Ателье големов

– Извини, но придётся тебе задержаться среди живых, – провожу ладонью по покрытому испариной лицу, заставляя провалиться обратно в бессознательное.

Работать с живыми сложнее. В принципе сложно обратить создание голема вспять, а уж если он создан на основе нормального живого существа – уровень задачи повышается едва ли не в разы. С людьми так вообще. И дело даже не в технической сложности вопроса, скорее, нужно слишком многое держать под контролем, в идеале такое следует проводить группой. Только остановиться сейчас уже не получится, с момента извлечения гнезда счёт пошёл на часы. Если я это осилю… Надо будет обрадовать профессора, он освидетельствует результат и при повышении квалификации в будущем мне это зачтётся.

Первая нить поддаётся за пару движений, она совсем короткая и будто бы свежая. Видимо, ему пытались навязать контроль сначала одной партией, а потом добавили второй слой. Если вам кажется, что для такого нужно вскрывать голову – вы сильно ошибаетесь. По сути дела все такие нити – даже не физический материал, это просто очень плотная, сконцентрированная магия определённой частоты, настолько густая, что фактически стала частью вещного мира. И создать её не слишком сложно – разложить, нейтрализовать гораздо труднее.

На третьей появляется лёгкая слабость. Машу Рикси рукой: мне нужен перерыв и перекус. И что-то тонизирующее, желательно с запасом – закончу я далеко заполночь даже такими темпами. Еду я заглатываю, давая себе пару минут отдыха, дожидаюсь возвращения ясности в голове – и возвращаюсь к работе.

Четыре. Пять. Шесть.

На десятой в глазах на миг темнеет, а я уже в голос крою самыми страшными ругательствами того, кто это наворотил. Мейхельдо пару раз порывался проснуться, и с каждой новой попыткой нужно прикладывать всё больше усилий на его усыпление. Этот бы пыл да в другое русло. Голем смотрит на меня слишком тяжелым, слишком человеческим взглядом и приносит из аптечки самый мощный эликсир из имеющихся. Редкая гадость, но на нём мне хватает сил, чтобы завершить работу.

Голова просто падает на стол, в плечо всадника можно упереться как в удобную подушку, да и пробуждение так я сразу уловлю. Рикси заставляет меня сесть ровно, в губы утыкается горлышко ещё одной аптечной бутылки. Завтра, скорее всего, я буду еле ползать, два дня нагрузки не могут пройти даром. Ищу взглядом дополнительную порцию тонизирующего, но отказываюсь от этой затеи – легко переборщить, и тогда откачивать от передозировки будут уже меня. Я рассчитывала свою норму ещё на первом курсе.

Идти куда-то нет ни сил, ни смысла, так что я утыкаюсь пустым взглядом в стену – и проваливаюсь в подобие транса, потому что уснуть напичканный эликсиром организм сейчас не сможет. А ещё в ближайшие пару часов лучше лишний раз не двигаться, чтобы не расстаться с содержимым желудка – ещё один побочный эффект, плата за восстановление магического резерва за короткий срок.

В какой-то момент мне становится легче. Отлично, этот вечер я пережила. Осталось выяснить, какие последствия это возымело для Мейхельдо.

Работа – мать моя

– Вы опять не поели? – голем смотрит то на едва тронутый завтрак, то на перемазанную как мелкий бес меня.

– Подожди, не до него, не сбивай с мысли. Я почти поняла, как лучше скрепить их, – я нарезаю круги вокруг стола, на котором “лежит” заготовка будущего пса.

На самом деле, только сейчас, оглядывая создание целиком, я поняла, что лепить его нужно было на полу, слишком уж массивным оно выходило. Ой чую буду я об эти длинные лапы спотыкаться на постоянной основе. Хотя… Нет, не буду укорачивать, а то получится какой-то медлительный уродец. Найду им место, вон, один в коридоре у спальни будет спать, второй непосредственно в ателье. Ещё раз обхожу конструкцию, проверяя все сочления, суставы, крепление зубов, отдельные хрящи. Всё-таки цепляю кружку с травяным отваром и ложку каши, задумчиво глядя на сомнительный участок. Немного поправляю, вот теперь точно нормально будет работать.

– Я надеюсь, вы не собираетесь преобразовывать это на голой силе? – Рикси так и не ушла из лаборатории, вот, продолжает следить за мной как нянька.

