Страница 35 из 78
Да, Катя… Настучать бы по этим ручкам. Не люблю, когда трогают мои личные вещи. И узнал я об этом только сегодня, когда начал собираться. На мой крик прибежала Элла и пояснила, что Кару очень впечатлил мой почерк, и она взяла мои записи, чтобы по ним научиться писать так же. А взгляд, какой при этом был у неё самой — грустный и укоризненный. У-у-у тоже темная! И она, оказывается, тоже хотела взять мои тетради. Вот же нелюди. Это не просто тетради. Это моя каллиграфия алфавита общего языка. То, как я его выводил и создавал. С нуля. За несколько месяцев. И ещё не закончил! А-а-а
Буквы у них неправильные, дерганые и резкие линии, которые я не мог повторить. Они меня выворачивали наизнанку. После нескольких десятков повторений одной и той же буквы, моя рука сама нарисовала её «правильно», так что все линии и чёрточки были гармоничными, красивыми, идеальными. Каллиграфия отображает внутреннюю гармонию каждого, это искусство, это медитация, это лечение любого недуга. Во время занятий каллиграфией понижается пульс, дыхание, все внутренние процессы приходят в своеобразный ритм… это личное… сугубо личное. Агрх… буквы им захотелось научиться писать так же красиво! Можно же попросить и я бы отдельно выписал, мне не жалко. Но МОИ. Тетради. Брать. Нельзя!
— Руки оторву!
Элла при этом отъехала за Катю и за неё спряталась. Боится? Правильно делает. Я в себе чувства не запираю, а все проживаю.
Выехали мы раньше требуемого времени до вступительных экзаменов, ведь я хотел столицу посмотреть, да и с эльфами познакомиться. В идеале узнать, что у них на экзамене вообще спрашивают и определиться с жильём. Март при этом явно сдерживался, чтобы мне своей рукой температуру не измерить. Да здоров я, а у Вас зашоренные взгляды. Мне предложили жить в резиденции клана Дик, но я отказался. В академии должны предложить жильё на своей территории. Учиться я планировал много и, чем ближе к академии буду жить, тем лучше. Если что-то поменяется, то всегда можно переиграть.
Устроили привал, Катя с волх’ами углубилась в лес. Кто как на привале отдыхает. Одни разминают тело и перекусывают, а другие всю накопившуюся дурь выплескивают в глубине леса, рычат, дерутся и кусаются. Ох, и намучается с вами тролль.
Высечь тоже не помешает. Хорошенько так. И запретить пользоваться магией для восстановления. «Гер Дик, у меня к Вам один вопрос, Вы почему в воспитании дочери упустили такой важный момент, что чужое брать…»
— «Не чужое, а у Чужих брать», — поправила Катя, вмешиваясь в ход моих мыслей.
«Чужое брать плохо. Очень вредно для здоровья». И это они ещё мне говорят, что у меня с этикетом беда. Да я всегда и со всеми вежлив.
А ещё пытки устроить. Ведь наверняка ещё что-то… позаимствовала⁈ Гер Дик, у Вас палач, по совместительству с дознавателем, имеется? Очень нужно, одолжите на ночь. Связать и сечь, пока не прочувствует и не запомнит, что чужое брать нельзя. Никогда. Палач, Вы такой стеснительный что ли? Сильнее, сильнее. Она магиня жизни и это для неё пока что только массаж. Я столько души вложил в свои труды. А она… Так, палач, а почему она раздетая? Что значит, так положено? Немедленно одеть. Это моя жена, будущая. И вообще ты свободен, неуч. Кто же так пытает? Посадить в мягкое кресло, укрыть тёплым пледом. Она теплолюбивая. Налить вина… а какое вино в церкви наливали при венчании? Она тогда быстро опьянела от него. Им и нужно девушкам язык развязывать. А вазу с фруктами унесите. Лишнее это. Итак, дорогая, тебе хорошо? А будет ещё лучше, если сама расскажешь, что ещё ты у меня стащила… Что? Я сказал — стащила? Извини, оговорился. С дороги устал. Итак, что ты на время взяла?
Сбежал я из своего посёлка. Не давали мне там ничего делать, в том числе и учиться. За две недели ни разу не присел, вот пропажу до последнего дня и не замечал. Большую часть времени занимался больными. Хотел как можно скорее помочь каждому, они почему-то сами собой не вылечивались. А ещё с новыми мечами тренировался. Да и Кате меч достался, всё такой же прямой, тонкий и короткий, идеальный для стремительных прямолинейных атак. Мечи нам сделали из гномьей стали. Очень плотный состав металла, прочный и тяжелый. Но его тяжесть была приятной. Меч, который не хотелось выпускать из рук. Идеальное оружие из рук мастера-ремесленника.
Кара проснулась среди ночи от кошмара. Опять этот сон. Она зажгла свет и налила стакан воды. Сон уже улетучивался, а ощущение ужаса от него ещё оставалось. Содержание сна менялось как декорации: это могла быть уборная комната или общий зал, она могла быть одна или со служанкой, или гостями, где угодно и с кем угодно. Но его окончание оставалось неизменным, в этот момент ей приходило понимание, что это сон, она сейчас спит и скоро проснётся, но он всё ещё не отпускал её. Она оказывалась перед зеркалом, в которое боялась заглянуть. Зеркало, в которое столько раз уже заглядывала, но сейчас, на границе сна и яви, она была убеждена, что в отражении увидит не себя, а то, кем она является на самом деле. Её истинное лицо, а не отражение её тела.
Вскоре Кара успокоилась, но спать уже не могла. Её взгляд наткнулся на тетрадь, лежащую на столе, и она безрадостно улыбнулась. Зря она её взяла, да и открывать её не следовало. Но она не удержалась. Её импульсивность толкнула на этот шаг, но тогда она была уверена, что нивелирует последствия. «Ар расстроен», — всего два слова накануне от Эллы, вызвали бурю чувств и панику. Бежать — была её первая мысль. Подальше. Его гнев заставляет сжаться душу в маленький комочек и уйти в пятки, настолько он был концентрированным вокруг него и, ближе пары десятков шагов, лучше было не приближаться. Никому, кроме Кати.