Похвала

Где-то в воскресенье я получаю сообщение от Эмерсона.

Завтра в 8:00 утра я встречаюсь кое с кем в клубе. Заходи в дом, а я вернусь около 10:00.

Я набираю и удаляю, набираю и удаляю свой ответ примерно десять раз, прежде чем, наконец, нажимаю Отправить.

Да, сэр.

Он не отвечает. А Эмерсону всегда нужно, чтобы последнее слово оставалось за ним, а это значит, что я лишила его дара речи. Что также означает, что я получаю то, что хочу.

В понедельник я прихожу пораньше, использую код, который он мне дал, чтобы отпереть входную дверь, и сразу приступаю к работе. Я выбрала ту же юбку-карандаш и прозрачную блузку, что была на мне в первый день. Я едва могу сосредоточиться на своих утренних делах, пока жду его, и когда наступает 10:15, я слышу, как открывается дверь гаража. Я быстро убираю со своего стола и спешу в центр комнаты.

Я могу это сделать. Я могу это сделать. Я могу это сделать.

Внутренняя ободряющая речь — единственное, что удерживает меня от отступления, потому что чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это безумие. И я понятия не имею, как он отреагирует. Если он разозлится, я буду унижена. Если он удивится, я буду довольна. И если ему это понравится… Боже, я не знаю, что я буду чувствовать.

Я слышу, как закрывается дверь гаража, и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем я бросаю подушку на пол спасибо за подсказку, Интернет и падаю на колени. Повернувшись лицом к двери, в которую он собирается войти, я склоняю голову и деликатно кладу руки на колени.

Пока я жду его, нервная дрожь пробирает меня до самых костей. Его ботинки стучат по мраморному полу, когда он проходит через кухню — все ближе и ближе, — и мне хочется отступить.

Это глупо. Он точно уволит меня.

Но уже слишком поздно. Его шаги доносятся до двери кабинета и останавливаются. Тишина становится тяжелой, пока он стоит там и смотрит на меня, а я не смею пошевелиться. Не отрывая глаз от своих коленей, я жду.

— Что… ты делаешь? — Спрашивает он.

Я ожидала этого вопроса, так что я готова.

— Быть хорошей девочкой, — отвечаю я, — сэр.

Я слышу, как он тяжело вздыхает. Он собирается сказать что-нибудь резкое, или велеть мне встать, или остановиться. По крайней мере, я пыталась.

Вместо этого он делает пять оглушительных шагов ко мне.

Когда он оказывается достаточно близко, чтобы прикоснуться ко мне, я чувствую, как его пальцы берут меня за подбородок и наклоняют мою голову вверх. В его глазах светится нежность, когда он смотрит на меня сверху вниз, тепло разливается по мне. То, что этот взгляд заставляет меня чувствовать себя подобно золоту.

Если бы я могла разлить это по бутылкам и продать, я была бы богата.

— Ты такая хорошая девочка, — говорит он, и я чуть не растекаюсь по полу.

— Ты хочешь научиться быть хорошей сабай?

— Да, сэр, — отвечаю я.

Его челюсти напрягаются, пока он обдумывает свой ответ.

— Отлично. Но не каждый день, понятно?

Я пытаюсь сдержать улыбку, но она все равно проскальзывает.

— Да, сэр.

— Я хочу, чтобы были дни, когда ты будешь просто Шарлоттой, хорошо?

Мои плечи расслабляются, когда я позволяю его словам осмыслиться. Затем я киваю.

— И если тебе это не нравится, ты не обязана этого делать. Нам еще многое нужно обсудить, ограничения, безопасность и тому подобное, хорошо?

Я снова киваю, зная из своего исследования в эти выходные, что он сказал бы что-то подобное.

Я узнала, что общение — это самое важное и что границы должны быть установлены, потому что есть много вещей, которые могут пойти не так.

Вот почему я пришла подготовленная.

— Я записала свои ограничения, — отвечаю я, пристально глядя на него.

Он выглядит на мгновение удивленным, поглаживая мой подбородок.

— Ты это сделала? Могу я их увидеть?

