Страница 2 из 6
– Надо же, сразу двоих укокошили!
– Так стреляли из пулемета, я сам видел!
– Этот-то – одет прилично, спекулянт какой-нибудь, сволочь, а второго жалко – аж штаны драные!
– Панк, наверное.
– Телохранитель!
– Неужели из пулемета?
Голоса сначала квакали (не на болоте ли он?), а потом обрели нормальный тембр. Только откуда взялся второй труп? Неужели, пока он был без сознания, еще кого-то подстрелили? Опять все пропустил!
Георгий шевельнулся.
– Не шевелится ли? Может, живой?
– Трупы до приезда милиции лучше не трогать.
Это он – труп?!
Георгий предпринял титаническое усилие и разлепил веки.
– Вот и глаза остекленели, – прокомментировал жалостливый голос. – Такой молодой…
– А уже покойник! – пошутил знакомый баритон. – Это же… Георгий Шварцев собственной персоной!
"…капитан Петухов, – узнал журналист. – Пора проявлять более явные признаки жизни, а то Михаил Витальевич легкой рукой отправит его в морг и – не репортаж писать…"
– Разойдитесь, граждане, не мешайте следствию, – приказал милиционер.
"Свидетелей разгонит и точно – сдаст." – Гера открыл рот…
– Отвисшую челюсть придется привязать, – заметил какой-то идиот из толпы.
– Сделаем, – успокоил капитан и наклонился к телу.
Георгий почувствовал себя фигурой символической: как если бы на его месте лежала вся свободная пресса России, а злопамятные милиционеры лишали ее гласности посредством носового платка.
– Я протестую, – выдохнул журналист.
– Живой! – будто бы искренне обрадовался Петухов. – Это просто счастье!
– Согласен, – буркнул Гера и попытался сесть.
– А я думаю – горе-то какое: кто же мне теперь поправит очередную статейку? – поделился сомнениями капитан, нежно поддерживая журналиста. – Кто рукой мастера превратит мою стилистическую неточность в феерический каламбур?
– В какой?! – Георгий чуть снова не свалился на тротуар.
– В фактический, конечно, в фактический каламбур.
Георгий со стоном поднялся на ноги. Михаил Витальевич заботливо отвел его в сторону от настоящего трупа и усадил на ступеньку крыльца.
– Старший лейтенант Соколов!
– Я!
– Принести главному свидетелю стакан воды!
– Есть!
Сам капитан направился к оттесненной милицейским нарядом толпе зевак и принялся расспрашивать о том, кто что видел. Оказалось, никто и ничего. Даже автор версии о пулеметной стрельбе молча покачал головой и потихоньку отодвинулся назад. Как и весь первый эшелон зрителей. А второй заступил на дежурство с классическим вопросом: "Что случилось? Я свидетель." Наконец, лейтенант Соколов сменил Петухова за этим неблагодарным занятием. Михаил Витальевич вернулся к Георгию и присел рядом. Журналист, постепенно приходя в себя, развлекался тем, что выстукивал зубами по стакану стакато. Получалась чудная импровизация – "стакканато".
– Очень удачно, что мы встретились, – заметил беспардонный милиционер.
– Я бы предпочел другие обстоятельства, – признался Георгий.
– Намек понятен, я непременно загляну к вам в редакцию, и мы потолкуем о моей статье.
– Может быть, завтра? – со слабой надеждой переспросил журналист. – После всего произошедшего я не очень хорошо себя…
– Кстати об убийстве, – вспомнил капитан. – Тут мне с вами тоже здорово повезло. Вы, Георгий, идеальный свидетель. Ваша наблюдательность и умение сохранять спокойствие в самых опасных ситуациях, ваш цепкий ум и превосходная память помогут нам в кратчайшие сроки выйти на след преступника. А теперь, я вижу вы уже успокоились, попрошу вас подробнейшим образом рассказать о происшествии, свидетелем которого вы были.
– Я…
– Подождите, подождите, – перебил Петухов. – Соколов! Ко мне!
– Есть, – откликнулся старший лейтенант и двумя прыжками одолел расстояние до начальника.
– Бери ручку, лейтенант, блокнот и дословно запиши все, что сообщит наш главный свидетель Георгий, не знаю, как по батюшке, Шварцев.
– Есть.
