расти с таким именем. Ваши родители, бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки свернули горы. Юнис открыла солнечную систему для заселения и эксплуатации дальнего космоса. Санди и другие ваши родственники открыли звезды! Что бы вы могли сделать такого, что могло бы сравниться со всем этим?