Вторжение на Землю

Выбравшись на свободное место, они разошлись в разные стороны. Сын направился к своим товарищам, а отец – на трибуну. Его не сразу, но пропустили. Приблизившись к президенту, Николай негромко сообщил ему о предложении сына, получил согласие и сразу спустился с трибуны, прихватив с собой Артемьева. Курсантам для проникновения в буксир и выполнения задуманного требовался капитанский допуск.

Спустя несколько минут президент, время от времени поглядывающий на космический буксир, сделал знак разошедшемуся оратору, после чего тот быстро свернул своё выступление. Отодвинув его от микрофона, президент обратился к публике и корреспондентам:

– А теперь, в завершение нашей встречи, я хочу продемонстрировать вам маленький кусочек метеорита, по поводу перехвата которого мы тут собрались. Желающие могут не только посмотреть на него, но и потрогать руками.

Повинуясь его жесту, все посмотрели на космический буксир, возвышающийся над толпой как стадион, и только потом подняли глаза выше. Над верхней кромкой буксира показался десяток «ступ», собравшихся в кольцо, в центре которого, поддерживаемая только манипуляторами, плыла по воздуху серая глыба.

Аккуратно опустив камень на асфальт, «ступы» поднялись в воздух, перестроились в «журавлиный» клин и, описав круг над буксиром, втянулись в проём шлюзовой камеры.

Очередь из желающих потрогать руками кусок метеорита растянулась почти на полкилометра. Некоторые даже пытались отломить кусочек на память, но ни у кого так и не получилось. Мало кто из пытавшихся это сделать знал, что прочность обыкновенных хондритов на сжатие почти никогда не бывает меньше двухсот мегапаскалей. А у данного камешка, по уверению Самандросова, она хорошо зашкаливала за триста, то есть была выше, чем у самого хорошего гранита.

Артемьев немного ошибся. Реактор они повезли на орбиту только в начале июня. В этот раз обошлись без курсантов, да и в последующих полётах их больше не использовали. Работа в космосе всё ещё оставалась хорошо оплачиваемой, почётной и уважаемой, но с каждым годом теряла героическую окраску. Дубовкин и Самандросов волею судьбы оказались в последней партии космонавтов, награждённых Золотой Звездой Героя России. К середине 2029 года российский отряд космонавтов уже насчитывал более полутора сотен человек. А всего на Земле их (с учётом астронавтов и тайконавтов) было уже под тысячу. И все они, как говорится, были нарасхват. Число желающих стать космонавтами росло в геометрической прогрессии, но набирали теперь в основном представителей рабочих специальностей: металлургов, проходчиков, монтажников. На орбите было организовано российско-индийское металлургическое производство, китайцы полным ходом осваивали Луну, американцы готовились к полёту на Марс.

Больше всего рейсов приходилось, разумеется, на Луну. Там намечалось масштабное строительство подземных комбинатов, в том числе и для получения трития, жизненно необходимого для работы термоядерных реакторов. Сырьём для этих комбинатов на первом этапе послужат исключительно лунные породы, в которых этого редкого изотопа водорода было значительно больше, чем на Земле, а потом и материалы, доставленные из астероидных поясов. Здесь же в дальнейшем планировалось устройство верфи для строительства больших внутрисистемных космических кораблей, не приспособленных для полётов в атмосфере.

Во время одного из ставших уже привычными полётов на Луну в ходовой рубке космического буксира космонавты обсуждали национальную составляющую освоения космоса. Инициатором, как обычно, выступил штурман.

– Олег Германович, – обратился он к Артемьеву. – Для чего мы завозим индусов для переработки Апофиса? Неужели сами не можем справиться?

