Заключенный Альфа

Ей было бы легче, если бы он сделал это. Тогда бы у нее не было причин покидать его.

Она задается вопросом, не предлагает ли он ей выбор.

Она крепче сжимает его руку.

* * *

Дом Рональда, мягко говоря, не ухожен.

Маленький трейлер, спрятанный на извилистой дороге, заросшей сорняками, с облупившейся краской снаружи и лужайкой перед домом с травой высотой с Элли.

Они находятся в глуши, в городке, который ненамного больше Грин-Вудса.

Сбоку припаркован автомобиль, и Элли замирает, увидев пыльный красный грузовик.

— Это его машина, — шепчет она, когда Эрик паркует машину. — Черт возьми, это же тот самый грузовик, который сбил нас.

Он сжимает ее руку в знак заверения.

— Так как ты хочешь это сделать, детка? — он ухмыляется, его глаза темные и злобные. — Ты хочешь оказать честь или я?

Более достойный человек ушел бы, думает она.

Лучший человек мог бы простить.

Но сейчас она не хочет быть лучшим человеком.

— Если с ним что-нибудь случится, — медленно произносит она. — Это будет на моих условиях. Это мое решение.

Его ухмылка превращается в злобную усмешку, и он одобрительно рычит.

— Это моя девочка. Веди, милая.

Они поднимаются на крыльцо, деревянные ступени гниют и расшатываются. Ее разум затуманен нерешительностью и тревогой. Эрик идет позади нее, его запах обволакивает ее. Она чувствует гордость, исходящую от него волнами, и использует его веру в себя как силу.

Она останавливается перед дверью — простым проволочным экраном на выцветшей раме.

За этой дверью стоит человек, убивший ее мать и сестру.

Чудовище, оставившее их гореть заживо, а Элли — спасаться самой, находится всего в нескольких футах от нее.

Постучав в дверь, она понимает, что монстры бывают разные.

У Эрика есть моральный компас, каким бы искаженным он ни был.

А вот Рональд…

У него даже нет сердца.

— Я здесь, — шепчет Эрик позади нее. — И что бы ни случилось, я люблю тебя.

Его признание ошеломляет ее, но она не успевает обдумать его слова, как дверь распахивается. На нее смотрит мужчина с налитыми кровью глазами, который трясется на шатких ногах, одетый в испачканную белую рубашку и шорты.

И вонь. От него пахнет самой смертью, сочетанием табака и тошнотворно сладкого алкоголя с легким привкусом чеснока.

Он — Альфа, это ясно. Почувствовав ее омега-сущность, он наклоняется и дышит на нее своим гнилостным дыханием.

— Ты та самая девушка? — он произносит это, и его потрескавшиеся губы складываются в улыбку. Его зубы наполнены мраком жевательного табака, и все в ней хочет убежать.

Это лицо настоящего монстра.

Но когда рядом с ней Эрик, она набирается храбрости и говорит.

— Вы Рональд? — ее голос звучит увереннее, чем она сама.

— Да. Я. Ты та самая Омега. Девушка из грузовика.

У нее голова идет кругом, потому что она понимает, что он узнал ее.

Теперь сомнений нет. Он был за рулем машины, которая сбила ее семью.

— Вы убили мою мать и сестру.

Сердце бешено колотится в груди, когда она встречается взглядом с человеком, ответственным за ее кошмары и ненависть к себе. Он прислонился к дверному проему и усмехнулся.

— Ты выбралась, да? Я видел, как ты ползла. Подумал, что с тобой все будет в порядке.

Чем больше он говорит, тем сильнее тошнота.

— Ты видел, как я выходила из машины?

Эрик зарычал позади нее, и альфа перевел на него остекленевшие глаза.

— Конечно, видел. Правда, мне пришлось быстро уехать. Я был пьян и все такое.

Ее трясет, но она не знает, от чего это — от мучений или от злости.

— Ты оставил трех женщин умирать. И две умерли.

Рональд просто пожимает плечами.

— Ну, тебе никто не поверит. А теперь убирайся с моего крыльца, сука. Пока я не достал свой дробовик и не пристрелил вас обоих.

Эрик толкается перед ней и с ревом бросается на Рональда. Мужчины падают на дешевый пол, а она с криком бросается внутрь. Но драки почти не происходит, потому что через секунду Эрик оказывается на нем с пистолетом в руках.

