Страница 10 из 104
Клайв кивнул.
— Пожалуй, ты прав. Вот еще последняя пачка, и поехали, как только Дейв доснимет копии.
Скрепя сердце я разложил перед камерой Клайва еще ворох документов и тут заметил, как двое рабочих о чем-то беседуют между собой. Вдруг они развернулись и покинули здание. Похоже, они куда-то заторопились.
Дальше испытывать наше счастье было бы рискованно. У нас в руках было уже достаточно неопровержимых свидетельств связи дубайских косторезных фабрик с адресатами в Гонконге, Корее и Тайване. Я подскочил к Дейву:
— По-моему, они положили глаз на нас. Давайте сматываться.
Снаружи армия журналистов и солдат заметно поредела. Мы поспешно погрузили тяжелую киноаппаратуру Клайва в нанятую нами машину и влезли сами. Клайв и Дейв были в том же состоянии, что и я: выдохлись. Три часа напряженнейшей работы в отделе грузоперевозок в условиях изнуряющей жары сделали свое дело. Как только напряжение спало, мы почувствовали, как размякли. Я вдруг понял, что у нашей слабости была еще одна причина: голод. Кроме упомянутой выше единственной бутыли воды на троих, ни один из нас весь день не имел во рту маковой росинки. Очевидно, та же мысль стукнула в голову и Клайву.
— Поехали. Драма окончена. Заглянем-ка лучше в индийскую забегаловку, — сказал он, когда Дейв включил фары и завел мотор.
За истекшие три года, что мы проводили расследования, для нас стало привычным следить, нет ли за нами хвоста. Наблюдая улицу в зеркало заднего обзора, я заметил, что едва мы тронулись с места, как следом за нами от тротуара отъехал белый пикап. Я осторожно присмотрелся к нему сквозь заднее стекло машины. На передних сиденьях сидели два азиата. Мы свернули вправо; пикап — за нами. Снова вправо. Пикап — следом.
— Пожалуй, не стоит ехать прямо домой, — сказал я. — Еще нарвемся на непрошеных гостей.
Бросив взгляд на зеркало заднего обзора, Дейв понял, в чем дело.
— О’кей. Попробуем отцепиться от них.
Он осторожно свернул в направлении нашего дома, но, как бы мы ни крутили, пикап снова и снова показывался в зеркале.
— А что вы хотите? Они лучше нас знают дубайские закоулки, — сухо сказал Клайв.
— Попробуем так, — сказал Дейв и, резко повернув руль, нырнул в переулок. На сей раз пикап за нами не последовал. Похоже, теперь-то мы отвязались от них.
Тем не менее мы оказались в незнакомой части города, и нам потребовалось немало времени, чтобы найти дорогу домой. Пока мы с усилием разгружали киноаппаратуру, Дейв толкнул меня локтем:
— Смотри-ка! А вот и наши друзья!
В эти мгновения белый пикап медленно подъезжал с другого конца улицы, где и стал на стоянку. Чтобы попасть к себе в квартиру, надо было подняться на два лестничных пролета. Войдя в подъезд, я велел Клайву и Дейву идти вперед, а сам спрятался в темноте. И точно: минуту спустя объявились те самые два азиата, что следовали за нами на пикапе, и стали воровато подниматься по лестнице. Я пропустил их вперед на несколько шагов и тихонько последовал за ними. Не то чтобы я боялся столкнуться с ними; мне было любопытно, что они собираются делать. Однако, когда я поднялся на второй этаж, их и след простыл.
Накрепко заперев за собой дверь квартирки и достав из холодильника каждый по стакану напитка, мы уселись обсуждать ситуацию, чтобы сделать соответствующие выводы. Едва началась наша дискуссия, как зазвонил телефон. Дейв ответил и, подержав трубку у уха несколько секунд, молча передал мне. На другом конце провода какая-то женщина со скоростью пулемета выпаливала вопросы на ломаном английском с китайским акцентом. Я мало что смог разобрать, лишь одну фразу удалось расслышать четко: «Английчане? У вас тут есть английчане?» Внезапно, через минуту или две, женщина бросила трубку.