– Я похожа на самоубийцу? Нет, конечно, приборы поставлю, просто потом подшлифую за ними. Мало ли, вдруг мне ещё нашего нового друга лечить придётся… Ну, или добивать. В этом доме что-то сладкое осталось?

– Я посмотрю. Кажется, были ягоды в сиропе.

– Поищи, поищи… А я пока запущу процесс. Хотя, нет, сначала ширма, а то вдруг этот чувствительный юноша очнётся, – ну не знаю я, как всадник отреагирует на пробуждение рядом с такой махиной.

В целом как он себя поведёт. Мейхельдо был выше многих кочевников, заметно выше того же Августа, не говоря уже обо мне, но не слишком широк в плечах на первый взгляд. Хотя сейчас, находясь рядом с ним, я понимала, что в случае чего – Рикси его не удержит. Может и не “из камня высеченный”, но и с весенней травой сравнить у меня бы не получилось. Скорее… отвлекаюсь от установки ширмы и ощупываю мышцы. Скорее похож на очень хорошую работу скульптора, может, изменяли после взятия в плен. Голова неплохо заживает, но говорить даже о попытке пробуждения пока рано, сейчас даже дыхание и поступление хоть каких-то питательных веществ обеспечивают опутывающие тело трубки, которые обычно используют целители для тяжелых больных.

Прикасаюсь к виску, кожа немного горячее, чем положено, приходится отвлечься на обработку. Шрам наверняка останется. В скрюченном состоянии перед столом меня и застает Рикси. Голем изображает негромкое покашливание, привлекая к себе внимание.

– Я нашла вишню.

– Да, сейчас. Как он себя вёл ночью?

– Также, как и прошлой ночью – никаких шевелений, иногда вздыхал чуть громче.

– Значит, в рамках нормы. У него достаточно крепкий организм, уж не знаю, сам по себе он такой живучий, или это чья-то работа, но факт. Ладно, продолжай за ним приглядывать, я поставлю аппаратуру и пойду приведу себя в порядок.

Второй части плана оказалось не суждено исполниться, я даже до ванной не дошла, в дверь лавки постучали. Пришлось открывать так, встречать поверенного Августа в заляпанной глиной одежде. Мужчина и невысокая болезного вида девушка рядом с ним только на долю секунды скользнули по пятнам взглядом, но ничего не сказали. Я же нервно бегала взглядом по полупустому сейчас помещению, пока наконец не выцепила из угла невысокий пуфик.

– Скульптор Верлеен…

– Можно просто Таэр, не люблю всей этой… официальности. В прошлый раз Вы не представились, как к Вам обращаться.

Девушка с явным облегчением опустилась на предложенное место, нисколько не смущаясь моим вниманием – а посмотреть было на что. Я про такое только слышала, хотя, вру, видела пару раз, но в степях такие дети не выживали. Кто-то травил мать этой девушки, пока та носила дочь в утробе.

– Тогда и Вы можете называть меня по имени, лэр Вацлав будет достаточно, раз нам предстоит довольно много работать вместе. А это моя дочь, Верэя.

Девушка попыталась привстать, но тут уж я совсем не утерпела, мотая головой и опускаясь на пол, чтобы глаза оказались на одном уровне. Та удивлённо хлопнула блестящими ресницами, на миг пугая практически белыми глазами. Сложно даже представить, какого плана компаньон ей подойдёт, слишком уж много вариантов может быть.

– Не напрягайтесь лишний раз. Лэр Вацлав, что же Вы сразу не сказали, что тут такой случай, я бы сама приехала.

– Не смог отказать дочери в желании выбраться за стены имения.

Вот это нежелание сидеть взаперти я прекрасно понимала. Для меня, привыкшей, что за пределами дома только бесконечное море травы, первые месяцы в академии были пыткой, это сейчас я научилась ценить безопасность каменных стен, но поначалу они меня угнетали.

Выживание Верэи было настоящим чудом, а то, что девушка дожила до такого возраста – чудом вдвойне, нет, втройне. Думаю, ей бы подошел кто-то способный как долго и терпеливо лежать на одном месте, так и, при необходимости, перенести её из одной части имения в другу. Может быть, защитить, продержаться до прихода подмоги. Кто-то вроде… Кажется, мне придётся делать как минимум трёх собак.