Один

Он заметил, что к очереди позади него присоединились люди, и поборол желание оглянуться, но тихий, почти рептилийский голос произнес у его плеча: "Доктор Хоффстаддер".

Голос был императивным, властным, и его реакция была инстинктивной. Он вскочил, повернулся и уставился в лицо, которое улыбалось ему. Улыбка не была счастливой или приятно удивленной. Улыбка была жестокой до злобы. Обладатель улыбки был высоким, ростом от шести футов шести дюймов и выше, китайцем, одетым в хорошо пошитый небесно-голубой костюм. Через секунду Хоффстаддер сказал: "Простите, вы меня напугали. Боюсь, вы меня с кем-то перепутали. Меня зовут Джонс". Он добавил с самоуничижительным смешком: "И я не врач".

Китаец улыбнулся еще немного и покачал головой: "Не нужно извиняться, мистер Джонс. Мне жаль, что я напугал вас".

Окно освободилось, и он подошел к нему. Он тихо заговорил с белобрысой женщиной за столом, дважды повторив то, что хотел. Очки женщины сердито сверкнули: "Говорите громче, пожалуйста!"

"В один конец до Мабалаката".

Она дала ему билет, и он заплатил. Когда он повернулся, чтобы уйти, то с облегчением увидел, что высокий китаец ушел. Он рассеянно заметил потрепанную иностранную девушку, которая стояла за ним в очереди, и вышел на улицу.

Движение было шумным, а день жарким; у него было немного свободного времени, и он думал о том, чтобы найти какую-нибудь еду и холодное пиво. Ему не понравился фаст-фуд на углу, но он знал, что на дальней стороне дороги, примерно в двух минутах ходьбы к югу, есть торговый центр. Он направился к крытой пешеходной дорожке, перекинутой через проспект в тридцати шагах от него, и заметил, что девушка, которую он видел в очереди позади него, пыталась перейти тот же проспект, уклоняясь от движения. Там было центральное ограждение, которое ей пришлось бы перепрыгнуть. Это была опасная игра для молодых людей. Он надеялся, что ей это удастся и ее не собьют.

Он повернулся и начал идти, и в этот момент услышал позади себя крик: "Доктор Хоффстаддер! Доктор Хоффстаддер!"

На этот раз он был готов и не отреагировал, а продолжал идти. Затем он услышал громкий, плоский треск, затем еще один, а потом крики. Он повернулся.

Небольшая группа людей возле тела вскочила, крича и вопя, но большинство равнодушно обходили место происшествия и шли по своим делам, либо не зная, либо не интересуясь.

Высокий, широкоплечий китаец убрал оружие в кобуру, подошел к лежащей фигуре и перевернул ее на спину. Это был не Хоффстаддер. Это был регламент, поэтому он достал из кармана мобильник, сделал снимок и отправил его в офис для подтверждения. Но этот человек, хотя и имел мимолетное сходство с грузным, смуглым Хоффстаддером, был филиппинцем.

Однако Зимо почесал подбородок - учитывая тот факт, что он не был Хоффстаддером, его реакция, когда Зимо назвал имя доктора Хоффстаддера, была удивительной. На первый взгляд, это было трудно объяснить. Зимо задумался, воспроизводя в уме эту сцену: Он услышал крик "Доктор Хоффстеддер!", повернулся, пораженный, даже шокированный, и уставился в толпу, ища того, кто его позвал.

Зимо обыскал карманы мертвеца, зная, что скоро появится полиция, но не особо заботясь об этом. В нагрудном кармане он нашел американский паспорт и водительские права на имя Джона Карденаса. В противоположном кармане он нашел бумажник с десятью тысячами долларов. Стандартный набор для побега из города. Сменить личность и отправиться в ближайший умеренно безопасный международный аэропорт самым незаметным способом.

Он вспомнил короткий список, который ему предоставили. Этот человек, должно быть, Хуан Кармона, один из четырех человек, которых Баккей недавно видел связанными с Эдвардом Хэмптоном. Он сделал именно то, что Зимо ожидал от Хоффстаддера: изменил свою личность и сел на автобус до Кларк Интернэшнл.

