Несокрушимый бог войны

Глава 100. Судный день семьи Гуань

Всё тело было залито кровью, а лицо настолько обезображено, что Гуань Чжэншань опознал своего внука только по одежде.

— Ты нашёл свой покой! — скорбно произнёс старик, лицо его исказила гримаса злобы, когда он представил, что пришлось выдержать Гуань Сюэфэну перед своей смертью.

Его конечности и кости были раздроблены, словно по ним проехал дорожный каток. Травмы были настолько серьёзны, что даже если бы он и выжил, до конца жизни был бы прикован к больничной койке. Внук его столкнулся с таким злодеянием, что глава рода просто не в силах был стерпеть.

Гости же были в полном оцепенении. Те, кто был более впечатлителен, в первую очередь, женщины, при виде окровавленного тела молодого человека, лишились чувств и, поддерживаемые своими спутниками или близстоящими, безжизненно опустились на стулья, склонив на грудь головы. Остальные тупо взирали на Ян Чэня.

— Ещё не родился во всём Китае, не говоря уже о маленьком Цзянчжоу, тот, кто способен был бы заставить меня беспричинно убить человека! — без какой-либо эмоции, спокойно, произнёс он. Ян Чэнь, казалось, не испытывал никакого чувства страха или обеспокоенности, даже в окружении головорезов клана Гуань.

Ма Чао, стоя за его, спиной, был готов в любой момент ринуться в бой, поступи ему только этот приказ.

Когда Гуань Сюэсун увидел искажённое в ужасе, распухшее от побоев и залитое кровью лицо своего братишки, его обуздал неприкрытый, леденящий душу, ужас. Он представил, что этот изверг мог бы сделать и с ним, и от одних только мыслей об этом ему становилось плохо.

— Я буду не я, если не заставлю тебя заплатить высокую цену за всё, что ты натворил сегодня! — глаза старика налились кровью, если он в душе ещё как-то выдерживал эту утрату, контролировать себя ему уже приходилось всё труднее и труднее.

— Похоже, больше я скорблю о смерти твоего внука, чем кто-либо из твоей семьи. Даже сейчас тебя гложет лишь одна мысль, какую же цену должен я заплатить? Но ты совершенно не хочешь понять, почему же так жестоко обошлись с твоим внуком! — укоризненно покачал головой Ян Чэнь.

— Даже если он и сделал что-то не так, он был всё-таки мой внук! Он, как и любой человек, может допускать ошибки. Но какое ты имеешь право так жестоко наказывать за это? — спокойное выражение постепенно вернулось на лицо Гуань Чжэншаня.

Теперь уже он пытался выступать в качестве судьи, и все чувствовали, что вердикт его будет суров, — если внук понёс такое суровое наказание, то почему ты должен быть исключением?

Ян Чэнь с болью в душе, но внешне спокойно ответил:

— Вся беда твоей семьи в том, что вы смотрите на мир своими, извращёнными, глазами. Вам нет никакого дела до того, что этот мир живет по другим, более человечным, законам

Для вас главенствующим является ваше право! А это – великий грех перед вершителем судеб!

Не совсем понимая, что Ян Чэнь имел в виду, старик внезапно рассмеялся:

— Это ты, что ли вершитель судеб? Что ты о себе возомнил? Неужели ты думаешь, что обладая, пусть даже, недюжинной силой, ты способен на это?

По его мнению, Ян Чэнь, прослуживший несколько лет в армии, был только хорошим воином, но эти навыки не восполняли пробел в его общественном положении. Он, как был быдлом, так быдлом и остался.

— Изначально я думал, что твой младший внук является исключением, выродком, порочащим честь семьи! — в глазах Ян Чэня промелькнули холодные огоньки, — но теперь я убедился, к своему глубокому сожалению, что причиной появления такого существа, я не берусь назвать его человеком, является его воспитание внутри семьи. Именно твоя семья является настоящим источником зла!

