Страница 22 из 23
Капитан немного замедлился, оглядываясь назад. Его заметили, судя по нескольким выкрикам. Лесли нырнул во мрак очередной узкой улочки и замер в тени нависающего балкона. Пропустил двух гвардейцев и резко схватил за шиворот проносящегося мимо третьего. От неожиданности и сильного рывка солдат, словно подкошенный, рухнул спиной на камни. Лесли, не дав тому опомниться, кулаком вырубил его, схватил выпавший из его рук меч и выпрямился во весь рост, направив оружие на «Городских псов».
– Я ничего не имею против вас, – быстро и негромко заговорил он. – Забирайте товарища и уходите.
– Капитан, – ответил первый из них, подходя и прикрываясь щитом, – вы знаете, что мы не можем так поступить…
Со стороны собора послышался леденящий звон разбитых витражей. Лесли воспользовался тем, что солдаты отвлеклись, и со страшной силой ударил по выставленному вперед мечу гвардейца. Оружие с обиженным звоном покатилось по улочке. Капитан, откинув в сторону свой меч, ухватился руками за щит пытающегося отступить противника и рывком отобрал его. Второй солдат едва успел уклониться от пущенного в него сильной рукой треугольного куска железа с гербом города. Щит угодил в стену и оставил там широкую выбоину. В окнах ближайших домов начали появляться огоньки свечей.
– Не преследуйте меня, прошу вас! – воскликнул капитан. – У вас есть семьи, а у тебя, Гир, растет замечательная маленькая девочка. Просто дайте мне уйти!
Солдаты переглянулись и отступили к стене, давая капитану проход.
– Вы поступили правильно, – похвалил их Лесли.
– Не уверен, что вы поступаете так же, капитан, – ответил Гир. – У вас около десяти минут. Потом мы поднимем тревогу.
– Этого будет достаточно! – капитан со всех ног бросился дальше, на ходу подняв с земли меч.
Он четко представлял, что ему нужно делать. Под городом есть сток. Туда сбрасываются нечистоты и сбегает вода с улиц. И этот сток ведет за пределы города. Лесли подбежал к толстой железной решетке, ведущей в канализацию, и смачно выругался сквозь зубы: он совсем забыл про крепкие замки. Лезвие меча было слишком широким и не пролезало в дужку, лишь нервно скрежетало. Капитан лихорадочно огляделся и увидел большой булыжник, выступающий из уличной кладки. Вывернуть его оказалось делом нескольких секунд и пары сломанных ногтей. Лесли размахнулся и грохнул камнем по запору. По улочке покатилось гулкое эхо. Замок устоял. Капитан прорычал проклятие и несколько раз со всего размаха ударил булыжником по скобам запора. Камень раскололся, но задачу выполнил: дужка замка не выдержала. Лесли схватился руками за решетку и потянул. Мускулы собрались в тугие узлы, загудела спина, словно тяжелая тетива баллисты. Решетка нехотя приподнялась, замерла на мгновение и с лязгом отошла в сторону. Лесли не стал отбрасывать ее далеко. Он протиснулся в образовавшуюся щель, оцарапав грудь и спину, и завис на узкой скользкой лестнице, ведущей вниз. Помогая себе утробным рычанием, вернул решетку на место. Разбитый замок заметят, но не сразу. А вот отодвинутую решетку обнаружат непременно.
Под ногами хлюпало, а зловоние, сочившееся из решеток и наполнявшее узкие улочки, подобные этой, стало настолько сильным, что глаза у Лесли в один момент наполнились слезами. Капитан пошарил по стене и нашел, что искал: готовый факел с привязанным к нему огнивом.
– Молодцы говночерпии, сообразительные парни, – буркнул он, – я-то думал, что придется на ощупь говно месить.
Огонь разогнал темень и притупил вонь, но Лесли все-таки обмотал нижнюю часть лица обрывком рубахи. Покрутился на месте, определяя направление движения, и, стараясь не смотреть под ноги, широким шагом пошел по узкому тоннелю к восточной части города. Сброс, конечно же, был перегорожен массивной вертикальной решеткой и заперт на большой навесной замок, но Лесли это не могло остановить. Этот замок с широкой дужкой он легко сорвал при помощи меча, использовав его как рычаг, и выбрался за пределы города. Лесли погасил факел, пригнулся и, стараясь держаться в тени яркой луны, с трудом перебрался через ров, потеряв при этом клинок, бегом пересек широкую вырубку и скрылся в лесу.