Я киваю, собираясь встать, но он мягко надавливает на мое плечо, чтобы удержать меня на месте.

— Ползи туда ради меня.

Мои губы приоткрываются, и мое тело заливает жар.

— Да, сэр, — отвечаю я.

Он отодвигается в сторону, чтобы я могла доползти до своего стола, где рядом с моим ноутбуком лежит распечатанная бумага. Схватив его со стола, я на мгновение колеблюсь, не уверенная, как ползти и нести его одновременно.

— В зубы, — отвечает он, заметив мою неуверенность.

И я делаю, как он говорит, кусаю бумагу и снова встаю на четвереньки, поднося ее к нему. Теперь он облокачивается на свой стол, скрестив руки на груди, и наблюдает за мной. Как только я подхожу к нему, я сажусь обратно на колени.

Он нежно гладит меня по голове и вынимает бумагу у меня из зубов. Затем я жду, пока он просматривает то, что я написала.

Это самая нервирующая часть, потому что в этом списке было много вещей, которые заставляли меня немного нервничать.

— Где ты это взяла? — Спрашивает он.

— Это был список для печати, которое я нашла в Интернете. Все в порядке?

Он ждет мгновение, прежде чем ответить.

— Это превосходно, Шарлотта. Я горжусь тобой.

Я улыбаюсь про себя. В списке более двухсот пунктов, и мне пришлось ранжировать каждый из них от нуля, что является абсолютно жестким ограничением, до пяти, поскольку я очень заинтересована. Большая часть списка оказалась на третьем месте, что означает любопытно. Естественно.

Я знаю, что мне полагается не высовываться, но я не могу устоять перед желанием посмотреть на его лицо, когда он читает список.

Честно говоря, большинство пунктов было трудно ранжировать, потому что они касались секса, а у нас с Эмерсоном пока нет таких отношений. Все, что я знаю, это то, что чем больше я с ним и чем больше он выводит меня за пределы моих возможностей, тем больше я хочу.

Просматривая, он не произносит ни слова, и его бесстрастное лицо мало что выдает. Все, что я знаю, это то, что он читает такие вещи, как…

Гребля, три.

Удар палкой… два.

Порция — пять.

Бондаж… три.

Лизание ног — ноль.

Секс. Нет ответа.

На самом деле, все в категории секс пусто, от дрочки до фистинга — ноль в последней категории, если бы мне пришлось ее ранжировать.

Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он читает список, и меня тошнит от предвкушения. Я все жду, что меня отругают, как ребенка. И я сожалею, что не поставила хотя бы тройку или четверку под категориями секса, но как я могла?

Если я чему-то и научилась за последние полтора месяца, так это тому, что я должна просить о том, чего я хочу, и что секс не обязательно должен быть таким серьезным. Это должно быть весело и доставлять приятные ощущения, и это то, что я хочу… так почему я не попросила об этом?

Он мой босс.

Отец Бо.

Боже, о чем я только думаю?

— Интересно, — говорит он, не глядя на меня. Затем он просто кладет список на стол и переводит взгляд на меня.

— Меня не интересуют физические наказания, так что тебе не нужно беспокоиться о побоях палками. Но ты оставила несколько из них незаполненными, Шарлотта.

Я прочищаю горло.

— Я не знаю…

— Секс не обязателен, ты же понимаешь это, верно?

— Да.

— На самом деле, — добавляет он. — Я готов научить тебя тому, что тебе нужно знать, чтобы быть настоящей сабай, но мы должны поддерживать соответствующие отношения. Ты все еще моя секретарша и… друг Бо.

Разочарование захлестывает меня.

— Ладно.

— А сейчас я хочу, чтобы ты вернулась к своему столу и выполнила свои задания на день. Ты будешь молчать и обращаться ко мне сэр только в том случае, если у тебя возникнут вопросы. В противном случае ты останешься за своим столом, и когда ты мне понадобишься, я позову тебя, и ты сделаешь то, что я скажу. Это ясно?

На меня накатывает очередная волна разочарования.

Просто молчать за столом? И это все?

— Да, сэр, — послушно отвечаю я.