Настроение Ян Чэня с каждым произнесённым им словом менялось: только недавно он улыбался, а уже сейчас готов был вершить суд господний. Плохие предчувствия внезапно охватили Гуань Чжэншаня, привыкшего видеть на своём жизненном пути и сильные ветры, и громадные волны.

Какой убийственный взгляд! Ян Чэнь явно хочет убить его!

— Что ты собираешься сделать? — внезапно громко воскликнул Гуань Чжэншань, и тут же более десятка головорезов ещё плотнее обступили Ян Чэня и Ма Чао.

— Чтобы расправиться со мной, твой внук похитил мою дочь. Мало того, он грозился убить её! А ей-то всего пять лет! — Ян Чэнь произносил эти слова так, как будто эти события не имели к нему никакого отношения.

— Но, ему не повезло, я довольно-таки быстро нашёл его, и вот вам результат, он теперь перед твоими ногами. Первоначально я хотел узнать реакцию твоей семьи на такое поведение вашего выкормыша, чтобы решить, как вас наказать. Но этого общения с тобой и членам твоей семьи достаточно, чтобы сделать вывод, что вам не место в Цзянчжоу, да и, вряд ли, где-то ещё! — Ян Чэнь вынес свой вердикт совершенно спокойно.

— Ха-ха-ха! — эти слова рассмешили старика.

Постепенно улыбка с лица Гуань Чжэншаня исчезла и на её место вернулось мрачное выражение, наполненное злобой:

— Невежественный ребёнок, хвастающийся без зазрения совести, смотрю, ты не видишь границ своей заносчивости, докатился даже до того, что грозишь мне уничтожением моего рода! Ты, хоть сам-то понимаешь, в каком положении находишься?

После этих слов окружившие Ян Чэня и Ма Чао головорезы, как по команде, повыхватывали спрятанные под пиджаками автоматические пистолеты «Кольт» и нацелили их на Ян Чэня. Стоит дать команду, и Ян Чэнь превратится в решето. Зал погрузился в зловещую тишину, все заворожительно глядели на воронённые стволы пистолетов, готовых в любой момент изрыгнуть смертоносное пламя.

Только Ян Чэнь и Ма Чао оставались безучастными ко всему происходящему, словно на них было нацелено не смертоносное оружие, а безобидные детские игрушки.

— Что ж, малыш, я должен признать, что ты могущественный воин. Даже Девятипалый сознался, что не может быть твоим соперником! — глаза Гуань Чжэншаня зловеще блестели, — тем не менее, согласись, что мы живём не в эпоху холодного оружия, когда сила и мастерство его обладателя решало всё, а в эпоху огнестрельного оружия, перед которым ваши кулаки бессильны! Продолжить?

— Неужели ты думаешь, что этим металлоломом ты сможешь убить меня? — с усмешкой на лице шутливо произнёс Ян Чэнь.

— Металлолом? Ты, что, надеешься остаться живым после того как эти почти двадцать стволов изрешетят тебя? — усмехнулся старик.

Ян Чэнь лишь слабо улыбался, Ма Чао же готов был начать действовать.

Видя спокойствие молодого человека, Гуань Чжэншань внезапно ощутил тревожное чувство, но он отогнал его, решительно стукнул по столу и сердито произнёс:

— Вот что, малыш, мне надоело тратить на тебя время.

Я хочу предложить тебе на выбор два пути: первый, встань на колени перед телом моего внука, поклонись и попроси прощения. Тогда, я подумаю и, может, сохраню тебе жизнь. Либо, я прикажу, и мои парни превратят тебя в решето!

— А что будет, если из этих двух путей я не выберу ни одного? — шутливо спросил Ян Чэнь.

«Тух! Тух! Тух!» — Внезапно где-то снаружи раздался громкий гудящий звук, сопровождаемый сильными порывами ветра, проникающим даже внутрь помещения. Большая хрустальная люстра, подвешенная к потолку в центре зала, безостановочно раскачивалась, издавая поющие звуки хрустальных стекляшек.

— Что это за звук?