Страница 22 из 25
— Ну, как ты? — знакомый голос, помогает немного вернуться в реальность.
Орлов сидит рядом на стуле, скрестив руки на груди. Угрюмо смотрит на меня. — Прости, я не успел вовремя.
Хотела спросить, что случилось, но глядя на его мрачное лицо поняла, что ничего хорошего.
Дверь распахнулась и в плату влетела Ленка.
Мы с ней давно не общались. С тех пор, как я уехала мы потеряли связь. И теперь, увидев меня на больничной койке, она расплакалась.
То ли от того, что соскучилась, то ли от всего увиденного.
— Боже! Соня! Как так?
Она торопливо бежала ко мне.
Споткнувшись у кровати, упала на колени, задержав на мне взгляд. Сейчас она больше походила на человека, который просит у меня прощение за свои смертные грехи. Но, повернув голову в сторону Орлова, вдруг помрачнела.
— А этот тут что делает?
Виновато закусываю губу, не зная, как объяснить подруге столь резкую перемену.
— Тут такое дело… Понимаешь… Я даже не знаю с чего начать.
— Начни с самого начала. — подсказывает подруга. — Мне будет очень интересно послушать.
Я пытаюсь подобрать слова, не зная как лучше объяснить всю ситуацию. Но в следующую секунду нас ошарашивает вбежавший в палату сын, который бросившись в объятия Орлова, вдруг спросил:
— Пап, а мама долго в больнице будет?
У меня дар речи пропал.
— Папа? Ты когда успела ребёнку всё рассказать?
— А я и не рассказывала. Это…
— Ну вот. Я же говорил, что это мой сын. Теперь и ДНК делать не надо. — улыбнулся он, прижав сына покрепче к груди.
И как он только додумался до такого? Умнее нас всех оказался.
— Помни, что я тебе говорила. — тут же говорю я.
Ленка продолжает удивлённо смотреть на нас. Явно не понимая, что происходит.
— А вы мне ничего сказать не хотите, ребята?
— Папа и мама снова вместе! — восторженно кричит сынок.
Занавес! Всю контору спалил.
Смотрю на Орлова. Сидит. Улыбается. Такой довольной улыбкой.
Неожиданно дверь открывается и на пороге появляется мужчина в форме.
— София Андреевна, здравствуйте. Меня зовут Илья Владиславович Макаренков. Мне нужно задать вам несколько вопросов по поводу произошедшего инцидента.
— Какого инцидента? — смотрю на Орлова. — Я ничего не помню. Что — то случилось?
— Вы разве не помните, что с вами произошло?
— Это абсолютно нормально. Защитная реакция организма на сильнейший стресс. — поднимаясь с колен, объясняет Лена.
— И у кого мне теперь брать показания? Свидетелей, готовых подтвердить, что это Шубин напал на свою жену, пока что нет.
Шубин? Напал на меня?
Я попыталась вспомнить хоть что-то, но от моих попыток только сильнее разболелась голова.
— Есть! Я видел! — вдруг кричит сынок, а у меня всё внутри холодеет.
— Видел что, сынок?
— Как дядя Олег обижал маму. Я видел! Он и меня обижал, когда я маму защитить пытался.
— Он тебя обидел? — тут же спросил Орлов, заключив его лицо в ладони, заботливо глядя в глаза.
Пока следователь записывал слова моего ребёнка, я пыталась воспроизвести всё это в своей голове. Пыталась вспомнить хоть что-то, что могло бы помочь следствию в поимке преступника.
Безрезультатно.
Даже, его образ из памяти словно стёрся.
— Ну всё, мы закончили. Вам останется только подписать.
Протягивает мне заявление, которое я тут же подписываю.
Такие, как Шубин должны сидеть за решёткой, а не разгуливать на свободе. Зная, его семью и финансовые возможности, я была уверена в том, что он откупится.
— Прости, что тебе пришлось всё это слушать. — поспешила извиниться подруга. — Мне нужно было выгнать его за дверь и не пускать сюда.
— Всё хорошо.
— Как же? — вмешался Орлов. — На тебе совсем лица нет. Словно, не преступника собралась за решётку усадить, а в похоронной процессии участвовать. Соберись!
— Пап, а что такое похоронная процессия?
Ну, что папа, дай достойный ответ сыну.
