Спектакль власти

Случилось же вот что (здесь пишу вкратце – не будем пока распылять благодатную тему, она вполне достойна отдельного разговора): Теперь в хитросплетении бандократических политотношений в нарождающемся глобальном (бес)порядке в какой-то момент появилось столько нераспутываемых «узелков», что запустить очередной разрушительный проект (акцию устрашения или, как уже стали привычно говорить, теракт) своевременно не получилось. А информация о теракте уже пошла – то есть была частично вброшена в пространство общей мысли, не получив, однако, подкрепления в виде свершённого теракта. Вылезли, таким образом, «уши» заговора, а это могло выдать и то место, где спрятана сама «туша». Итак, на тот момент импичмент стал технически невозможен, а далее… возник обоснованный страх – кто эти «уши» заметил, и что и кому уже известно о теневом механизме власти? Без точного ответа на этот вопрос ВВП вообще нельзя было трогать. Далее. Последовал ряд взрывов в Москве и Волгодонске, различные катастрофы…

Грянуло и в США… (более подробно см. мою статью «Памяти 11 сентября» на «ПРОЗА РУ» сайте или статьи в «Литературной газете» и «Славянском мире» за 2001– 02 г.г.). И опять одни только намёки – никаких «всеподавляющих доказетельств» у желающих досрочно смести под это дело ВВП с поста президента нет. Иными словами, на какой-то момент, похоже, глобальная бандократия утратила контроль над действиями своего же «силового» ведомства, плотно укоренённого множественными нелегальными филиалами во всех официальных структурах всех стран мира и действующего по принципу «летучих бригад». Однако драгоценное быстротекущее время было выиграно, ВВП окончательно вышел из-под контроля, игра серьёзно усложнилась. Теперь его, этого странного президента, «выкормыша КГБ», приуготовленного к политической смерти с помощью ловко расставленных силков в своём же родоначальном ведомстве, не всегда понимают, иногда побаиваются и часто опасаются «непредсказуемых» поступков…

Итак, Путин не только политически выжил, но и успешно дистанцировался от «крёстных родителей», (которых, как известно, тоже не всегда выбирают), и осторожненько начал свою игру.

