Страница 2 из 9
Эдуард Петрович вообще своеобразный человек. Про таких говорят, что мягко стелет, жёстко спать. Раньше он работал главным редактором в каком-то московском глянцевом журнале, но не сошелся во мнениях с учредителем, и его попросили оттуда. Вот он и приехал возрождать нашу отсталую, по его мнению, петербургскую журналистику. Сперва кардинально изменил интерьер редакции, а после взялся и за само издание. Наши «События Северной столицы» превратились в «Петербургские хроники». Рекламы и скандалов стало больше, аналитики меньше, а тираж, как следствие, вырос.
Новый босс заставил всех пишущих взять псевдоним. И вот уже как три года Сидорова Катя отзывается на Кэти Си, Антонка Немов на Алекс, грымза на Натали, а я вот на Лисёнка, хотя не знаю, чем ему Алиса не нравится. Я, Алиса Стелявина, отныне Алиса Стиль, однако по-прежнему самая большая реалистка в редакции. Но это всё лирика, а сейчас проза.
Я зашла в кабинет Натали, получила от неё направление, аккредитацию и командировочные, куда Макар телят не гонял, а также язвительную улыбку в качестве презента. Представляю её злорадный хохот… Алиса Стиль едет крутить хвосты коровам.
17 июня, понедельник, 6 часов утра. Пристрелите меня, я не поеду. Ну? Я жду. Никто не стреляет. Ах, да, я же живу одна. Забыла нанять киллера. Овца. Значит, придётся ехать. Что может быть хуже, чем встать в 6 утра человеку, который обычно просыпается не раньше 10, и куда-то тащиться? За чашкой слишком крепкого кофе вспоминаю о пункте назначения. Невольно снова возникает желание застрелиться, но не из чего. Ну, хоть чемодан вчера собрала, зная, что утром меня хватит только на приготовление бутерброда с колбасой и кофе.
Вокзал. Запах утренней прохлады, сигарет и мазута. Светает. Держу в руках билеты в ад и слышу, что мой полуночный экспресс прибывает по пятому пути. Люди вокруг меня прощались, гудели, вливались в вагоны и выливались обратно на перрон. Все они куда-то едут или откуда-то приехали. Пёстрая толпа, состоящая из бабушек с кульками, серьёзных полисменов, потрёпанных жизнью теток, которым всего чуть-чуть за 30, и их хнычущих детей, медленно рассеивалась. Беру чемодан и с тяжёлым вздохом иду на эшафот. Пардон, на поиски своего вагона.
Поехали. Если бы редакция не сэкономила на билетах, я бы могла долететь на самолёте до ближайшего города, не теряя несколько дней в пути неизвестно ещё в каком обществе. Да хрен с ним, с обществом, с этой проклятой командировкой. Вместо меня на интервью пойдёт Катька. Я ей это припомню.
К счастью, хоть с попутчиками мне повезло. Общество в купе подобралось вполне приличное. Три студентки только сдали сессию и ехали домой повидать родителей. Есть шанс, что никакие пьяные мужики приставать не будут. Хотя пёс его знает. Ехать долго.
В общем, спустя пару часов мы уже болтали, как старые подруги. Ещё бы, ведь девчонки оказались предусмотрительные, взяли в дорожку сумку пива и пару бутылок водки.
Короче говоря, несколько дней пути пролетели незаметно. Я ещё даже успела написать очерк, пока спали мои попутчицы. Так ни о чём и обо всём, о жизни, о дороге, о городах и деревеньках, проносившихся за окном. Тысячи огней в домах, тысячи людей, которые каждый день просыпаются и, как и я, идут на работу, на учебу, тысячи неповторимых судеб. Опять потянуло на лирику.
Буду честна, мне интересно посмотреть, что за люди живут в этом сибирском городке, в котором мне предстоит находиться в течение трёх дней, а именно столько, по словам моего дорогого шефа, длится чудо-фестиваль. Не каждый день, в конце концов, выпадает такое приключение. Но чем дальше поезд удалялся от европейской части нашей, пожалуй, слишком необъятной родины, тем тоскливее становилось у меня на душе. Ну, ничего, я видела, у девчонок ещё пол сумки осталось.
В голову невольно пришла картинка, как из поезда к удивлению встречающих на перроне вываливается пьянющая, еле стоящая на ногах питерская журналистка в застегнутой как попало блузке, с растрепанными волосами и сигаретой в зубах. Не ждали? А я припёрлася! Лимузин мне и каравай с кокошниками! Кажется, схожу с ума. Галлюцинации. Хватит водки, перехожу на пиво.
