Нарушенное обещание

— Это о Катерине.

Она выглядит слегка встревоженной этим.

— Мы не выходили из пентхауса. Вся встреча по платьям была здесь, и…

— София, — говорю я спокойно, мой голос ровный и размеренный. — Ты не в беде, хорошо? Давай просто попробуем хоть раз нормально поговорить.

Она откидывается назад, прикусывая нижнюю губу таким образом, что мне снова хочется ее поцеловать.

— Хорошо, — наконец говорит она.

— Хорошо. — Я откладываю палочки для еды, слегка поворачиваясь к ней лицом. — Франко настаивает, чтобы он, я и еще несколько наших друзей уехали в эти выходные на мальчишник. Я не думаю, что это хорошая идея, но он очень уверен, что ему нужно это последнее ура перед тем, как закончится его время одинокого мужчины.

— Ладно… куда? — София хмурится, и по выражению ее лица я вижу, что именно она думает о настойчивости Франко. По иронии судьбы, это первое, о чем я могу вспомнить, о чем мы договорились. — Разве это не плохая идея после всего, что произошло?

— На этот раз мы пришли к согласию. — Я вздохнул. — Он мой самый старый друг, и он, по сути, ясно дал понять, что считает, что нам это нужно. И я думаю… — Я замолкаю, размышляя, как многим с ней поделиться. Но, к лучшему или к худшему, теперь мы женаты. И если есть хоть какая-то вероятность того, что София станет полноценной частью моей жизни, а не чем-то, о чем мне приходится постоянно беспокоиться, я должен иметь возможность поделиться с ней некоторыми своими мыслями. — Франко вел очень привилегированную жизнь с тех пор, как мы стали друзьями, — медленно начинаю я, и София фыркает.

— Вы все привилегированные. — Она тоже откладывает свои палочки для еды, глядя на меня так, как будто у меня выросло две головы. — Ты действительно думаешь, что это не так?

— Ты думаешь, что у тебя не так? — Я парирую, свирепо глядя на нее. Черт возьми, как эта женщина так легко проникает мне под кожу? — Ради всего святого, София, ты была на свободе с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать. Автоматический депозит со счетов Росси поступал на твои каждый месяц как по маслу, полностью оплачивая твое обучение за каждый семестр. Никакой арендной платы, никаких коммунальных услуг, никаких счетов за продукты. Тебе никогда не приходилось жить как нормальному человеку, тебе не приходилось, пока были деньги. И теперь никогда не придется, поскольку ты моя жена.

— Я думаю, это справедливо, поскольку мой отец умер из-за него! — Зубы Софии стиснуты, когда она говорит, ее поза прямая, как шомпол. Я чувствую, как в воздухе нарастает напряжение, как это всегда бывает.

— Твой отец умер из-за себя, — говорю я категорично. — Из-за своих ошибок. Не из-за Росси. И мой отец умер из-за твоего. Из-за их дружбы. И все же я здесь, выполняю свои обещания.

На мгновение в комнате становится очень тихо. Никто из нас не двигается и не произносит ни слова.

— Мне жаль, — наконец говорит София, и я чувствую, как напряжение покидает комнату, как воздух из воздушного шарика. — Ты прав. Все еще есть вещи, которых я не знаю. И мне тоже выпала честь. Так что скажи мне, о чем ты говоришь, Лука.

Мне требуется время, чтобы собраться с мыслями. Я не ожидал, что она вот так сдастся, уступит. Это заставляет меня взглянуть на нее свежим взглядом и ненадолго задуматься, не недооценивал ли я ее. Может быть, я просто не удосужился дать ей…нам шанс, потому что я так зациклен на том, что мне никогда нечего терять.

Если возможно, только… возможно, София Ферретти сильнее, чем я думаю.

— Когда я говорю, что Франко вел привилегированную жизнь, я имею в виду, что я защищал его от многих реалий этой жизни, жизни в мафии, — объясняю я. — Я защищал его от хулиганов, которые распространяли ложь о нем, когда мы были моложе, и я просто никогда не переставал защищать его. Когда у нас была работа для Росси, когда были люди, которых нужно было заставить говорить, люди, которых нужно было убить, все эти неприятные вещи, я защищал его от худшего из этого. Я всегда выполнял самую грязную работу, потому что хотел уберечь своего друга от необходимости сражаться с демонами, которые преследуют тебя после. — Затем я делаю паузу, понимая, что сказал больше, чем хотел. Раскрыл о себе больше, чем хотел.