Он улыбался так, как геккон улыбается мухе. Возможно, в любом другом городе, в любой другой стране было бы проще скрыться. Но в Маниле они сами шли к нему в руки. Железнодорожной системы на Филиппинах практически не существовало, что ограничивало дальние поездки в пределах острова Лусон либо автомобилем, либо самолетом, либо междугородним автобусом. О передвижении на самолете не могло быть и речи - за ними было слишком легко следить. Автомобили - особенно наемные - были смертельными ловушками. Номерные знаки позволяли легко их опознать, блокпосты - легко перехватить, и они даже не были пуленепробиваемыми.

Поэтому единственным реальным вариантом был автобус, и Зимо был уверен, что рано или поздно все четверо проедут либо через эту автобусную станцию, либо через другую. Не имело значения, через какую именно, у него все было под контролем.

Он сунул маленький пакетик кокаина в карман трупа и встал, когда зазвонил его сотовый.

"Да?"

"Это мистер Ванг. Убитый вами человек - Хуан Кармона, работал в Министерстве иностранных дел. Он был номером три в списке. У него было несколько встреч с Хэмптоном. Что насчет Хоффстаддера?"

"Я его пока не видел. Пара двойников, не более того".

"А что насчет девушки?"

"Я уже говорил вам, мне нужно больше информации о девушке. Вы, наверное, не заметили, мистер Ванг, но в этом городе полно девушек. Вам нужно снова поговорить с Баккеем и узнать больше подробностей. Там была девушка, которая ждала, чтобы купить билет, но она была туристкой и ехала на юг. Наша женщина - местная жительница и поедет на север".

Ванг проигнорировал подразумеваемое оскорбление его сексуальности. Такого нахальства можно было ожидать от агентов МСС, или Гуаньбу, особенно от отдела, известного как Táotài bù, который занимался убийствами. Он спросил: "А Маркос?"

"Пока никаких следов. Какое-то время он будет лежать на дне, но я его найду. Что с ноутбуком?"

"Этим занимается наш лучший человек. Он достаточно мотивирован. Скоро он его взломает".

Зимо хрюкнул: "Скоро может оказаться недостаточно скоро".

Хоффстаддер стоял и наблюдал за происходящим с крытой дорожки, перекинутой через проспект. Он видел, как подъехали две патрульные машины, затем скорая помощь и фургон для осмотра места преступления. Он видел, как инспектор Херардо Баккей подошел к высокому китайцу в небесно-голубом костюме, и видел, как тот отстранил группу криминалистов. Он не хотел, чтобы они там что-то узнали. Он знал, кто убийца. Он уже знал, у кого есть средства, мотив и возможность.

Он видел, как Зимо затаился и полез в карман Хуана Кармоны. Он видел, как Баккей пригнулся рядом с ним и что-то взял в руку. Хоффстаддеру не нужно было видеть это, чтобы понять, что это было. Это был наркотик, скорее всего героин или кокаин, подброшенный для оправдания убийства.

Сначала Эд, теперь Хуан.

Он почувствовал, что кто-то дергает его за руку, и повернулся. Постепенно он осознал, что в этом ужасном, грязном месте, среди толкающегося потока людей, который в обоих направлениях проносился по грязной пешеходной дорожке, был дом. Это был дом для семьи филиппинцев, которые сидели и спали на полу, среди торговцев тканями, где они раскладывали продаваемые ими товары - сандалии, кроссовки, носки, солнцезащитные очки, резинки для волос. Он непонимающе уставился в лицо молодого филиппинца и рассеянно заметил, что у него не хватает четырех зубов. Филиппинец говорил ему: "У нас есть хорошие носки для походов. Ты много ходишь, тебе нужны хорошие носки".

Но Эд был мертв, как и Хуан Кармона. Сколько еще, задавался он вопросом, тех, кого он никогда не встречал? Всех? Вся ячейка? Остался ли он один?

На парапете через проход лежала жена, или мать, или тетя, или сестра этого человека, спящая в нескольких дюймах от смерти, но, по-видимому, безразличная. У той же стены сидел мужчина в ржавых шортах и желтом жилете, а рядом с ним на грязном полу сидел худой ребенок и ел ломоть хлеба. Все они смотрели на него с любопытством, но без интереса.