– Тут вопрос не столько даже экономический, сколько политический, – немного подумав, ответил капитан. – Разумеется, мы могли бы справиться и сами. Дольше, конечно, провозились бы, но справились. Вот только зачем? В Индии сейчас проживает полтора миллиарда человек. Третья часть населения стран Десятки. А где их можно использовать в космосе? Строительство космических кораблей? Лучше не надо. Они такого настроят… Пилотирование? Не надо нам такого. Вояки из них вообще, как из говна пуля. Давно прошли те времена, когда почитались индусские воины. Их воинский дух и умения сошли на нет после размывания кастовых границ и вырождения кшатриев. А плавить сталь они могут и умеют. Вот пускай и занимаются тем, от чего всем будет реальная польза. Под нашим контролем, разумеется. Потому и предприятие совместное.

– Хорошо, с индусами понятно, а на Луне почему именно китайцы заправляют, а не мы или американцы?

– С Луной совсем просто. Во-первых, они выиграли у американцев Лунную гонку. Первыми поставили там станцию и начали промышленную разработку месторождений. Во-вторых, работы на Луне очень много. Нам, даже совместно с американцами, столько не потянуть. А китайцев, как и индусов, полтора миллиарда. Первая экономика планеты. И на Земле им уже тесновато становится. Вот пусть Луну и осваивают.

– Погодите! Мы ведь на Луне первыми были! И что, теперь отдадим китайцам весь спутник?

– Почему весь? Мы там планируем вместе с французами построить космическую верфь. Американцы тоже в стороне не останутся. Луна большая, там всем хватит и места, и работы.

– А зачем американцы на Марс стремятся? Что там есть такого, что поможет Земле в борьбе с инопланетянами?

– Сложный вопрос. Насчёт тамошних руд я вообще не в курсе, это ты у Самандросова спрашивай. С военной точки зрения Марс, скорее всего, окажется бесполезен. Почти всё будет решаться на земной орбите. Тут скорее политика. Понимаешь, хочется им хоть где-то быть первыми. В принципе, нормальное здоровое желание. Главное, чтобы это не шло в ущерб общему делу. Да и не бесполезное. В дальнейшем-то всё равно будем Марс колонизировать. Вот пусть американцы и проведут разведку, подготовят форпосты. Мы сейчас на это отвлекаться не будем. У нас на повестке дня совсем другие цели.

– Какие? Так и будем космическими извозчиками?

– На первом этапе – да, у нас это неплохо получается. И готовить армию. Воевать-то в основном придётся нам и американцам. Из остальных вояки слабенькие. А потом займёмся космофлотом и орбитальными станциями. Не волнуйся, работы на наш век хватит. А конкретно тебе надо сменщика готовить. Если, конечно, хочешь в дальнейшем пересесть на более серьёзную посудину. Мне-то уже поздно, возраст. Подготовить стажёров ещё смогу, а потом с космосом придётся завязывать.

– Какие ваши годы, Олег Германович, мы с вами ещё полетаем.

– Полетаем. Но стажёров надо готовить.

Переработка Апофиса на металл заняла больше двух лет. За это время на Луне была построена подземная космическая верфь, на которой начата сборка большого космического буксира.

Глава 15

Окончательное размежевание

К две тысячи тридцатому году функционирование большинства институтов ООН практически прекратилось, так как структура этой международной организации перестала отвечать изменившимся реалиям. Две трети населения земного шара теперь так или иначе замыкалось на Десятку. Соответственно, её руководство принимало почти все глобальные решения, затрагивающие самые разнообразные сферы жизнедеятельности.

Степень взаимодействия с Десяткой у каждой из присоединившихся к ней стран была разной, но для всех существовали общие правила. Никого особенно не волновало, какой именно строй официально провозглашён в стране: демократия, автократия, коммунистическая республика или президентская. Главное, чтобы не было крайностей – геноцида или воинствующей либерастии.

Наиболее тесные контакты установились с такими европейскими странами, как Венгрия, Сербия (наконец присоединившая к себе Косово), Швейцария, Хорватия и Черногория. Они отгородились от Европейского Союза и полностью прекратили с ним экономические отношения. Теперь вся экономика этих стран, основанная на выпуске лекарств и высокотехнологической продукции, была завязана на Десятку, и жизненный уровень их населения быстро повышался.