Осень 2000-го года. Президент открывает новый политсезон помпезно-деловым мероприятием: приглашением в Кремль вождейдумцов на беседу. Дескать, переговорим о бюджете – главном патентованном раздражителе и главном же финансовом документе страны. Однако взобраться на Олимп – вершину пирамиды власти – оказалось куда проще, чем удержаться на ней. Острота и пикантность ситуации, несмотря на высокие рейтинги и разнообразную популистскую деятельность Путина по обольщению электората в тот период, не снижалась ни на миг. Морально обветшалый политический бомонд «китайской» эпохи Ель-Цина по-прежнему вызывал у населения устойчивую аллергию. В противовес этому, непримелькавшееся лицо ВВП казалось всё более симпатичным; а стрекозий взгляд его холодных глаз – становился с каждым днём всё более тёплым и многообещающим… Однако всего и сразу всё-таки не ждали. Но всхлипы о том, что пришёл: Новый Грозный! Новый Петер! Новый Сталин! – теперь стали раздаваться всё чаще. И, надо сказать, была почва для подобного мироощущения: ВВП всё хотел решать сам, и ему нужны были, на всех без исключения уровнях, не оппоненты, а инструменты. Теперь он, стоя в полном одиночестве на Олимпе, был открыт со всех сторон всем холодным ветрам. И они его обильно обдували. Придворные аналитики Кремля (из Фонда эффективной политики), тем не менее, продолжают влиять на его мировоззрение – это один из последних, но не самых слабых каналов прямого влияния на персону высшей власти. А ситуация продолжала накаляться: Те, кто неверно-высокомерно называл себя «элитой», в кризисный момент спешно отвергли государство во всех его проявлениях; и без того одинокая власть оказалась в полной изоляции, а обворованный и брошенный на произвол судьбы народ – в ещё более отчаянном положении: каждый выплывай, как знаешь – и кто не знал, как и куда именно надо «плыть», чтобы выжить, долго не заморачиваясь, косяками двинулся на большую дорогу и пошёл убивать и грабить. В этой ситуации, пока народ окончательно не вышел из-под контроля, надо было оснастить ВВП эффективным инструментарием власти. Но чтобы идея стала материальной силой, она, прежде всего, должна овладеть умом самого президента. И вот политтехнологами подкидывается свежая мысль – прямого обращения к народу о поддержке, то есть речь идёт о народном призыве в пропрезидентскую партию. Но… как и впоследствии идея создания Общественной палаты (которая просто превратилась в ещё одно пристанище для всё тех же проверенных «большевиков с 905 года»), как народной опоры президента, эта идея была тщательно пережёвана не зевавшими, однако, теневыми структурами власти, и в результате благополучнобыл весьма порочно зачат … не мышонок, не лягушка, а зверушка по имени сугубо бюрократический МЕД-ВЕДЬ . Это «порочное зачатие» проходит параллельно бурным разборкам с олигархами. Ситуация горячая, и ВВП (возможно, по наводке кремлёвских «звездочётов») совершает первую крупную ошибку – неосмотрительно доверившись лукавым «советчикам», он и допустил их в святая святых – в штат своей личной администрации. Так, гендиректор Фонда Максим Мейер стал заведовать аналитическим отделом Главного управления по вопросам внутренней политики, штат его сразу же увеличился в разы – пополнившись конкретно людьми Максима. Одновременно Путин (то и дело, советуясь со «звездочётами»), продолжает рассаживать своих лаек (питерцев), в высокие кресла. Тогда же восходит звезда преданного путинца Козака, а «тяжёлое наследие проклятого прошлого», в лице Татьяны Дьяченко и Валентина Юмашева, активно выпихивается с госдачи – фактического штаба «святого семейства», лишая «семью» последних надежд на реванш. Теперь позиции ВВП заметно укрепились. Он был суров и непреклонен – грозил даже отменить собственный приказ № 1 о пожизненных гарантияхбывшему главе государства и членам его семьи. Так семья, сделавшая его своим преемником, из гаранта и опоры постепенно превратилась в его личного главного врага. Но эта «семья» была лишь внешней, видимой верхушкой большой и разветвлённой «семьи» теневой власти, которую не то что уничтожить или ограничить в правах и её непомерных притязаниях было трудно, но и даже увидеть воочию, всю в сборе, вряд ли бы получилось. Многие её представители имели хорошо представленный имидж в официальных структурах власти и великолепную репутацию. Такими «штирлицами» были нашпигованы все властные и исполнительные структуры сверху до низу. И многие из них могли даже не предполагать, что, исполняя свои прямые обязанности, одновременно являются звеньями одной большой цепи, или функциональными ячейками глобального сетевого организма – матрицы реальной власти, творя реальную политику. Березовский становится притчей во языцех и приговаривается к изгнанию; особенно свирепствует прекрасная Наина – её очень пугают множественные «хвосты». Она, не без оснований, считает, что «охвостье» оставлено Березовским намеренно – чтобы было, чем стращать власть имущих и, тем самым, обеспечивать себе личную безопасность. ВВП в этот период ведёт, по настойчивому совету своих «звездочётов», весьма неоднозначную внутреннюю линию – привлекая левыми взглядами КПРФ и одновременно удерживая на себе взгляды либералов экономической программой, которую полностью одобряет гайд-армия, а это есть прямое проявление правой политической ориентации. Такой дуализм немедленно создаёт образ скользкого политика, пытающегося сидеть сразу на двух стульях. Надо уж как-нибудь определиться, и первая «проверка связи» – военный бюджет – неминуемо должна развести его или с теми или с теми. А то и со всеми сразу… Кабмин по-прежнему под давлением ВВП, все попытки Касьянова выпрыгнуть из-под гаранта пресакаются на корню. Путин жёстко не разрешил создавать в федеральных округах клонов кабмина, где они могли бы, в обход ВВП, входить в прямой контакт с наместниками. Вот в том самый период и рождается ещё одно «чудо-дитя» новой власти – концепция обезличенного правительства, которое должно быть всегда легко заменяемой командой, и никогда – коллективом склонных к самстоятельному мышлению лиц. Эта чудовищная идея, пресекающая всякое несанкционированное (эволюционное) развитие, впоследствии будет благополучно эшелонирована на все уровни управления… Недолго шаталось кресло под Касьяновым. Однако напрасно боялись за судьбу Грефа и Кудрина – они всех пережили, и по сей день чувствуют себя в коридорах власти весьма неплохо. Пахота на поле верхней палаты Федерального собрания, где сидели региональные лидеры, прошла наиболее успешно. Столь успешно, что Березовский даже возмечтал выступить в роли Стеньки Разина, поведя низвергнутых регионалов на последний и решительный – за утраченные права. Но сопротивление уже рождалось – в недрах бюджетного комитета СФ, который вообще не хотел, чтобы бюджет рассматривался в первом чтении, а сразу бы был передан в согласительную комиссию. А это могло означать крах всей экономической политики Путина. Реванш назревал и в других сферах. На приближающихся выборах около полусотни губернаторов могли лишиться своих кресел. Однако Шойгу заявляет на заседании президиума политсовета «Единства», что Кремль вовсе не хочет смены большинства лиц. И это взаимовыгодный чейнж – губернаторы должны поддержать новую кандидатуру главы Совета федераций. Не за горами и перетряска основ Госдумы. Так создавался будущий двухпалатный законодательный орган – сенат, полностью подконтрольный президенту. Казалось бы… всё окей, вперёд, и – с песнями. Но здесь-то и содержится одно маленькое «но» (однако с большими негативными последствиями), которое и посейчас ещё не всем аналитикам-политикам очевидно: С помощью этого инструмента власти – такой обезличенной, к тому же, супержёстко управляемой конструкции – (т. н. «вертикали власти») – ЛЕГЧЕ мешать государственному строительству, чем единолично осуществлять его.