— Мы не должны…, — начинает другой альфа.

— Заткнись, мать твою! — рычит Эрик, направив пистолет на голову мужчины. — Еще одно слово, и я убью тебя прямо здесь.

Она застывает в шоке, наблюдая за тем, как Эрик достает молнию и скрепляет запястья Рональда. Он поднимает Рональда на ноги и усаживает его на рваный серый диван.

— Ты в порядке, детка? — тихо спрашивает ее Эрик, не сводя глаз с Рональда.

— Да, — отвечает она, медленно проходя через переднюю комнату. В доме воняет сигаретами и старым пивом, окурки и банки валяются на грязном коричневом ковре. Стены, которые когда-то были белыми, за многие годы покрылись желтыми пятнами от курения.

В углу стоит телевизор с разбитым экраном. На потертом журнальном столике валяются обеды, приготовленные в микроволновке.

— Ты так живешь? — шепчет она. Она выглядывает из-за угла и видит у задней стены его дробовик.

Эрик держит ружье на мускулистых предплечьях Рональда.

— Как это будет, детка?

Рональд начинает жалобно плакать. Его лицо становится ярко-красным, и он плачет, как ребенок.

Это приводит Элли в ярость.

— Заткнись, — шипит она, шагая так, чтобы оказаться в нескольких дюймах от него, но вне линии огня Эрика. — И посмотри на меня.

По лицу мужчины текут уродливые слезы и сопли, но он подчиняется.

— Ты убил всех, кто был мне дорог. Ты разрушил мою жизнь, — она рычит, — И ты не раскаялся. Ничего.

Запах Эрика меняется, его гордость за нее возрастает. Это побуждает ее продолжать.

— Знаешь, чем я зарабатываю на жизнь? Я пытаюсь увидеть хорошее в самых плохих людях в тех, кого некоторые считают чудовищами.

— Мне очень жаль. Мне, действительно жаль, — Рональд тихо прошептал.

— Как меня зовут? — она кричит на него. — Если ты так сожалеешь, неужели ты не потрудился хотя бы посмотреть, как зовут твоих жертв? — ее вопль эхом разносится по дому, когда Рональд всхлипывает.

— Я не… я не…

— Ты не раскаиваешься. Тебя не спасти. Ты отнял две жизни, а потом выбросил свою собственную, чтобы жить вот так.

Она прикусывает губу, чтобы не расплакаться, но ее голос срывается.

— Никто не может помочь тебе, Рональд. Я надеялась, что смогу простить тебя, когда узнала, что мы приедем сюда. Но в мире не хватит прощения, чтобы спасти такого как ты.

Она делает шаг назад и смотрит на Эрика, указывая на его пистолет.

— Отдай его мне! — кричит Рональд, ерзая на диване и пытаясь сползти с него.

— Я сказал, не двигайся, мать твою! — рычит Эрик, и его попытки сдвинуться с места прекращаются.

Элли подходит к нему и проводит рукой по его плечам.

— Отдай его мне, Эрик.

Впервые Эрик выглядит неловко.

— Ты уверена, малыш? Пути назад нет. Никогда.

Плач Рональда становится для нее фоновым шумом, когда она вспоминает день аварии.

Стекло, режущее ее ладони.

Крики мамы, переходящие в искаженный стон, когда пламя поглощает ее.

Кожа Джульетты, плавящаяся на коже пассажирского сиденья…

— Я уверена.

Эрик взводит курок пистолета и осторожно передает его ей. Он обхватывает ее руки и слегка поворачивает пистолет так, чтобы он был направлен точно в голову Рональда.

— Тебе просто нужно нажать на курок, милая.

Ее руки дрожат, и Эрик держит ее крепко.

— Ты сделаешь это со мной? — она шепчет, и его руки сжимаются сильнее.

— Конечно, — ее палец ложится на спусковой крючок, и его палец следует за ним. Когда оба пальца касаются спускового крючка, Эрик прижимается губами к ее уху.

— Я так горжусь тобой, детка.

И они вместе стреляют.

ЭРИК

Рональд бесцеремонно умирает, как и Джерард. Он сваливается на диван, по его лбу стекает темно-красная лужица.

Он не чувствует угрызений совести. Рональд их не заслуживает.

Но он чувствует шок Элли, когда она роняет пистолет, ее рубашка и руки теперь испачканы брызгами крови.