Король Алчности

Маленькими шажками.

— Хм, — мой брат не выглядел убежденным. — А что будет, когда ты вернешься домой?

— Я подумаю об этом позже.

У меня еще не забронирован билет на обратный рейс в Нью-Йорк. К счастью, приближающиеся праздники означали, что строительные работы в магазине замедляются, и я приостановила работу интернет-магазина. Изабелла предложила присмотреть за происходящим, пока меня не будет. До того, как ее опубликовали, она работала в Floria Designs и до сих пор время от времени помогала, когда мне требовалась дополнительная помощь. Она была одной из немногих людей, которым я доверяла управление подрядчиками в мое отсутствие.

— Не хочу давить, но мы должны как-нибудь обсудить слона в комнате (прим. идиома, означающая важную тему), — мягко сказал Марсело. — Когда ты в последний раз разговаривала с Домиником?

Я вздрогнула при упоминании его имени. Мы с братом избегали темы моего развода, как чумы, с тех пор, как приехали, но он был прав. Нам нужно было поговорить об этом, и я думаю, он ждал подходящего момента, чтобы поднять эту тему — то есть момента, когда мы расслаблялись на публике, чтобы я не могла запереться в своей комнате или использовать работу как отвлекающий маневр…

— На прошлой неделе, — призналась я. — Прежде чем я позвонила тебе. Мы были в одном ресторане, и он увидел меня… он увидел меня, когда я ужинала с другом, — я ответила на пристальный взгляд Марсело нерешительным взглядом. — Мне жаль. Я знаю, что вы, ребята, близки, — Марсело и Доминик сразу нашли общий язык, отчасти потому, что в детстве у них были схожие проблемы с дислексией, а отчасти потому, что мой общительный брат мог очаровать даже камень, если бы ему это было нужно.

Я защищала Марсело, над которым в молодые годы беспощадно издевались, и хотя я уже полюбила Доминика, когда они познакомились, их быстрая дружба заставила меня влюбиться еще сильнее.

— Не извиняйся. Это ваши отношения, — сказал Марсело, его голос стал еще мягче. — Мне очень нравился Дом, но мы никогда не будем так близки, как мы с тобой. Ты моя сестра. Я всегда буду прикрывать твою спину.

В горле образовался ком.

— Не будь таким сентиментальным по отношению ко мне, Марси. Сегодня все еще твоя очередь выносить мусор.

Его смех послышался снова.

— Отлично. Я должен был знать, что подлизывание к тебе бессмысленно, — поддразнил он. — А если серьезно, не волнуйся обо мне. Делай то, что полезно для тебя, а это… — он обвел рукой пляж. — Это хорошо для тебя. От забот обо мне ты сразу перескочила к своему браку. Пришло время наслаждаться жизнью, не беспокоясь о других.

— Я не против заботиться о тебе.

— Знаю. Но это не делает мои слова менее правдивым. Ты пропустила выпускной бал, чтобы помочь мне подготовиться к тесту по английскому. Ты провела свою жизнь, живя для других. Теперь ты, наконец, можешь жить для себя.

Я наблюдала, как другие отдыхающие плещутся вокруг нас, в то время как слова Марсело прокручивались у меня в голове.

Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, но он был прав. Наша мать провела детство, работая, устраивая вечеринки и встречаясь со все более богатыми, но сомнительными мужчинами. Я была результатом однодневной связи с кем-то, кого она была слишком пьяна, чтобы запомнить; Марсело был сыном женатого бразильского бизнесмена, который угрожал нашей матери телесными повреждениями, если она когда-нибудь расскажет людям об их романе.

Мы были сводными братом и сестрой, но, несмотря на то, что мы родились с разницей всего в два года, я вела себя скорее как его мать, чем как его сестра, пока мы оба не стали взрослыми. Я не могла рассчитывать на то, что наша настоящая мать будет его должным образом воспитывать, поэтому сделала это сама.

Возможно, именно поэтому я так легко вжилась в роль супруги Доминика. Я привыкла быть опорой, а не звездой в своей жизни.

Теперь я пыталась изменить это с помощью Floria Designs и развода, но все большие изменения требовали времени.

