Страница 11 из 42
В ней хлопотала смазливая белобрысая девица лет двадцати. Она глянула с обожанием на Дарио и навела раскосые глаза на меня. От неё так и веяло неприязнью, которую она неумело пыталась скрыть за широкой улыбкой на пухлых сочно-розовых губах.
— Купальня готова? — спросил Дарио.
— Альда занимается, уже почти готово. Манфредо получил вестника от вас, ждали через два часа только. Но всё равно, уже почти всё-всё готово…
Девица осеклась под ледяным взглядом Дарио. Из соседней комнаты выскочила другая девица, согнувшись в поклоне так, что её сочные прелести едва не вывалились из выреза платья с небрежно расстёгнутыми верхними пуговками.
Я пораженно переводила взгляд с одной на другую — близняшки. Отличались они только родинками у губ — у первой крупная чёрная справа над верхней губой, у второй — слева у нижней.
— Свободны, — сказал Дарио и стал раздеваться, бросая одежду на пол.
Девицы пожирали его глазами, но синхронно присели. Дарио разделся и полностью обнаженный подошёл ко мне, взял меня за руку и повёл в соседнюю комнату, из которой вышла одна из близняшек.
Я успела оглянуться: девицы собирали разбросанную одежду, испепеляя меня враждебными взглядами.
Купальня была отделана белым камнем, в центре — овальное углубление, наполненное водой.
— Раздевайтесь, Велия, — бросил Дарио, направляясь к чаше в полу. — И ради Истока, не заставляйте меня повторять. Или раздевать вас самому.
Я покраснела, наблюдая, как он медленно шагает в воду и садится спиной ко мне, облокотившись на край чаши. Разве раны не надо обработать? Поймала его взгляд в зеркале — оно покрывало полностью всю противоположную стену.
Он неотрывно смотрел на меня в отражении и хмурился. Я покраснела ещё больше и торопливо стянула с себя одежду. Выпрямилась, неловко прикрывая руками грудь и пах.
— В воду, Велия. Немедленно.
Я прерывисто вдохнула, торопливо подошла к краю чаши, и быстро опустилась в воду у противоположной от Дарио стороны — казалось невыносимым стоять обнаженной под его сумрачным взглядом в отражении.
Он мотнул головой на флаконы, выстроенные в углублении купальной чаши и сонно произнёс:
— Мойтесь спокойно и не торопитесь. Я не буду смотреть.
Пока я таращилась на него, Дарио и вправду закрыл глаза, расслабленно откинувшись на бортик и раскинув руки по краям чаши.
Какое-то время я подозрительно рассматривала его, но муж не двигался и не открывал глаза, дыша глубоко и размеренно. Я на какое-то время даже засмотрелась на то, как ровно движется его мощная грудная клетка, как блестит влажная кожа на рельефных руках. Глубокие порезы уже не кровили, ожоги казались светлее.
Я всем телом чувствовала, как Дарио прислушивается к моим движениям в воде. Он казался сытым хищником, точно знающим, что жертва никуда не убежит.
Я невесело усмехнулась. Бежать, может, и есть смысл, да вот куда и как? Ведь было же на той поляне синее свечение, потащившее меня к одному из напавших магов, и эти разговоры про чёрных колдунов навевали тревожные мысли.
Безопаснее всего казалось рядом с мужем.
Тем временем горячая вода расслабила тело. Я решила обдумать всё позже, наваливалась усталость, и невыносимо хотелось помыться.
Я потянулась за флаконами, косясь на Дарио, но он никак не отреагировал на всплеск и волны, продолжая неподвижно сидеть с закрытыми глазами.
Сначала я мылась торопливо, а затем всё медленнее, наслаждаясь запахами пены, тщательно промывая зеленоватой жидкостью волосы. Наконец, я устала, но чувствовала себя восхитительно чистой.
Я отжала волосы, завернув их в пучок, и стала оглядываться в поисках полотенца. И вздрогнула от негромкого голоса Дарио:
— Полотенце и халат в белом шкафу у двери.
Я испуганно на него посмотрела, но муж всё так же сидел неподвижно с закрытыми глазами.
— Нет, я не читаю мысли без вашего на то согласия, — голос Дарио звучал устало. — По вашим движениям в воде всё слышно. Полотенце, халат. В соседней комнате должны быть уже фрукты и напитки. Пришёл лекарь, пусть вас посмотрит, а потом идёт сюда.
