Шкура

— Любишь его? — спросила я, упорно смотря на дорогу, когда сигарета почти истлела.

— Любил, — ответил Илья и бросил окурок вниз.

***

В кофейне было тепло, а из больших панорамных окон открывался вид на тот же парк. Правда, тут её достоинства и заканчивались, потому что блинчики мне принесли холодные, а кофе оказался ещё мерзостнее, чем из автомата. Илья взял большую чашку какао с горой сливок и куском бисквита, и теперь грел об неё руки. Он выглядел совершенно мальчишкой. Очень расстроенным и каким-то потерянным.

— Мы три года встречались, — рассказывал он. — А потом вдруг звонит. Говорит, что всё. Что слишком большой риск. Что он устал мотаться. Что скоро у него будет новая работа. И вообще новая жизнь. В которую я не вписываюсь. А я всё равно решил приехать сюда. На наше старое место. В среду, как всегда. Как чувствовал, понимаешь? И он идёт, со шваброй. То есть херня это всё про новую жизнь, про перелёты. Да какие перелёты? Я готов был сам к нему приехать.

Я слушала и даже не знала, что сказать. Симпатичный парень, сидит и убивается по какому-то старому самовлюблённому козлу, который просто взял и выкинул его из своей жизни. Наигрался. На девочек потянуло. Или его всегда тянуло, а мальчик понадобился так, для разнообразия. Таких я тоже встречала, пресытившихся традиционным сексом. Сначала им надо верхом, потом на потолке, а в конце концов вообще мальчика подавай.

— Когда он здесь жил, проще было, — продолжал Илья. — А потом его перевели на Север. Я бы поехал за ним, честное слово! Он сам не захотел. Мол, там семья, город маленький, слухи пойдут. Лучше я к тебе летать буду, всё равно у меня командировки. И летал. Хотя я уже не уверен, что только ко мне. Новая жизнь! В губернаторы он, что ли, метит?

Я покачала головой.

— Скорее, в нефтяные магнаты.

— Чего? А ты откуда знаешь? — изумился парень.

Он смотрел на меня так, будто только что увидел. Или до него наконец дошло, что он изливает душу незнакомому человеку. Я ведь ещё ничего о себе не рассказала. Парню надо было выговориться, ну вот он и выговаривался первому, кто изъявил желание послушать.

И я начала рассказывать. Да, было очень рискованно. В конце концов, я тоже видела Илью первый раз в жизни. И что там у него в душе творилось не знала. Но что-то подсказывало мне, что нужно рассказать всё, как есть. Про план Ивана Сергеевича, про сейфовый договор, про Тиграна. Про Тиграна старалась не говорить ничего лишнего, обойтись сухими фактами. Но Илья сам всё понял.

— Авазов, — пробормотал он задумчиво. — Что-то я про него слышал от Ивана. Даже видел его, кажется. Старый такой. Хромой.

Я кивнула. Он самый. Старый и хромой. Илья задумчиво на меня посмотрел и потянулся за сигаретами.

— Здесь нельзя, — напомнила я.

— Ты странная, — заметил Илья, с сожалением откладывая пачку. — Любить такого…

Мне очень хотелось съязвить, что Иван Сергеевич тоже не мечта поэта. Меня вот лично от него рвать тянет. Но, опять же, я не знаю всей ситуации. Может он только кажется мудаком, а при ближайшем рассмотрении нежная ромашка. Хотя, ситуация с Ильёй явно свидетельствовала, что права я.

— Значит, вот она, новая жизнь Ивана, — пробормотал Илья. — Нефтяные промыслы. Большие деньги. А потом, наверное, и за границу укатит. Со шваброй своей.

Я подумала, что скорее с женой и детьми. А там уж найдёт себе новую швабру. И почему швабра сразу? Красивая девчонка с ним сегодня была. Она-то в чём виновата?

Я лихорадочно соображала, что делать дальше. Передо мной сидел живой компромат на Ивана Сергеевича. Оставалось только понять, как его использовать. Если я правильно понимаю обстановку в стране, гомосексуальные наклонности чиновника — не менее крутой косяк, чем сейфовый договор, устанавливающий какие-то там цены между двумя нефтяными компаниями. У Тиграна ещё есть варианты отбрехаться. А вот от скандала под голубой луной уже не отмоешься. Это точно конец политической карьеры. И если у меня на руках будет хоть одно доказательство, договор Тиграна очень быстро перекочует к нему в сейф, а Иван Сергеевич никогда нас больше не побеспокоит. Но где такое доказательство взять?

