Колдовской оберег

Утро началось рано. Восьми часов ещё не было, дети перебудили всех. Взрослые – хмурые и не выспавшиеся передвигались по дому машинально, словно роботы. Лениво позавтракали остатками вчерашнего ужина, снова завели вчерашний разговор.

– Надо бы объявление дать о пропаже ребёнка в газету и на телевидение, – предложил Антон.

– Нет. – Категорично отверг его предложение Кирилл. – Этого мы делать не будем.

– Почему? Это же шанс! Вдруг кто-то видел Макара…

– Есть на то объективные причины, – возразил Кирилл. – Рита, ты понимаешь?

Рита мало что понимала. Казалось, весь её опыт работы в полиции разрушился пришедшей внезапно бедой. Стольким она помогала в горе, но перед собственным оказалась бессильна. На вопрос Кирилла она пожала плечами и отрицательно покачала головой.

– Объясню, – хмуро усмехнулся Кир. – Объявление о розыске только спугнёт похитителя, он может сорваться с места, увезти мальчика… да хоть заграницу. Потом ищи его… Нам другое нужно.

– Что именно? – заинтересовалась Лиза.

– Надо пустить слух, что за исчезновением ребёнка стоят родители, – и, не обратив внимания на вскочившего с места Антона, продолжил. – Это усыпит бдительность похитителя. Скажем… Пустить репортаж по местному телевидению, а это, в принципе, я сделать смогу, институтские связи остались, о том, что пропал ребёнок, подозревают родителей и с обоих взята подписка о невыезде.

– Но ведь кто-то мог что-то видеть! – возразил Антон. – Вдруг свидетели найдутся?

– Не найдутся. Будут звонить совершенно левые граждане, в надежде получить вознаграждение. Таких предприимчивых, готовых на чужом несчастье наживаться, пруд пруди, им плевать на ваше горе. И будете вы метаться по адресам, вновь и вновь теряя надежду. А ещё будут звонить люди, утверждать, что ребёнок у них, требовать деньги. Большие деньги. Вы в долги влезете, заплатите неизвестно кому, но ребёнка вам, разумеется, не вернут, просто потому, что у них его нет.

– Тут ты, конечно, прав, – нехотя признал Антон. – Звонков будет – хоть отбавляй. Люди злые, кто-то чисто из вредности звонить будет. Но репортаж с информацией, что якобы подозревают родителей… Кир, ты не находишь, что это слишком?

– Так ведь не всерьёз же…, – грустно улыбнулся Кирилл. – Мы-то знаем, что вы не причём, а похитителю это поможет расслабиться, бдительность потерять. Вроде как и не ищут ребёнка, а значит, и не найдут.

– Ну ладно, уболтал. А мы-то что предпримем?

– Тут подумать надо. Я сегодня с Глебом созвонюсь, попытаемся, если он, конечно, не в командировке, выйти на всех колдунов в нашем городе и области, а там… Я понимаю, Тош, что вы торопитесь, но тут продумать всё тщательно нужно. Такие дела сгоряча не делаются. Спугнуть можно. И ещё… Вы на эмоциях, дров можете наломать. Давай договоримся, все действия ты согласовываешь со мной.

Антон, не ответив, кивнул.

Звонить другу при всех Кирилл не стал, дождался, пока собрались, распрощались с Егором, клятвенно пообещав держать того в курсе событий, тронулись в путь, и лишь тогда, откинувшись на пассажирском сиденье, Кирилл достал телефон. Проведя вчерашний день за рулём и выпив вечером, сегодня управлять автомобилем он не рискнул, доверив место рулевого жене.

Глеб будто ждал его звонка, откликнулся сразу.

– Привет, Кирюха! – забасил он в трубку. – Вот только-только сам собирался тебе звонить, у нас, как обычно, мысли совпадают.

– Здорово, Глеб! Ты где сейчас? Дома или в командировке?

– Да какой там… – в голосе Глеба слышалась досада. – Я ж в госпитале с ранением провалялся. Я звонил тебе, а ты вне зоны был.

– Утопил телефон в море. Вот только вчера номер восстановил…

– Бывает! Как сам?

– Сам нормально, ты как?

– Да уже в норме. Вот только командировки мои закончились уже навсегда. Но об этом после… По голосу слышу, что-то у тебя случилось. Я прав?

– Да. У Лизиного брата сынишку похитили.

– Да ладно! За выкуп?

– В том-то и дело, что нет… там мутная история. Ты дома?

– В пути. Буду к вечеру.

– Состыковаться надо, обсудить.

– Заеду к вам. Прямо сегодня.