Я смотрела на него, прислушиваясь к своим ощущениям.
На какой-то миг мне так сильно захотелось к нему прикоснуться, провести рукой по его коротким белым волосам… Пробежаться пальцами по резким линиям на лице, стирая с них усталость и скрытую боль…
Неосознанно, я потянула к нему руку…
И тут же отдёрнула, как от ожога, потому что Дарио мрачно процедил:
— Ты вроде немая, а не глухая. Мне ещё раз повторить?
Глава 11. Велия. Лекарь
Я прижала руку к груди, съёжившись от хлёсткого тона, замотала головой, будто он мог видеть, но Дарио всё так же держал глаза закрытыми, только его тело ощутимо напряглось, а челюсти плотно сжались.
Было обидно от его грубости. Почему он так сказал?..
Мой взгляд упал на его раны, на здоровенный ожог на его крепкой шее.
Я не понимала, что со мной.
Смотреть на Дарио было страшно. От его слов было обидно и горько. Но…
Но и прикоснуться к нему хотелось по-прежнему, мне это казалось очень важным, необходимым даже не мне, а в первую очередь ему.
И всё же я решила послушаться: ему и так досталось, ещё и немую жену к порядку приходится призывать.
Полотенце и халат нашлись там, где он сказал. Я завернула волосы в полотенце, закуталась в халат и прошла в комнату.
И уставилась на низкого худощавого мужчину лет шестидесяти с глубокими морщинами на озорном лице. Он стоял, опираясь одной рукой на круглый стол у окна, который был уставлен фруктами, вяленым мясом, сыром и овощной нарезкой.
Мужчина увлечённо отправлял в рот виноградины, активно жевал, сморщившись от удовольствия, и при этом умудрялся что-то тихо напевать себе под нос.
Пока я таращилась, не зная, что делать, он ловко соорудил из ломтиков сыра, мяса и зелени небольшой рулет, засунул в рот и исподлобья глянул на меня. Не спеша прожевал, вытер кружевной салфеткой рот, руки и пропел высоким мелодичным голосом:
— Госпожа Велия. Истинная невеста. Бела, как пена океана, чарующа, как песнь его!
Он лукаво улыбнулся и представился:
— Я Луиджи, лекарь. И умоляю! Без этих всяких местных обращений типа господинов, чаров и всего такого! Не люблю все эти приставки к имени. Длинно, витьевато, уважения не прибавляют, только массу неудобств! Луиджи! Зовите меня просто Луиджи!
Он потёр указательным пальцем переносицу и поинтересовался:
— Наш господин, так полагаю, отмокает там, — его указательный палец сделал несколько кругов в воздухе и указал на дверь в купальню.
Я несмело кивнула.
— И что же, — живо поинтересовался он, — кого сказал первым лечить? Ответ очевидный: вы первая, но, поймите правильно, я обязан уточнить.
Мои губы невольно тронула улыбка, и я кивнула, указав на себя.
Луиджи засмотрелся на меня, а потом расплылся в улыбке:
— Вы прекрасны, милая госпожа, прекрасны! Улыбайтесь чаще, вам так идёт!
Он бросил салфетку на столик и в три быстрых шага оказался рядом со мной, ухватив за запястье. Я испуганно дёрнулась в сторону, но он прикрикнул:
— Я лекарь! Шарахаться от мужа будете, он пострашнее будет. Ну-ка, что у нас тут?
Он крепко держал меня за запястье и мельтешил пальцами вокруг моей головы, обернутой полотенцем, приговаривая:
— Ага, магическая немота, понятно. Истоку по душе молчащие невесты, ктож будет спорить. Так-так, ментальное вмешательство, это господин наш постарался, не иначе. Как же иначе напуганных женщин успокоить? Только заклятьем серебристой пыли, послабее у нас ничего не нашлось. Припечатать, так наверняка. До старины Луиджи жёнушка дотянет, а там пусть лекарь думает-потеет, как эту дрянь снимать.
Луиджи опустил мою руку, зашёл за спину и стянул с моей головы полотенце, а затем обхватил ладонями лоб, впившись большими пальцами в виски.
— Так-так, девочка моя, не дёргайся. Сейчас попустит. И что ж за изуверы тебя пугали два года назад, а? Натрави на них Дарио, пусть пар спустит пару раз, ему полезно.