Страница 16 из 18
Однако беспокойство, поселившееся внутри, никуда не уходит, даже когда я добираюсь до пункта назначения. Страх, что случившееся может повториться, крепко засел внутри. Я стараюсь держать его под контролем, но иногда он прорывается потоком мрачных мыслей, погружая меня в меланхолию…
К счастью, отец точно не успеет перехватить меня, даже если послал весточку друзьям, которых у него везде хватает. Гильдия гонцов быстрая, но обогнать несущееся под парусом судно даже они не смогут.
Тем не менее, чем ближе я оказываюсь к Верлиону, тем сильнее переживаю и сомневаюсь. До этого дня мне ни разу не доводилось уезжать так далеко от дома. Я не путешествовал один, не видел столь больших городов — и потому всё время думаю, получится ли осуществить задуманное?
Но стоит судну причалить к Верлиону, как сомнения уступают место другому чувству — я оказываюсь ошеломлён!
Со всех сторон наваливаются звуки, запахи, ощущения. В речном порту жизнь бьёт ключом. Прилавки с разнообразными товарами тянутся вдоль реки насколько хватает глаз. Чего тут только нет! Свежая рыба, одежда, оружие, выпечка, фрукты и овощи, птицы в клетках, украшения, музыкальные инструменты, лекарства, злаки, инструменты и всё, чего только можно пожелать!
— Све-е-е-жие пирожки с рыбой, с яйцами, со сладкой зеленью!
— Тарийские мулы! Прямиком из земель кочевников!
— Халифатский шёлк! Тонкий как паутина, крепкий как сталь!
— Заточка топоров, кинжалов, ножей, мечей! Острые клинки мастера Гвелта!
Торговцы перекрикивают друг друга, зазывая всех к своим палаткам и лавкам, таверны на первой линии зданий заполнены до отказа, гул людей напоминает жужжание тысяч шмелей.
Я слышу, как покупатель ругается с торговкой из-за несвежей рыбы, купленной вчера. Слышу, как прохожий сетует на подрезанный кошелёк, а стражники неподалёку от него велят уличному воришке остановиться. Слышу, как город дышит, и…
Запах, что он выдыхает, весьма своеобразный. Сладкие духи, цветы, выпечка — все эти ароматы смешиваются с протухшей на солнце рыбной требухой, сушёными водорослями и городскими нечистотами, выливающимися прямо в реку… Местами от неё разносится такой аромат, что хочется зажать нос надушенным платком.
— Эй парень! А ну подойди! Ты с «Одноглазой сирены»?
Меня окликает портовый смотритель, заметивший, что я встал на пристани как вкопанный, и на некоторое время приходится забыть об ощущениях, и сосредоточиться на бюрократии.
Афишировать пребывание в городе не хочется как можно дольше, поэтому я представляюсь вымышленным именем, оплачивая въездной сбор.
— Красавчик, ау! Не хочешь развлечься?
Девица, которая ко мне обращается, стоит у стены ближайшего здания в откровенном наряде, оголяющем плечи, бёдра и даже часть груди. Рядом с ней ещё четверо одетых подобным образом «дам». Красивыми их при всём желании не назвать — грязные нечёсанные волосы, дряблая кожа с какими-то пятнами, обломанные ногти, гнилые зубы, потрескавшиеся губы… Я прекрасно понимаю, что это «жрицы любви», как их называют матросы, и делаю вид что не расслышал призыв.
Бр-р! Уже пройдя мимо, я кривлюсь, не стараясь этого скрыть. Нет уж, связываться с такими — себе дороже! Страшно представить, что можно подцепить от этих дамочек!
Какое-то время приходится потратить, чтобы покинуть портовый район и выбраться в жилые кварталы. Осматриваться в городе, пока не улажен вопрос с поступлением, я не собираюсь, так что сразу отправляюсь на поиски академии магов.
Первый же прохожий в грязной кожаной куртке, с залысинами и в драных сапогах, у которого я спрашиваю дорогу, смотрит на меня как на идиота, но всё же отвечает странным, непривычным говором, «проглатывая» часть букв.
— Первй день в горде, чтоль? На цнтральную площдь тебе над, паря. Вона тда, — машет он рукой.
Мужчина хочет добавить что-то ещё, его сальные глазки задерживаются на моём кошеле, но потом сразу перебегают на рукоять меча, торчащую из ножен — и местный житель, шмыгнув носом, торопится по своим делам.
Прикинув, что тут меня могут легко обокрасть, я стараюсь не сворачивать с главных улиц. Хорошо, что у меня хватило ума оставить вычурные одежды дома Слэйтов в родительском поместье и облачиться в простой походный костюм — в нём я не отличаюсь от прочих горожан.
Пробираясь по запруженным народом улицам, я думаю о том, что пока всё идёт гладко. Мне не верится, что путешествие до Верлиона прошло без происшествий… Пару раз я вижу в толпе мелькнувшие золотом волосы и даже думаю, что это Изабель.
Я знаю, что моя любовь где-то неподалёку, в городе, и при мыслях о ней сердце наполняется радостью. Как же мне хочется увидеть её лицо, когда мы встретимся! И пусть после моего побега из дома о помолвке не может идти и речи — ничего! Пока что достаточно и того, что мы будем рядом друг с другом!
Я обязательно возьму себя в руки и признаюсь ей в своих чувствах! Надо только разобраться с «выплесками»… И тогда в мире не останется ничего, что сможет встать между нами!
Жилые кварталы, состоящие из двух и трёхэтажных каменных домов с увитыми плющом и ползучим виноградом фасадами и балконами, заканчиваются у высоких каменных стен. Это второй круг крепостных сооружений Верлиона, и чтобы попасть в отделённую ими центральную часть города, приходится встать в длинную очередь, тянущуюся через широкие ворота.
Тут уже назваться вымышленным именем не получается — в престижный район пускают только по документам с гербовой печатью, либо по приглашению. Так что, как бы мне не хотелось, приходится достать бумаги, свидетельствующие принадлежность к дому Слэйтов и показать фамильный перстень.
Солдаты в кожаных доспехах, вооружённые арбалетами, с ленцой изучают документы и интересуются целью визита.
— Поступление в академию магии, — отвечаю я, и меня спокойно пропускают внутрь.
Этот район сильно отличается от портовой стороны и жилых кварталов, и приятно меня удивляет. Чистые, широкие улицы, вымощенные светлым камнем, фонари не с масляными, а магическими светильниками, более изысканная архитектура, хорошо одетые жители, дорогие экипажи. Здесь куда больше приятных мест вроде парков, или небольших скверов с фонтанами.
Ну а главная площадь, к которой даже не приходится спрашивать дорогу — всё написано на изящных указателях, встречающихся на перекрёстках — и вовсе меня поражает.