– Я могу рассчитывать на тебя? Журналист, это ведь почти то же самое, что сыщик…

– Разумеется, Кир.

– Тогда до связи. Ждём тебя.

– Давай. Лизе с Полинкой привет.

10

Яся медленно шла по рынку, смакуя, пробуя на вкус разнообразные запахи. Глупо, конечно, запахами, какими бы аппетитными они не были, сыт не будешь, но девочка упорно не хотела уходить отсюда. Да и куда идти? Три дня продолжается её бродяжничество, и всё это время девочка почти ничего не ела. Нет, вчера ей достался целый чебурек, подвыпивший мужичок, перекусывающий возле палатки, сжалился, заметив девочку, угостил, а пока она ела, жадно впиваясь зубами в румяный бок печева, всё головой качал, мол, надо же, в наше время ещё существуют беспризорные дети.

Девочка хотела возразить, сказать, что не беспризорная, потом подумала, рассудила, что он прав. Кому она теперь нужна? Отца своего никогда не знала, мама на её вопросы больше отмалчивалась. Спасибо хоть, не врала, как многие родительницы, не отправляла папу в космос или на войну, сказала однажды, когда Яся одолела расспросами, что нет его, и никогда не было, жёстко сказала, вопросы задавать расхотелось. Ну а как же не было? Яся понимает, не маленькая уже, что дети случаются, когда есть мужчина и женщина, выходит, есть он, тот, кого ей не довелось называть папой, вот только не найти его, да и вряд ли она ему нужна… А мама… Девочка всхлипнула, мужичок, качая головой, пододвинул к ней стаканчик горячего и очень сладкого, как оказалось, чая, жалостливо погладил её по голове и, понурив плечи, отправился восвояси…

Но это было вчера. Это было так давно, что Яся уже и не помнила. А сегодня… живот сводило от голода, голова кружилась от изобилия запахов рынка, и Яся шла, изредка смахивая со щёк редкие слезинки. Мысли в голове бродили разные. Скоро лето, протянет как-нибудь, не замёрзнет, ведь есть уже опыт, две ночи подряд ночевала в подъездах. С питанием дела обстоят куда как хуже. Воровать девочка не умеет. Попыталась с утра стянуть с лотка ватрушку, да не вышло, неловкие пальцы выронили сдобу в грязь, торговка раскричалась, благо, не на девочку, ей показалось, что спихнул ватрушку в грязь пробегающий мимо лотка парень. И Ясе не оставалось ничего другого, как, глотая подступившие слёзы, поспешно уйти.

Сегодня заметно потеплело, Яся стянула с головы шапку, сунула её в карман распахнутой курточки, снова, в который раз за долгий день, двинулась вдоль торговых рядов. И тут… О счастье! С лотка, где горкой были уложены красивые румяные яблоки, скатилось одно, незамеченное торговцем и подкатилось прямо к Ясиным ногам. Девочка поспешно наклонилась, цапнула с грязного асфальта сбежавший фрукт, подняла глаза и увидела перед собой стайку детей. Их было шестеро. Разновозрастные, грязные, одетые в немыслимое тряпьё – они стояли прямо перед ней и смотрели. И взгляды их, взгляды одичавших зверьков не сулили ничего хорошего.

– Отдай! – потребовал самый младший – мальчишка лет семи в грязном пуховике, достающим почти до колен. Пух из пуховика давно уже повылезал, остатки его торчали изо всех швов, отчего мальчик становился похожим на пресловутое чудо в перьях. Яся не испугалась их – таких одинаковых и обезличенных, хихикнула даже пришедшему на ум сравнению, тут люди кругом, неужто позволят им безобразничать? Но торговцы за прилавками лишь отводили глаза, или же зорко следили за товаром, а ну как шпане воровать приспичит. А тут самый старший мальчик шагнул вперёд, процедил сквозь зубы:

– Куртку снимай! Не то хуже будет!

Яся отрицательно покачала головой и, прыжком развернувшись, бросилась бежать прочь от рынка и наглых беспризорников. Все шестеро снялись с места, кинулись за ней. Добыча уж больно лакомая: беззащитная девочка в хорошей и явно дорогой одежде. Мама не жалела денег на Ясю, одевала дочь хорошо. Красная курточка и в тон ей лаковые сапожки привлекали внимание, хоть плачь. И не убежать, не скрыться, так и будет маячить перед преследователями ярким пятном. Яся не знала рынка, и местной шпане ничего не стоило загнать её в тупик за павильонами. Она стояла, прислонившись к бетонной стене, и понимала, что сейчас лишится не только яблока, случайно попавшего в руки, но и тёплой куртки и, скорее всего, любимых сапожек.