Мирное покачивание ветвей действовало успокаивающе. Где-то ухнул филин, выследив добычу, и по лесу тихо прокатился плотный звук крыльев. Капитан перевел дух, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Куда же теперь? Без коня, без денег, без оружия. Волдорт просил догнать и предупредить Кйорта, но пешком и без средств это сделать невозможно! Лесли приуныл и опустился на землю, опершись о толстый ствол сосны. Закрыл глаза: следовало успокоиться. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Вдох, медленный выдох. Вдох, выдох. Снова хрипло крикнул филин. Конечно же! Капитан хлопнул себя ладонью по лбу: рядом живет местный егерь. Он одинок и нелюдим, но дело свое знает. У него непременно есть и конь, и оружие, и одежда: лесничий был немногим ниже Лесли, но упитаннее и шире в кости, так что его одежда могла прийтись впору. Ведь он не откажет капитану «Городских псов», подвергшемуся нападению бандитской шайки. А если откажет, у Лесли есть пара тяжелых аргументов, называемых кулаками.
Беглец поднялся на ноги и энергично зашагал прямо через бурелом к домику егеря. Ярко светившая луна не давала сбиться с дороги, которую мог разглядеть лишь тот, кто знал о ее существовании. Тропинка, петляя, неожиданно выбежала на поляну и растворилась в жухлой прошлогодней траве, сквозь которую пытались пробиться первые зеленые ростки.
На фоне лунного неба конек на крыше домишка напоминал растопыренные когти большого таинственного зверя. Лесли не таясь вышел на прогалину и уверенным шагом направился к дому. Почерневшие бревна во многих местах уже поросли мхом, а крепкая дверь уныло висела на верхней петле, поскрипывая под редкими порывами ветра. Капитан насторожился.
– Эй! Есть кто? – негромко позвал он. – Это говорит капитан Лесли Камило.
Нет ответа.
– Нурнэн, ты дома?
В ответ снова тишина.
Лесли осторожно заглянул в дом. По стенам, как обычно, висели шкуры, несколько луков, колчан со стрелами. Простой земляной пол, стол со вкопанными ножками, несколько тяжелых стульев, неуклюжая, но надежная печь. В маленькие оконца, затянутые бычьими мочевыми пузырями вместо стекла или слюды, проникал тусклый свет луны. В печи все еще потрескивали языки пламени, пытаясь до конца сожрать толстое еловое полено. Необычным в этой мирной в общем-то обстановке был лишь труп самого егеря. Грузное тело лежало у самой печи лицом вниз. Но Лесли был уверен, что этот тяжелый торс, разбросанные в стороны руки-оглобли и короткие мускулистые, неестественно подвернутые ноги принадлежат Нурнэну. Вечно недовольному и бурчащему, но сейчас непривычно молчаливому и спокойному. Лесли, ожидая нападения какого угодно противника и с какой угодно стороны, на полусогнутых ногах, со скрюченными пальцами, готовыми вцепиться в горло врагу, подошел к телу егеря. У его левой руки (Нурнэн был левшой) сиротливо лежал короткий меч со слегка выщербленными краями и ободранной рукоятью, но в умелых руках все еще способный рубить и разить насмерть.
Лесли схватил оружие и мгновенно почувствовал себя спокойнее, хотя он был уверен, что убийца уже покинул это место. Иначе начальник караула в худшем случае покоился бы рядом с егерем или – в лучшем – бился бы с врагом голыми руками. Капитан перевернул труп лицом вверх. Горло вырвано, грудная клетка разодрана могучими ударами когтистой лапы. Наверное, их понадобилось всего два-три, чтобы переломать все ребра и вырвать грудину.
– Что за изувер мог сотворить такое?! Да и человек ли сделал это? – воскликнул Лесли, мгновенно покрывшись мурашками и холодным потом: приди он немного раньше и застань убийцу, даже с его силой вряд ли одержал бы победу.
– Теперь уж точно запишут это душегубство на мой счет! Сделают это только ради того, чтоб не страшить мирян неведомым зверем.
Лесли, испугавшись собственного шепота, вжал голову в плечи, словно ожидая нападения в спину, и огляделся. Ни одна тень не дернулась. Даже воздух, казалось, прекратил двигаться по дурно пахнущей сыростью, старостью, а теперь еще и смертью хижине. Лесли зажег большую масляную лампу – в таком старом доме вещь дорогую и удивительную. Желтые пляшущие круги света разбежались в стороны, выхватывая из темноты новые детали обстановки: большой, грубо сколоченный сундук и старинный, мастеровой работы шкап из красного дерева с удивительно искусной резьбой на дверках и золотыми уголками.