Я сел на свое место, и мы внимательно посмотрели друг на друга. Очевидно, кому-то очень не нравилась наша деятельность, и коль скоро, как было известно, операциями со слоновой костью заправляли гонконгские китайцы, выглядело весьма вероятным, что эта звонившая нам китаянка с ними в связи.
Это был не первый случай, когда ЕИА наталкивалось на сопротивление своей деятельности. Все наши предыдущие расследования, будь то избиение китов у Фарерских островов, отлов обезьян и попугаев в Западной Африке или отстрел дельфинов у берегов Турции, имели свою степень риска. Каждому из нас случалось подвергаться физическому нападению, но так или иначе эти столкновения как-то удавалось улаживать. Нам противостояли одиночки, которых мы лишали куска хлеба, пресекая их деятельность, и выяснение отношений обычно происходило один на один.
В данном же случае нам противостояла организация. Нас было только трое. Я дорого бы дал, чтобы узнать, что для них, наживающихся на убийстве стольких тысяч слонов, жалкие три жизни, пусть и человеческие…
Глава четвертая
На следующее утро, после неаппетитного завтрака, на который у нас был только чай, приготовленный в микроволновой печи Джока, мы снова отправились в 15-мильный путь в Свободную зону Джебель-Али. После событий предыдущей ночи мы весьма опасались перспективы подвергнуться допросу с пристрастием на контрольно-пропускном пункте. Вдруг кто-нибудь успел настучать охранникам о нашей деятельности? Но тревога оказалась беспочвенной. Когда нами были предъявлены официальные разрешения на киносъемку и приглашение лично от президента Свободной зоны, ворота Джебель-Али распахнулись перед нами, как дверь в пещеру Аладдина.
Сначала мы подъехали к зданию управления Свободной зоной, где молодая американка проводила нас в офис Султана бин Сулайема. Это был один из тех офисов, назначение которых прежде всего в том, чтобы пустить пыль в глаза посетителю: мы что-то не заметили никаких признаков рабочих бумаг на шикарном письменном столе президента. Этот последний, молодой, безупречно одетый араб, с улыбкой встал и приветствовал нас:
— С добрым утром, джентльмены. — Он говорил на хорошем английском.
Мы тут же рассказали ему о нашем «фильме». Видно, он был польщен возможностью рекламы для Свободной зоны, которая все более походила на дорогостоящую безделицу. Несмотря на огромные инвестиции, бизнес не очень-то рвался сюда; в ее порт, самую большую рукотворную гавань в мире, нечасто захаживали корабли. Дубайские власти, боявшиеся, как бы проект не пошел прахом, опасались скорее за честь мундира, чем за потерю денег: имея колоссальные прибыли от нефтеторговли, они вряд ли остро нуждались.
— У вас есть справочники по Джебель-Али? — спросил президент и вынул несколько буклетов в глянцевых обложках.
Я перелистал справочник, пока коллеги объясняли, что нам требуется для съемок. В справочнике значилось более ста компаний. Я опасался, что косторезные фабрики могут скрываться под фальшивыми вывесками и их будет трудно разоблачить; но вот две, которые открыто декларируют свою деятельность: «Дубай Айвори» и «МК-Джувелри». Обе принадлежат г-ну Пуну.
Фабрики «Дубай Айвори» и «МК-Джувелри» размещались в корпусе 65-А. Я раскрыл справочник на искомой странице и подан Клайву с многозначительным взглядом. Пока Дейв и я занимали президента разговорами, Клайв включил освещение и камеру. На стене размещалась огромная фотография Свободной зоны, снятая с воздуха; каждый корпус на ней был пронумерован.
— Если можно, мы сначала сделаем съемки в офисе, чтобы дать зрителю кое-какое представление, а потом возьмем у вас интервью, — сказал Клайв с обезоруживающей улыбкой.
Он медленно провел камерой вдоль стен, остановившись на аэрофотоснимке; президент смотрел на все это милосердно, не подозревая, что объектив камеры Клайва был нацелен как раз на корпус под номером 65-А.
Интервью, которое мы для проформы взяли после съемки, заняло всего несколько минут. Султан бин Сулайем явно не был избалован вниманием киношников, но все же было удивительно, почему он нервничал. Я задавал ему вопросы, отвечая на которые он имел бы счастье рассказать о достоинствах Свободной зоны.