Орлов несколько минут просто молчал, глядя перед собой. Видимо, обдумывал то, как скажет ребёнку о похоронной процессии.
— Ты же знаешь, что все мы рождаемся, живём и умираем, да? — получив от сына молчаливый кивок, Орлов продолжил. — Так вот, похоронная процессия это такое мероприятие, где все люди прощаются с человеком, который умер.
— А мама говорит, что люди не умирают, а превращаются в звезды и смотрят на нас с неба.
Орлов, покосившись на меня, улыбнулся.
А чего он ждал?
Рассказов о том, как после смерти тело человека разлагается в земле и его жрут черви? Пусть хоть так.
— Это значит, мой братик тоже звездочка?
Мы с Орловым переглянулись.
— Какой братик, милый? — обеспокоенно спрашиваю я.
Раньше мне никогда не доводилось слышать нечто подобное. Поэтому, чем больше он говорил, тем больше я боялась.
— Я слышал, как папа сегодня утром разговаривал с дядей доктором. И тот ему сказал, что мой братик умер из-за второго папы. Значит, он теперь тоже звёздочка на небе?
У меня просто нет слов. Внутри что-то сильно сдавило, причиняя невыносимую боль. Настолько, что до хруста в костях. И, я наврятли справлюсь с ней в одиночку.
Глава 35
— Как он там? Сильно по мне скучает?
Орлов заботливо поправляет одеяло.
— Всё хорошо. В саду его очень хвалят, говорят способный парень растёт. Но, мамы ему конечно же очень не хватает.
Пытаюсь поймать его взгляд, но он словно скрывается.
Орлов разговаривал с большой неохотой. Сложишь сторону, которая тебе больше нравится и скатертью дорога вбдизики.
— Что-то случилось?
Он молчит.
Чем дольше это происходит, тем страшнее мне становится. Пока я прохлаждаюсь в этой больнице, дома происходят какие-то проблемы и я к сожалению не в состоянии сейчас что-то решить. Грузить всё на Орлова тоже не правильно. Он столько лет никак не касался нас, а тут такая ответственность. Я должна была хоть что-то сделать.
— Чего ты так переживаешь? Твоя задача восстанавливаться. Поправить своё здоровье и с новыми силами вернуться домой. Сыну нужна здоровая и счастливая мама. К тебе психиатр или психолог заходит?
Он внимательно посмотрел на мою реакцию, не обиделась ли.
Но, я не обижаюсь на такое. Ведь, понимаю, что он заботится обо мне. О сыне. О нашем будущем.
— Приходит. Разговариваем.
В последнее время я стала всё больше уделять внимание тому, что произошло. Мне не удалось вспомнить, что произошло.
Может оно и к лучшему? Меньше переживаний на этот счёт. Как никак лучше не знать, что мне пришлось пережить, чтобы не переживать эту боль снова и снова.
С сегодняшнего дня я собиралась забыть обо всём, что узнала от других и что помнила сама. Хотела просто стереть эти жуткие моменты из своей памяти. Начать жизнь с чистого листа, а тут… Орлов просто не вовремя спросил меня об этом. В который раз.
Стараюсь подобрать слова, чтобы не обидеть любимого. Сейчас нельзя быть прямолинейной, ведь необдуманно сказанные слова могут ранить дорогого человека. Чего мне бы очень не хотелось.
— Надеюсь, что очень скоро я к вам вернусь. Вы там сильно только без меня не скучайте, хорошо?
Внутри все щемит от боли.
Я так скучаю по сыну, что до адской боли в ребрах. Порой даже кажется, что этот кошмар никогда не закончится и я так и останусь гнить в стенах этой больницы. Вот только странно, что имея очень хорошие связи, Орлов не спешил меня забрать или хотя бы найти Шубина. К н и г о е д . н е т
Найди он сейчас Шубина, я бы уничтожила эту гнилую собаку собственноручно. Возможно, именно поэтому Орлов ничего не делает. Знает, что я в порошок сотру если нужно будет. А мне ну очень хочется сделать именно это с этим человеком. Расправиться с ним так, чтобы от него мокрого места не осталось. Чтобы он просто исчез, словно его никогда и не существовало.
— Сын ждёт свою маму. — напоминает Орлов, поднимаясь со стула.
Часы посещения закончились. Теперь, мы увидимся только завтра. Не критично. Ночь переночевать смогу.