— Хватит сентиментальной чепухи, — я проглотила эмоции, переполнившие мое горло, и кивнула в сторону горизонта. — Хочешь поговорить о жизни? Поговорим о той гигантской волне, которая приближается к нам.

Марсело выругался, и вскоре все мысли о Доминике, небрежных матерях и отсутствующих отцах утонули под радостью жизни. Нью-Йорк всегда будет там; этот момент — нет.

Когда нам надоел серфинг, мы вышли на берег, чтобы позагорать и выпить. Мы пробыли на пляже еще два часа, пока золотой час не окрасил небо в оранжевые и желтые тона, а усталость не коснулась моих век.

— Думаю, пора заканчивать, — зевнул Марсело. — Мы повторим завтра. Или нет. Я могу просто упасть в обморок и уснуть.

— Не спать. Мы в отпуске, — я собрала наши полотенца, пока он разбирался с нашим холодильником.

— Разве смысл отпуска не в том, чтобы спать? — проворчал он, снова говоря, как подросток.

— Не тогда, когда ты со мной.

— Отлично, — Марсело закатил глаза. — Стоит вырвать девушку из отношений, и она вдруг станет тусовщицей.

— Эй, я заново открываю себя, ясно? Это похоже на «Ешь, молись, люби», только без молитвы и любви.

Мой ответ вызвал у него громкий смешок.

На обратном пути на виллу я взглянула на пару, целующуюся на берегу.

Рыжие волосы женщины пылали огнем на фоне заката, а у парня было худощавое, мускулистое телосложение спортсмена или любителя активного отдыха.

Я наблюдала, как он разорвал поцелуй, перекинул свою девушку через плечо и с поразительной легкостью пошел в глубь океана.

— Джош, не смей! Я собираюсь убить тебя! — крикнула она за секунду до того, как он швырнул ее в воду. Девушка схватила его в последнюю минуту, и он последовал за ней, их смех и ругательства эхом разносились по пустому пляжу.

Задумчивая улыбка пробилась сквозь боль в моей груди. Боже, я скучала по тем пьянящим дням молодой любви. Мне было всего тридцать один, но в плане отношений у меня было такое ощущение, будто я прожила целую жизнь. Измученная, измотанная, с разбитым сердцем.

Какая награда спустя десять лет.

Кем бы ни была эта пара, я надеялась, что у них будет более счастливый конец, чем у меня.

Марсело и я прибыли домой как раз в тот момент, когда закат перешел в сумерки.

У нашей матери был дом для отдыха в Бузиосе в дополнение к квартире в Рио, куда она переехала после ухода из модельного бизнеса, но она редко пользовалась виллой. Я была убеждена, что она забыла о ее существовании.

— Что у нас на ужин? — спросила я. Мы с Марсело весь день питались алкоголем и закусками, и поскольку мои кулинарные навыки были в лучшем случае на низком уровне, он отвечал за еду, пока я занималась уборкой

— Фейжоада, — сказал он, назвав традиционное рагу из черной фасоли и свинины. — Я слишком устал, чтобы придумать что-то более креативное.

Поскольку это было тяжелое блюдо, большинство людей ели его на обед, а не на ужин, но я бы никогда не отказалась от фейжоады брата, независимо от времени суток.

— Ну, ты же знаешь, я никогда не откажусь… — моя фраза оборвалась, когда такси остановилось в нескольких футах от нас. Мужчина выбрался с заднего сиденья и достал из багажника свой чемодан.

Было слишком темно, чтобы ясно разглядеть его лицо, но его рост и телосложение выглядели пугающе знакомыми.

Прекрати. Это не он. Господи, ты же в Бразилии. Не в Нью-Йорке.

Марсело прищурился, вглядываясь в темноту.

— Мне кажется или он очень похоже на Доминика?

Пот покрыл мои ладони. Дыши.

— Не смеши. Не каждый высокий… — я прервала себя, когда такси тронулось с места, и свет его фар светил лицо мужчины.

Голубые глаза. Точеное лицо. Непринужденное выражение лица, когда он подошел к нам, как будто не появился из ниоткуда в чертовом Бузиосе, одетом в… это были шорты? Я уже много лет не видела Доминика в чем-то более повседневном, чем футболка и джинсы, и даже это было редкостью.