Страница 6 из 8
– Откуда, – командир поднёс станцию к губам.
– С северной стороны два внедорожника, минут через семь будут у нас…
– Эх, Варвара, не удалось нам чайку во благе попить, – командир, поднимаясь из-за стола, уже шагал в сторону своей палатки, – «Всем миражам, внимание! – говорил он уже в рацию, – наблюдать по своим секторам. Негодяй и Чалый, взять СВД-шки, расположиться на курганах и прикрывать меня сверху. Я к гостям. Работы свернуть. Как приняли?».
– Есть, командир, приняли, – многоголосьем ответила радиостанция.
Чёрный, забежав в свою штабную палатку, нацепил на ремень кобуру со «Стечкиным», вытащил ствол, передёрнул затвор, поставил на предохранитель и сунул обратно в кобуру. Затем, надев на голову чёрный берет, направился к выходу. Потом вернулся и, вытащив из рюкзака, модные солнечные очки, нацепил их на переносицу…
Чёрный стоял у просёлочной дороги и наблюдал, как к лагерю приближаются два чёрных внедорожника. Кто находится внутри, и сколько человек не разобрать. Стёкла машин были покрыты тёмной тонировкой.
Полковник предупреждающе поднял вверх руку, останавливая кортеж. Машины остановились, из второй сначала выглянул, а затем вышел человек и уверенной походкой направился к Чёрному. За несколько секунд полковник успел его рассмотреть, насколько это было возможно. Грузный, нескладный, волосы в разные стороны, красномордый, но держится очень уверенно.
Скорее всего, чиновник средней статьи, костюм добротный, но мятый и на локтях уже засаленный, галстук повязан небрежно и вообще сам какой-то неухоженный. Командир так его и назвал про себя. Неухоженный. Ну-ну, посмотрим, что ты за птица.
– Кто такой, – развязно начал гость.
– А вы с какой целью интересуетесь?
– Я спрашиваю, кто ты такой и что вы здесь делаете? Мне доложили…
– Я, командир воинского подразделения, – перебил его полковник, – и здесь, – он неопределённо обвёл рукой полукруг в воздухе, – проходят войсковые учения…
– Учения? Почему мне не доложили?
– Значит, не сочли нужным…
– Да ты знаешь, кто я такой, – задохнулся от такой наглости Неухоженный, – я глава района и все здесь ходят у меня по струнке…
– Это всё?
– Я привык быть хозяином на своей земле, и охотиться в этих местах. Это мои угодья…
– Пока придётся поохотиться в других местах, здесь проходят войсковые учения…
Глава района отступил на несколько шагов и резко повернулся.
– Эй, хлопцы, ну-ка вяжите этого наглеца… – из первой машины уже выходили два здоровенных детины, и лениво приближались к своему начальнику.
– «Миражи, седьмой и десятый, – Чёрный поднёс к губам рацию, – наблюдаете за мной?»
– Видим, командир, – отозвалась станция, – держим в прицеле этих козлов. Перечпокать их?
– Подождите пока. Они уже уезжают. Так ведь? – командир весело разглядывал чиновника и его телохранителей.
Глава района, и особенно его охрана, принялись тревожно оглядываться по сторонам. С двух близлежащих курганов отчётливо поблёскивала на солнце оптика.
– Так, в машину, ребята, – скомандовал Неухоженный, и, повернувшись к Чёрному, добавил, – а ты не веселись особенно, ты моих связей не знаешь. Ответишь мне за это…
– Отвечу. Я тебе письмо напишу. Счастливого пути.
И полковник, удостоверившись, что гости расселись по машинам, машины развернулись и тихо двинулись в обратную сторону, отправился в лагерь. Потом оглянулся. Чиновник что-то кричал ему в открытое окно автомобиля и грозил кулаком. Чёрный помахал ему в ответ и отвернулся.
Подходило время делать доклад секретарю по телефону. Чёрный всегда уединялся, чтобы разговор никто не подслушал. Лучше всего для этого подходил самый ближний к его палатке курган – он был самым высоким, а в вечернее время, когда на степь ещё не опускался сумрак, звуки были не так слышны и утопали в природном гомоне.
Командир, вытащив из потайного места мобильный телефон, сунул его в карман и тихо вышел из палатки.
