Похвала

— Он идет, — огрызается женщина.

— Тебе, наверное, следовало бы встать на колени.

Полагая, что я ослышалась, я оглядываюсь с выражением замешательства на лице, но она уже выбегает из комнаты, закрывая за собой французские двери.

Она что, серьезно только что сказала, что я должна встать на колени?

Это место вызывает у меня какие-то очень странные ощущения. Я рада, что не взяла с собой Софи, даже если это не гетто, ни в коем случае. Теперь я начинаю понимать, почему Бо не хотел, чтобы я знакомилась с его отцом. Мне нужно просто получить свой чек и убраться отсюда к чертовой матери.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из офиса и спросить ее, что происходит, но тут в поле зрения появляется он.

Они находятся в фойе, которое я вижу через окна французских дверей, и разговаривают, пока женщина направляется к выходу. Я не могу разобрать, о чем они говорят, но я слишком сосредоточена на мужчине, с которым она разговаривает.

Я никогда даже не видела отца Бо на фотографиях, поэтому понятия не имела, чего ожидать, но это было не так.

Он высокий, с массивным телосложением и загорелой кожей. Его темные волосы безупречно зачесаны набок с намеком на седину на висках и прядью на макушке. На нем дорогой костюм темно-синего цвета.

Я могу разглядеть только его профиль, но вижу достаточно, чтобы сказать, что его безупречный костюм и фигура хорошо сочетаются с его безупречным лицом. У него волевой лоб, точеная линия подбородка и коротко подстриженная борода песочного цвета. Я смотрю на него, когда он поворачивает ко мне голову, и моя кровь практически закипает на моим щекам под его пристальным взглядом. Я быстро поворачиваю голову лицом к океану, пока он идет к офису.

Как только он входит в комнату, все в ней как будто съеживается, включая меня. Закрыв за собой дверь, он снимает пиджак и вешает его на высокую дубовую вешалку. У меня пересыхает во рту, когда я провожу взглядом по его широким плечам и мускулам спины сквозь натянутую ткань рубашки.

— Привет, я Шарлотта, — начинаю я. Мои руки сцеплены перед собой, и я не знаю, почему вдруг так нервничаю. Обычно я не такая пугливая.

— Тебе следует встать на колени. Никогда не поднимайся на ноги, когда я вхожу в комнату. И ты не будешь говорить, пока я тебя не попрошу. Когда ты это сделаешь, ты будешь обращаться ко мне сэр, и никак иначе. Это понятно?

Его голос глубокий и холодный, как будто доносится прямо из глубин океана.

Я застряла на его словах, пытаясь понять их смысл. Мое тело внезапно впадает в панику, когда у меня возникает жуткое чувство, что я только что столкнулась с чем-то, чего не должна была.

— Извините? — Заикаюсь я.

Он застывает на месте, его глаза скользят по моему телу с головы до ног, и я чувствую, как по спине пробегает волна тепла.

— На колени, — рявкает он.

У меня перехватывает дыхание. Я должна была бы убежать и кричать, и мне определенно не следовало бы думать о том, чтобы опуститься ради него на пол. Он что, какой-то шовинистический придурок, который думает, что все женщины должны перед ним преклоняться или что-то в этом роде?

И если от этой идеи у меня от ярости поднимается кровяное давление, почему я чувствую себя так беспорядочно…возбужденной?

— Почему? — Спрашиваю я.

Он реагирует так, словно я дала ему пощечину.

— Ну, ты же хочешь получить свои деньги, не так ли?

Иисус — блять — Христос!

Нет, нет! Шарлотта Мари Андервуд, не смей даже задумываться об этом ни на секунду. Этот манипулятивный ублюдок не контролирует тобой, и тебе не обязательно становиться перед ним на колени! Это твои деньги, и ты не должна за них ничего делать.

Но он смотрит на меня с огнем в глазах, как будто ждет, что я подчинюсь.

Каждая рациональная часть моего мозга кричит мне, чтобы я послала этого парня на хуй… но рациональная часть моего мозга в данный момент не контролирует ситуацию.

У меня действительно начинают подгибаться колени, и я не могу поверить себе. Когда они падают на ковер, я ожидаю, что почувствую себя крайне униженной. Я хочу быть в ярости.