– Да я…
– Минуточку! – Соколов распахнул блокнот, зубами снял колпачок с ручки, с прилежностью первого ученика заглянул в глаза журналиста и попросил на выдохе: – Только помедленнее, пожалуйста.
– Я ничего не видел, – раздельно молвил Георгий и протянул старшему лейтенанту пустой стакан. – Спасибо.
– Как не видел? – взволновался капитан Петухов. – А острый глаз? А ум? А хладнокровие? Где?
– Ничего из этого мне не пригодилось, – пробормотал журналист.
– Совсем ничего не видел? – еще раз, уже с ужасом, переспросил Петухов.
_ Ничего.
– И никого? – вопрос задавался со смертной тоской.
– Стоп! – Георгий потряс головой, осторожно ощупал шишку, делающую его лоб сократовским. – Видел.
– Ну! – зарычал от нетерпения Михаил Витальевич.
– Я вспомнил, я точно вспомнил, я помню! – казалось, что Гера не может нарадоваться этой своей дивной способности кое-что вспомнить (хотя с таким крутым лбом можно смело рассчитывать и на большее). – Я видел настоящего свидетеля! Вот кто вам нужен.
– Мы знаем, что нужен, – с приятной улыбкой сказал старший лейтенант.
– С одним главным свидетелем я уже сегодня промахнулся, – пробормотал Петухов.
– Когда я выбежал из здания, я увидел мужчину, поворачивающего за угол. За ним-то я и рванул, оступился и упал. – Журналист поморщился. – А он спокойно ушел.
– Как свидетель выглядел? – спросил капитан.
– Не знаю, – ответил бывший главный свидетель.
– Так ты его видел или нет? Был свидетель?
– Я смотрел против солнца. Ничего разглядеть не успел. Мне показалось, что он среднего роста и комплекции… Под мышкой нес большую папку или паспарту. Лет средних, одет в просторную куртку или кофту, носит бороду средней величины.
– И волосы средней длины, – брякнул Петухов.
– А вы откуда знаете? – подскочил Георгий. – Узнали мужика по моему описанию?
– Да по такому описанию.., – начал Соколов.
– Большое спасибо, – вздохнул Михаил Витальевич, – вы оказали следствию неоценимую помощь.
– Уверен, вы теперь его быстро отыщете, – поделился своими соображениями Георгий.
– Да по такому описанию и за три года…
– Обязательно отыщем, – заверил капитан. – В городе бородачей средних лет можно по пальцам пересчитать.
– А мне пора в редакцию, – вспомнил Георгий о долге. – Что, кстати, дал осмотр тела убитого?
– Уже можно смело сказать, что смерть наступила мгновенно в результате трех огнестрельных ранений, – доверительно сообщил Петухов. – Жертва – мужчина, 36 лет, блондин, лицо бритое, одет хорошо. Звали его Иннокентий Александрович Пастухов, русский, имел жену и…
– Огромное спасибо за информацию! – Георгий быстро направился к своей машине.
–… и двух детей! – крикнул вслед капитан.
– Спасибо, я все понял, – отозвался Гера, уже устраиваясь за рулем.
– Он работал в компьютерной фирме "Мама"!
– После поговорим, – махнул милиционеру журналист, прислушиваясь к урчанию мотора. Успеют они еще о статье наговориться. А ему срочно в номер нужно написать об убийстве, главным свидетелем которого он чуть не оказался. Вот бы найти того, кто им стал.
Красная "девятка" изо всех сил помчалась в редакцию. Георгий уже обдумывал заголовок: "Свидетелями не рождаются!" или лучше "Свидетель, верь, найдет тебя с двумя просветами звезда!"
3.
Багровый "Порш", мягко шурша гравием, подкатился к двухэтажному особнячку. Бритый охранник закрыл за ним литые ворота, восстановив целостность ограды, и вернулся на свой пост наблюдать за десятком мониторов. Водитель вышел из шикарной машины и размял затекшую спину. Его не занимали полуколонны розового туфа, шестигранные башенки на крыше, резные балкончики и понапиханные всюду видеокамеры. С заднего сидения он достал автомат "Калашников" и вошел в дом. Налево от входа открылась чугунная дверь и, проверив предохранитель, киллер сдал автомат в оружейную комнату. Бритый дежурный "ствол" принял.