Поднявшись на сопку, он осмотрелся, прислушался. Никто и ничто не встревожило его, лагерь жил своей жизнью и только щенята стайкой вились вокруг Варвары, повизгивая фальцетом.
Чёрный набрал единственный номер. После нескольких гудков, телефон заговорил.
– Добрый день, Геннадий Юрьевич.
– Приветствую вас, товарищ Секретарь…
– Как обстановка?
– Без происшествий. Приезжали гости, глава района…
– Знаем. Хожайнов?
– Он не представился, – командир улыбнулся – почти угадал фамилию.
– Не волнуйтесь, Геннадий Юрьевич, больше он и его люди вас не потревожат. Работайте. И ещё вот что, из вашего лагеря сегодня утром был звонок по мобильной связи. Вы в курсе?
– Нет, – у Чёрного по спине побежали нехорошие мурашки, – разберусь – доложу.
– Звонок не опасный, Геннадий Юрьевич, у одного из ваших бойцов дочь родилась, вот молодой отец и интересовался. Но всё-таки дисциплина есть дисциплина.
– Я понял вас. До связи, – и Чёрный нажал клавишу сброса.
Спускаясь с холма, он ещё раз усмехнулся. Хожайнов, но Неухоженный. Смешно. Этот глава района напомнил ему одного партийного чиновника, который проживал в квартире над его родителями. Ходил он всегда чинно, как есть император. И даже не всегда отвечал на робкие приветствия соседей. А по ночам мать жаловалась, что в квартире сверху как-будто кто-то в кованых сапогах краковяк отплясывает и так каждую ночь. Она даже как-то спросила об этом жену партийного босса, робкую тихую женщину – что вы – что вы, ответила та – у нас всегда всё тихо. Это, наверное, в другой квартире шумят.
Всё выяснилось, когда чиновника отнесли на близлежащее кладбище и с почестями закопали в землю. Его тихая и робкая жена пришла к матери Чёрного с извинениями за многолетнее беспокойство. Оказалось, что каждый вечер партиец напивался до поросячьего визга, раздевался догола и в таком виде каждую ночь плясал «барыню» перед зеркалом. Чёрный ещё тогда удивился – как он ещё до глубоких седин умудрился дожить?
– Майор Ян, срочно прибыть в штабную палатку, – и командир, выключив рацию, двинулся к штабу.
Когда майор зашёл в палатку и закинул за собой полог брезента, Чёрный уже был вне себя от ярости.
– Влад, кто у нас там молодой отец?
– Сержант Парахин, командир, то есть Порох.
– Давай-ка его сюда, а сам снаружи подожди.
– Есть.
Через несколько минут в штаб уже входил Порох.
– Разрешите войти, товарищ полковник.
– Вошёл уже. Телефон, – и Чёрный протянул руку.
Вздохнув, боец вытащил из заднего кармана старенькую «Нокию».
Полковник положил телефон на стол, достал из кобуры «Стечкин» и в два удара ручкой пистолета разбил его вдребезги.
– Вопросы?
– Нет вопросов, командир. Только там симка была.
– По возвращении на базу лично куплю тебе новую. С рождением дочери поздравляю, но служба есть служба… согласен?
– Согласен, командир. Извини, не удержался.
– Ладно, забыли. Свободен. И пригласи ко мне майора…
Янов уже торопливо сам входил в палатку.
– И много у нас в отряде ещё мобильников?
– Мобильников нет, командир, я и про этот-то сам не знал…
– А кто должен знать, майор? Пушкин?
– Виноват, командир.
– Тут у нас не казаки-разбойники, Влад, сам знаешь, задача у нас самая что ни на есть серьёзная. Ещё раз провести беседу, с пристрастием беседу, со всем личным составом, понял майор?
– Со своими я разберусь. А остальные? Пойди-найди татарочек, командир…
– Со всеми, майор, разобраться со всеми. Это понятно? У нас все здесь свои, чего плечо трёшь, болит?
– Да эта – повариха наша, такая брат штучка, командир. Руку ей на талию положил, она так мне руку вывернула, аж хрустнуло всё, и где таким приёмчикам учат только? Главное в долю секунды, раз и готово, я даже испугаться не успел…
– На талию?
– Ну, пониже чуть. Пойду к доктору схожу, может примочку какую сделает. Насчёт остального, не беспокойся командир, всё урегулирую, – и майор, вздыхая, вышел из палатки.