2 глава
Поезд прибыл точно по расписанию, 22 июня в 18:30. День, когда фашистская Германия напала на Советский Союз. Что-то у меня нехорошие предчувствия. Я вышла на станции какого-то поселка, а мои попутчицы, помахав мне из окна, отправились дальше.
Деревянное здание одноэтажного вокзала, похоже, давно не красили. Страшно подумать, какие тут туалеты… Лишь бы не захотеть, а то накаркаю.
Смеркалось. А в Питере сейчас белые ночи. Как же я их обожаю! Надо бы попасть в Задрищенск до того, как совсем стемнеет. Что может быть опасней, чем девушке в одиночку шататься ночью по незнакомому городу? Наверное, если к ней пристанут незнакомые местные отморозки. Я обошла здание вокзала и попала на неогороженную автобусную стоянку. Несколько доисторических «Мерседесов» неприметно скучились на выезде.
– Простите, а автобус в Озёрск-12 здесь останавливается? – спросила я у водителя одного из автобусов.
Тот почему-то усмехнулся, пару секунд помолчал, рассматривая меня, и пробормотал, не вынимая изо рта сигарету:
– Так ты, что ль, та самая крутая питерская журналистка?
Крутая? Да меня тут каждая собака, похоже, знает. Приятно. Интересно, а приветственную речь мне тоже приготовили? Салют, аплодисменты, каравай, наверно, ещё ради такого случая испекли? Вот от каравая я бы не отказалась. Голодная как волк. Да ну конечно. Мечтай, Алиса.
– Да… А откуда вы знаете? – на всякий случай уточняю.
– У нас в городе все знают, – закурил он. – К нам редко кто-то приезжает. Ещё в газете написали, что ты приедешь про нас писать.
– Значит, вы из Озёрска?
– Озёрска-12, милочка. У нас закрытый город. Кто зашёл, тот уже не выйдет, – при этих словах водила захохотал, а мне как-то не по себе стало.
Из уст пропитого обросшего мужика с золотыми зубами эти слова прозвучали как-то уж очень убедительно.
– Шучу, – заметил он мою неловкость.
Шутки шутками, но я одна у чёрта на рогах, а, как говорит, наш дорогой шеф, в мире полно неразгаданных тайн.
– Садись, отъезжаем.
Я молча прошла в салон и села у окна поближе к выходу. Со мной ехали ещё четыре человека. Три пожилые женщины и мужчина. Всю дорогу я спиной ощущала их любопытные взгляды. Как будто никогда иногородних не видели. Хотя кто их знает. Я безуспешно гнала от себя мрачные мысли. В конце концов, я еду на праздник, и пора брать себя в руки. Я заставила себя улыбнуться, несмотря на то, что пальцы нервно сжали обивку кресла. Читала, что если заставить себя улыбаться, то настроение и вправду улучшится. Пока не работает, но я ещё поулыбаюсь.
Через полчаса автобус свернул с трассы на грунтовую дорогу. Теперь мы ехали через лес в полной темноте. Почему-то сразу вспомнился недавний фильм про оборотней. По сюжету ребята ехали к лесному озеру через лес. Вот прямо, как я сейчас. Слушали музыку, ржали, потягивали пивко – культурно отдыхали, короче говоря. И тут как выскочит из кустов какая-то хрень! Водитель от неожиданности крутанул руль и сел колесом в грязь. И вот уже на небе появилась полная луна, раздался протяжный вой. А дальше… Ну вы поняли. Начался полный абзац.
Я вижу эту дурацкую луну сквозь кроны деревьев. Чёрт, полнолуние. Спокойно. Оборотней не существует. Ну, Эдуард Петрович, ты мне ответишь за эти нервы. Благо, через минут десять лес расступился и, я увидела впереди огни. Автобус подъехал к воротам и остановился.
Высокий, метра четыре, бетонный забор с фонарями через каждые 10-15 метров, с колючей проволокой сверху и массивные металлические ворота с прожекторами. Справа от них пропускной пункт. Наш водитель вышел из автобуса, показал кому-то на проходной, видимо, пропуск и вернулся. Следом за ним вошёл крепкий мужчина в камуфляжной форме и с автоматом Калашникова наперевес, окинул взглядом салон и равнодушным, сонным голосом произнёс: