Неспешная игра

— И что тут такого? Обычная молния.

— Молния, которая расстёгивается и предлагает мне взглянуть на землю обетованную, — немедленно парирую я.

Александрия закатывает глаза.

— Ты называешь мои груди землёй обетованной?

— Я назову их Статуей Свободы и горой Эверест, без разницы, только бы доказать тебе, насколько волшебны твои сиськи на самом деле, — торжественно заявляю я.

Она закатывается от смеха, качая головой.

— Ты и правда нереальный.

Я подпрыгиваю на краю её кровати, упираясь руками в матрас.

— А вообще, насколько большая эта кровать?

— Размер Queen. Жаль, что не California king или что там у тебя дома. Некоторые из нас, деревенщин, могут позволить себе только это, — она принюхивается и морщит нос. Она что, шутит? Пожалуйста, Боже, скажи мне, что она шутит. — Держу пари, твоя кровать даже сделана на заказ.

Так и есть. Каркас и пружинный матрас длиннее, чтобы соответствовать моему росту.

— Ты не жаловалась, когда была в ней.

Её щёки становятся пунцовыми.

— Тебе всегда приходится сводить всё к сексу?

— Когда ты волнуешься? Чёрт, да, — я хватаю её за талию и притягиваю к себе между ног, моя рука лежит на её ягодицах. На ней чёрные леггинсы из спандекса, которые ничего не оставляют воображению. То есть всё, что я вижу, это её длинные-длинные ноги и идеальную задницу. — Человеку даётся столько терпения.

— Хочешь сказать, что уже отказываешься от меня? — она кладёт руки мне на плечи как раз в тот момент, когда я наклоняюсь и прижимаюсь ртом к её обнаженному животу.

— Никогда, — бормочу я, прижимаясь к тёплой, слегка солёной коже. Я целую её там. Нежные, лёгкие, как пёрышко, поцелуи, снова и снова, изо всех сил стараясь не пропустить ни дюйма кожи губами. Она дрожит под моим ртом, прерывистый вздох покидает её, когда я облизываю изгиб пупка.

— Тристан, что ты делаешь?

Я запрокидываю голову, и она проводит рукой по моим волосам.

— А на что это похоже? — я целую её в грудную клетку, пока она дёргает меня за волосы. Видимо, она хочет, чтобы я остановился? Почему?

— Я вспотела. Мне нужно принять душ.

— Ни за что. Мне нравится, когда ты потная, — провожу губами по краю её спортивного лифчика, глубоко вдыхаю аромат полевых цветов. Это лосьон, которым она пользуется? Или духи? Нужно спросить её. Но не сейчас. — Сама виновата, знаешь ли.

— Я? — она издаёт недоверчивый смешок, когда я смотрю на неё, прищурив глаза.

— Соблазняешь меня своим сексуальным лифчиком на молнии и спандексом, — я легонько шлёпаю её по заднице, отчего она спотыкается. — Ты действительно думаешь, что я буду паинькой, когда ты так одета?

— Если бы ты мне не нравился, я бы обиделась на такое замечание, — начинает она твёрдым голосом. Неужели я только что нажал на её феминистские кнопки? Дерьмо. Я ничего такого не имел в виду. — Женщины не носят одежду только для того, чтобы быть объектами возбуждения для мужчин, знаешь ли.

— Да, но ты носишь свои сексуальные лифчики и трусики только для того, чтобы свести меня с ума от похоти. Не отрицай этого, ты знаешь, что это правда. Ты сама призналась в этом несколько ночей назад, — указываю я.

Она впивается зубами в нижнюю губу, рассматривая меня. Её пальцы всё ещё в моих волосах, она осторожно перебирает их. Как будто ей доставляет радость прикасаться ко мне.

— Сходишь с ума от похоти?

Я киваю.

— Угу, — а ещё от неё. Протягиваю руку и играю с молнией, слегка дёргая её. Она легко скользит вниз, обнажая великолепную кожу. — Обожаю молнии.

Александрия улыбается, глаза сияют, когда она смотрит на меня.

— Правда?

— Чистая. Особенно, когда я могу сделать вот это, — я расстёгиваю лифчик до конца, ткань распахивается, открывая её грудь. У меня пересыхает во рту. Будет ли так каждый раз? В первый захватывающий момент, когда я вижу её обнажённой только для меня? Её соски твёрдые, как бусинки, и я притягиваю её ближе к своему нетерпеливому рту, целуя в местечко между грудями.

Александрия обхватывает рукой мой затылок, прижимая меня к себе.

— Нам не стоит…

— О, определённо стоит, — перебиваю я, облизывая нижнюю часть её груди и заставляя свою девочку подпрыгнуть. — Если только ты не думаешь, что я слишком потный?

— Мне кажется, что ты вообще ни капли не вспотел за всю пробежку, — раздражённо бормочет она.

Что только заставляет меня улыбнуться.

— Завидуешь моим потрясающим спортивным способностям?

Она качает головой.

— Вроде того. Не совсем. Думаю, в конце концов я только получу от этого выгоду.

М-мм, она так права.

— Ты можешь извлечь из этого пользу прямо сейчас, если хочешь.

— Я хочу, — тихо признается она.

Не говорю больше ни слова, просто целую её грудь, дразня соски языком. Её дыхание ускоряется, как и моё, пальцы сжимаются в моих волосах. Поза становится немного шаткой, когда я беру сосок в рот и нежно посасываю. Я ни на секунду не отрывают рук от её задницы, удерживая на месте, не позволяя убежать, хотя не верю, что она даже попытается.

Она хороша на вкус. Тёплая, ароматная, солёная Александрия. Я вцепляюсь пальцами в пояс леггинсов в тот самый момент, когда она снимает спортивный лифчик, обнажаясь выше талии. Спандекс доставляет больше хлопот, с трудом стягиваю с её ног облегающую ткань и оказываюсь лицом к самым сексуальным маленьким чёрным сетчатым стрингам, которые когда-либо видел.

И я вижу всё, каждый вьющийся тёмно-русый лобковый волосок, едва прикрывающий её холмик, влагу от её тела, проявившуюся на передней части трусиков. Делаю глубокий вдох, вдыхая мускусный аромат, прежде чем поднимаю взгляд и вижу, что её голова наклонена, волосы падают вперёд, когда она смотрит на меня.

— Ты мокрая.

Она кивает, снова покусывая нижнюю губу.

— Так всегда, когда ты прикасаешься ко мне.

— Только от одного прикосновения? — Оставив её леггинсы, стянутыми вокруг колен, провожу пальцем по передней части трусиков. Александрия резко втягивает воздух, её веки дрожат.

— Это всё, что нужно, — бормочет она.

— Хм… — провожу пальцем по её клитору, взад и вперёд, радуясь, когда ткань становится влажнее. Горячее. Другой рукой стягиваю её леггинсы ещё ниже, пока они не падают кучей вокруг лодыжек, хотя она не сбрасывает их. — Ты хорошо пахнешь.

— Тристан…

— Я серьёзно, — я прижимаюсь лицом к её киске и вдыхаю. Мой член дёргается в ответ. — Мне нравится, как ты пахнешь, особенно здесь.

По её телу пробегает дрожь.

— Ты извращенец.

— Да, я такой, — отстраняюсь, чтобы улыбнуться ей. — Я никогда этого не отрицал.

Она смеётся нервным, звенящим смехом.

— Кажется, ты считаешь, меня должно это устраивать?

— Как ты сама сказала, от этого ты только выигрываешь. И я извращенец лишь с тобой, — хватаюсь за тонкие ниточки, которые натягиваются на её бедрах, и тяну. — А теперь давай пойдём дальше и разденем тебя.

Алекс

О, он испорченный, порочный человек. Тристан так небрежно улыбается мне, его лицо прямо в моих женских прелестях, а длинные пальцы обвились вокруг моих трусиков, пытаясь их снять. Всего несколько мгновений назад его лицо было прямо там, вдыхая меня. Дразня меня своими пальцами, а перед этим он целовал и лизал мои соски…

Я не планировала, что это произойдёт. На самом деле не планировала. Я решила, что мы отправимся на пробежку, дабы избавиться от той сексуальной неудовлетворенности, которая накапливалась между нами. Но потом я сняла кофту, и стоило ему бросить один взгляд на мой спортивный лифчик, как всё было позабыто. Наше либидо снова включилось, и вот она я, в леггинсах на лодыжках и в туфлях, практически голая, в то время как он всё ещё полностью одет.

Из-за одежды это может быть немного неловко.

Но когда он стягивает мои трусики, открывая меня себе, на его лице по-прежнему играет улыбка. Он резко вдыхает, его ноздри раздуваются, улыбка исчезает, когда он растворяется во мне. Волна возбуждения проходит через меня, я чувствую себя сексуальной. Всесильной. То, что я могу вызвать у него такую сильную реакцию, ничего не делая на самом деле, просто существуя, — это пьянящее ощущение.