Вместо этого я все еще смотрю ему в лицо, ожидая увидеть, что этот психопат приготовил для меня дальше.

Он не хочет, чтобы ты это делала…ты знаешь это… заняться с ним сексом только для того, чтобы вернуть свои деньги, не так ли? Я подвожу здесь черту.

Я думаю.

Да, да, я определенно подвожу здесь черту.

— Намного лучше, — тепло говорит он, и меня охватывает странное чувство спокойствия.

Затем он подходит ближе, пока не оказывается на расстоянии вытянутой руки, и в этот момент я чувствую запах его опьяняющего одеколона.

Я смотрю на этого мужчину-гору, когда он протягивает руку и гладит меня по подбородку, прежде чем взять за подбородок.

Мой внутренний будильник сигналит. Это очень, очень, чертовски неуместно, но как, черт возьми, мне теперь выкрутиться? Я уже преклонила колени.

— Обычно я бы хотел, чтобы ты смотрела в пол, но я хочу смотреть на тебя. — Он приподнимает мой подбородок, изучая мое лицо.

Я не могу дышать. Я не могу пошевелиться. Я ничего не могу сделать, потому что я беззащитная добыча в его руках.

Он лев, а я кроткая газель, зажатая у него в зубах.

Черты его лица смягчаются, и уголок губы подергивает.

— Прекрасна.

Это слово как теплый мед, стекающий по моему позвоночнику.

Когда он отпускает мой подбородок, он разворачивается и идет к другой стороне своего стола.

— Где Гаррет нашел тебя? — Спрашивает он.

— Гаррет? — Заикаюсь я, сбитая с толку. Он имеет в виду Бо?

— Я сказал ему никого не посылать сегодня, и тебе явно нужно больше тренироваться, но…

Как будто кто-то щелкает у меня перед носом, пробуждая меня от этого гипноза.

— Подождите, что? — Рявкаю я, прерывая его.

Он поворачивает голову в мою сторону, выглядя оскорбленным моей дерзостью прервать его.

— Кто такой Гаррет? О каком обучении вы говорите?

— Как тебя зовут? — Медленно спрашивает он.

— Шарлотта Андервуд. Я здесь, чтобы получить от вас свой чек.

— Шарлотта? Какой чек…

В тот самый момент, когда он понимает, что что-то не так, у него подергивается глаз, и весь контроль и спокойствие исчезают с его лица, пока он не выглядит встревоженным и извиняющимся.

— Господи, вставай.

Я вскакиваю на ноги.

Я наблюдаю, как он потирает брови, выглядя задумчивым и обезумевшим.

— Ты девушка Бо, — говорит он со стоном.

— Бывшая, — поправляю я.

Он поднимает на меня взгляд с намеком на удивление на лице.

— Вы расстались?

Это то, на чем он сейчас сосредоточен?

— Да.

Выдыхая, он откидывается на спинку стула, и я жду, что он что-нибудь скажет.

— Мне нужна только половина этого чека. Он дал мне ваш адрес и сказал, чтобы я приехала за ним.

Выражение его лица искажается, и он возвращается к потиранию лба.

— Конечно. Сколько тебе нужно?

Я наблюдаю, как он лезет в ящик своего стола, вытаскивая чековую книжку и ручку.

— Залог был на две тысячи, и половина из них была моей.

Когда его глаза снова поднимаются, чтобы посмотреть на меня, я чувствую, что почти съеживаюсь. Он такой пугающий, и, возможно, именно отсюда это у Бо, хотя Бо притворяется более могущественным, чем есть на самом деле. Этот парень просто силен, этого нельзя отрицать.

Он выписывает чек, срывает его с места и передает мне.

Я быстро делаю шаг вперед и беру его.

Я должна убежать прямо сейчас. У меня есть то, за чем я пришла, неловкая путаница позади, и у меня больше нет причин оставаться, но я чувствую, что застряла на своем месте.

— Шарлотта, я должен извиниться. Боюсь, я принял тебя за кого-то другого, когда нашел в своем кабинете.

Говоря это, он не смотрит на меня, просто расстегивает рукава и начинает закатывать их. Я зациклена на движении его рук и на том, как эта облегающая белая рубашка смотрится на его загорелой коже.