Страница 6 из 80
— Ж Ё Н Ы⁈ — Елена, видимо, была не сильна в контроле мимики в принципе, судя по вытянувшейся физиономии.
Ну либо неожиданная эвристическая задача вовсю жрёт ментальный ресурс, кивнула самой себе Наджиб.
В следующую секунду она помахала рукой и изобразила ангельскую улыбку:
— Меня зовут Мадина, я Димина первая жена. Очень приятно с тобой познакомиться.
— Норимацу, Шу, — азиатка лаконично поклонилась. — Пятая жена. — Эта вообще технично дала понять, что некий зазор по количеству имеется как минимум между первой и пятой.
Вяземская шумно икнула:
— Пятая⁈…
— Не последняя, — японка отбила ещё один поклон. — К вашим услугам. Список может быть неокончательным, у нас количество жён определяет муж.
Короля играет свита, сообразила менталистка, прикольно Шу сейчас выступила. А с учётом её отмороженного лица эффект и вовсе занятный.
Елена нахмурилась, наконец бросила на себя ментальную невозмутимость (внешне) и перешла на язык Альбиона:
— Это розыгрыш? Ты же сейчас шутишь? Это же просто экзотические шлюхи с тобой рядом, да? Хотя и под серьёзной ментальной защитой, признаю. — Она чуть подумала и добавила с претензией на откровенность. — С нашей последней встречи ты здорово прибавил.
— Ещё одно горбатое слово в адрес моих женщин — и тебе придётся уйти, — без паузы, серьёзно, не обращая внимания на такие аппетитные сиськи, ответил той же речью Ржевский.
— Ну кто б сомневался по поводу знания языков, — вздохнула Наджиб по-японски.
— Ага, особенно в некоторых определённых ситуациях, — хохотнула Норимацу. — А ты понимаешь, о чём они говорят?
— Не текст. Читаю через её ментал.
— А-ха-ха, слушай, а меня порой терзают смутные сомнения, — к японке вернулся её неистребимый оптимизм. — Когда Дима с Воронцовым по-французски…
— МОЛЧИ! — Наджиб взвилась в воздух. — Ему не вздумай сказать!
— А-ха-ха, да шучу я, шучу. — Шу примирительно хлопнула Мадину по левой ягодице.
Гостьи же настолько погрузились в беседу с хозяином дома, что на разговоры жён Ржевского не обратили внимания.
В первый момент обладательница весьма знаменательного декольте проверяет меня на прочность, но быстро соглашается угомониться — после того, как я обещаю указать на дверь.
— Как ты понял про агентурные сети? — спрашивает она, бросив на себя этот их ментальный успокоин (я уже по Мадине научился такое замечать).
— Видно же, — пожимаю плечами. — Резидента, приехавшего на смену предыдущему, по лицу всегда видно.
Скажем, понимающий не перепутает. Да и детали кое-какие мелькнули, другое дело что предшественник Дима Ржевский в них несильно шарил.
— Не знаю, какую тактику избрать теперь, — признаётся миловидная, в общем-то, шатенка с офигеть какими коэффициентами. — Планировала воспользоваться менталом, но он тут не работает. Хорошая защита! — удивляется она и снова оглядывается по сторонам, рассматривая полупрозрачный купол.
— Дура, — пожимаю плечами ещё раз. — За «воспользоваться менталом» можно так огрести, что потом и костей не соберёшь. Особенно в чужих местах.
— Между семьёй моей мамы и вашими Михайловыми была договорённость, неафишируемая. Перед тем, как передать мне моё же Великое Герцогство после совершеннолетия, наш Парламент по негласным каналам должен получить уведомление от вашего монарха.
— На какую тему уведомление?
— Обычная справка: несмотря на наличие царской крови, в цепочке ваших наследников Престола я отсутствую, всё. Чтобы не было конфликта…
— Я понимаю.
—… интересов. Все годы, что я росла, семья отца вообще не напоминала о себе, разве что гулять здесь позволили, — она на мгновение активирует и сворачивает Нимб Монарха. — Сейчас, когда мне позарез нужна эта справка, Канцелярия вашего царя набрала в рот воды: не мычит, не телится.
М-да уж. И ведь не скажешь, что кое-кто из офиса Обер-прокурора на Эмират тоже нацеливался.
Тенденция или головотяпство? Тем более, Ноль-первый с ума сошёл: наверняка появились у Канцелярии срочные дела и поважнее ответов чужим Дворам.
— Как следствие, у себя дома я получаюсь в подвешенном состоянии, — продолжает тем временем Елена. — С одной стороны, меня там всё устраивает! С другой, из-за банального молчания даже не отца, а вообще его брата заблокированы права вступления в наследство.
— Не понимаю, зачем судьбу ребёнка надо было завязывать на зависимость от иностранной юрисдикции, — замечаю вслух искренне.
— Я и сама не понимаю! Видимо, когда мама и папа меня делали, моё будущее виделось им многовариантным, а своё — совместным, — достаточно искренне, судя по лицу, говорит гостья.
— Не до конца понимаю, что резидент вашей короны ожидает от мелкого одиозного дворянина, — хлопаю себя по животу. — Провинциального к тому же.
— Ой, не надо прибедняться! — возмущается Елена. — Как ты царя ответчиком в суд потребовал, не только у вас по маго-видео видели! Причём суд, что интересно, удовлетворил.
— Да я много чего могу требовать, — задумчиво роняю на ходу, подстраиваясь под её шаг. — Прости за прямой вопрос, ты к этому причём?
— Хотела посоветоваться. — Незнакомка, записанная в моём браслете таким душещипательным контактом, останавливается и смотрит на меня сверху вниз (потому что высокие каблуки). — Говорят, Ржевские никогда не отказывали никому, кто просил кусок хлеба, глоток воды или просто доброго совета. Это не так?
На первый взгляд похоже на манипуляцию, но именно что похоже. Фраза действительно принадлежит пращуру и относится к списку канонических: тех, которые он пустил в народ, а они там прижились.
— Это было бы так, — старательно подбираю слова. — Если б на твоём лбу не было написано, что ты сюда по линии агентурной работы припёрлась. Дай подумать.
Интересно, куда в этом случае смотрит интересная структура Серёжи Воронцова? И третья канцелярия до кучи?
По идее, контрразведывательные функции в их компетенции, а здесь ещё и целая менталистка подъехала.
— Крыша, — признаётся посетительница неожиданно. — Это для отвода глаз. Ты думаешь, меня б сюда кто-то просто так выпустил?
— Не понял? — озадачиваюсь.
— Я — член нашего Красного Списка. Разрешение на отъезд с территории Королевства надо брать каждый раз отдельно, есть профильная комиссия в Парламенте.
— Хренасе, — впечатляюсь.
Хотя, возможно, с точки зрения патриотизма и есть в подобном подходе своя сермяжная правда.