На столе рядом с нашими тарелками лежали телефоны. Практически одинаковые, спасибо моде на «яблоки», теперь вся Москва, от миллионеров до нищебродов, с ними ходит. Мой отличался розовой задней панелькой. У Ильи панельки не было совсем. Но мою отсоединить — дело двух секунд. Если Илья пойдёт в туалет или покурить, можно поменять телефоны. И быстро уйти. Если только у него аппарат не запаролен. И если он не потащит его с собой в сортир. Сложно. И гарантии никакой. Не факт, что у него в телефоне хранится что-то компрометирующее. Иван Сергеевич тоже не дурак селфи в постели с мальчиком делать.

Вдруг мой собственный мобильник зазвонил. На экране высветилось «Тигран». Я поспешно приняла вызов, отмечая, как внимательно на меня смотрит Илья.

— Как ты там, котёнок? — голос у Тиграна был усталый.

— Нормально, — бодро соврала я. — А ты?

— Ты ещё долго? Мне может понадобится машина.

Как же невовремя! Лекса он почему-то брать не хочет, а Андрей всё ещё ждёт меня на парковке в центре. Пока я доберусь до центра, пока мы вместе доедем до «Лесного». И я не закончила с Ильёй. Не могу же я сейчас просто поблагодарить его за компанию и уйти. Куда чёрт понёс Тиграна? Он собирался весь день провести в постели. И почему у него такой убитый голос?

— Ещё часа два, Тиграш, — протянула я осторожно. — Может, Андрей пока тебя отвезёт, а потом за мной вернётся?

— Нет, малыш, я тебя дождусь.

И положил трубку. Что происходит? Я машинально убрала телефон в сумку, забыв о своих планах. Когда подняла глаза, увидела, что Илья смотрит на меня с неподдельным интересом.

— Ты его действительно любишь, — прокомментировал он. — По глазам видно. Обалдеть.

— Не вижу тут ничего удивительного, — буркнула я. — Он хороший человек. Настоящий. Просто мы очень поздно встретились.

— Повезло тебе. Мне так не повезёт. Но знаешь, у меня есть идея, как нам обоим вылезти из той жопы, в которую втравились наши мужики, — вдруг заявил Илья, и меня аж передёрнуло, как двусмысленно это прозвучало. — Давай-ка закажем ещё кофе. Девушка, можно вас?

***

Андрей ехал очень быстро, так что меня даже слегка укачивало на заднем сидении. Спешил быстрее привезти меня в «Лесное» и забрать шефа. Что у Тиграна там стряслось? Куда он собрался на ночь глядя?

Машина резко вошла в поворот, одновременно обгоняя какого-то дачника на «Жигулях», нагло пристроившегося на левую полосу. Дачник возмущённо засигналил. Всё-таки Лекс водил гораздо лучше. У него, независимо от скорости, машина двигалась плавно, так, чтобы Тигран Борисович, сидящий сзади, мог и с бумагами работать, и есть или пить, если ему вздумается. Лекс. Странно, что Тигран дёрнул Андрея, а не Лекса. И последнюю неделю я Лекса не видела, Тиграна возил Андрей. Что происходит? У него же никого ближе не было. Лекс знал, куда подать машину и как её вести максимально комфортно для шефа, Лекс знал, во сколько у Тиграна какая встреча, Лекс был в курсе всех дел, Лекс помогал подготовиться к совещанию или Совету директоров, собирал все необходимые бумаги… Стоп. Бумаги.

До меня внезапно дошло. То утро в «Лесном», когда Лекс столкнулся со мной в коридоре. У Тиграна был Совет директоров, и Лекс приехал за забытыми им бумагами. Я ещё удивилась, как Тигран мог что-либо забыть. И мы поцапались с Лексом, как всегда. Он поднимался в кабинет Тиграна. Где стоит сейф. В котором лежал тот самый сейфовый договор. Ну конечно! И я даже не сомневаюсь, что Лекс знал пароль от сейфа. Я не удивлюсь, если Лекс знает, в какой позе Тигран любит заниматься сексом и сколько раз в день ходит в туалет. Лекс! Лекс, сука!

Мне захотелось в ту же секунду что-нибудь предпринять. Заорать на Андрея, чтобы ехал быстрее, хотя быстрее было уже просто опасно. Позвонить Тиграну и всё ему рассказать. Но здравый смысл подсказывал, что разговор не телефонный. Я сидела как на иголках и жадно вглядывалась в окно, ожидая, когда покажется знакомая просека и ворота, ведущие в «Лесной».