София абсолютно безмолвна. Ее руки упали на колени, и она наблюдает за мной своими влажными темными глазами, ее лицо такое спокойное, и я не могу понять, о чем она думает.

— Но я больше не могу так поступать. Я больше не низший босс. Я дон. Франко — мой младший босс, и если мы собираемся продолжить это наследие, если мы собираемся отбросить братву и сохранить эту территорию в безопасности, мне нужно, чтобы он активизировался и сделал то, что я когда-то делал для семьи Росси.

— И ты думаешь, что предоставив ему в последний уик-энд свободу делать то, что ему нравится, он сможет сделать это, когда ты вернешься домой?

София говорит тихо, но ее слова попадают прямо в суть с точностью, которая поражает меня. Я не ожидал, что она окажется такой проницательной, но это снова заставляет меня задуматься, не заставили ли меня обстоятельства нашей встречи, нашего брака, сильно недооценивать ее.

Моя жена не глупа. В глубине души я всегда знал это, в конце концов, она была студенткой Джульярдского университета, блестящей скрипачкой. Я видел книги в ее комнате, они не все лишены содержания. Там есть классика, философия, книги, которые, вероятно, есть у меня в собственной библиотеке. И все же я обращался с ней как с ребенком.

Может быть, именно поэтому она на меня обижена.

Внезапно я возвращаю свои мысли в фокус. У меня сейчас нет времени на переоценку своего брака. Это может прийти позже…возможно. Если этот первый серьезный разговор, который у нас состоялся, не просто какая-то случайность. За эти последние пятнадцать минут я обнажил себя больше, чем за долгое время, может быть, когда-либо. Я чувствую себя неуютно, и я напряженно выпрямляюсь в своем кресле, мой голос становится холоднее и официальнее, когда я продолжаю.

— Да. Это то, на что я надеюсь. Но чтобы все получилось, мне кое-что нужно от тебя, София.

Она моргает, глядя на меня.

— От меня?

— Да. Если Виктор пронюхает, что мы с Франко в отъезде, а я вряд ли смогу помешать ему выяснить, намерен ли он этого добиться, тогда он, скорее всего, сочтет это подходящим моментом для удара. Если я пытаюсь защитить тебя и Катерину по отдельности, это уменьшает ресурсы. Поэтому я хочу, чтобы Катерина оставалась здесь, пока нас не будет. И мне нужно, чтобы ты не сопротивлялась мне из-за этого. Мне нужно, чтобы ты была любезной хозяйкой и пригласила ее сюда на выходные, а я удвою охрану. Я также собираюсь приставить к каждой из вас личного телохранителя.

— О. — София внезапно смеется, и меня поражает, как редко я слышал от нее этот звук. — Это все? Конечно, Лука. Знаешь ли, мы с Катериной, ну, на данный момент мы в основном друзья. Я превращу это в девичник для нее. Это будет не так захватывающе, как если бы мы могли пойти куда-нибудь, но я сделаю все, что в моих силах.

Простота этого застает меня врасплох.

— Ты ничего не хочешь взамен?

София колеблется.

— Ну…

Конечно.

— Что? Что я могу сделать такого, чего у тебя еще нет?

София напрягается, и я могу сказать, что задел ее за живое.

— Я просто собиралась спросить, может ли Ана тоже прийти. Это не вечеринка, если на ней всего два человека, — поспешно добавляет она. — Я не вижу, как ее присутствие могло бы чему-то повредить.

У меня вертится на кончике языка сказать нет. Хотя до сих пор она зарекомендовала себя как хороший друг, я не совсем доверяю Анастасии. И я не могу не думать, что присутствие здесь русской подруги Софии, это почти насмешка в сторону Виктора. Думая об этом таким образом, мне хочется согласиться. И София права, что это, вероятно, не повредит. Насколько я знаю, никто не охотится за Анастасией. И я не думаю, что она имеет какую-то реальную ценность для Виктора, помимо обычной ценности красивой девушки для него.