Цепи свободы

Изабель замерла, ожидая свой подарок. Она не сомневалась, что и для неё Даймонд что-то приготовил.

И действительно, он достал ещё одну коробочку, отделанную красным бархатом, подошёл к ней и с лёгкой улыбкой на лице протянул ее ей. Изабель некоторое время колебалась, не решаясь принять подарок. Но понимая, как это будет выглядеть со стороны, всё же взяла коробочку. Аврора с Беатрис тут же вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть, что же там внутри.

С дрожащими руками Изабель неуверенно открыла подарок. На подушке из белого шелка лежало золотое колье с огромным рубином. Украшение было не только очень дорогое, но и поражало искусной отделкой.

Аврора с дочерью ахнули при виде такого украшения.

Тем временем Даймонд пристально наблюдал за реакцией Изабель и ловил малейшее изменение в ее лице. Ему хотелось произвести на неё впечатление; хотелось показать, что она для него много значит, и ради неё он ничего не пожалеет! Он надеялся, что она оценит его внимание или хотя бы немного смягчится к нему. Но вместо радости и восхищения Изабель вдруг мертвенно побледнела. Кровь отлила от ее лица, а дыхание стало тяжёлым. Она судорожно втянула в себя воздух и посмотрела на Даймонда. И тут он увидел нестерпимую боль в ее глазах. Она выглядела так, как будто ее только что ударили. Вскоре, ее глаза наполнились слезами и, не в силах сдержать их, она бросилась бежать прочь из гостиной.

Присутствующие удивленно переглянулись. Никто из них не мог ожидать подобной реакции, а больше всех недоумевал Даймонд. Почему его подарок так больно задел её?

Придя в себя, он бросился следом за Изабель. Как он и думал, она была в своей комнате и, уткнувшись в подушку, громко рыдала. Её плечи сотрясались от плача, а вся она походила на несчастного ребенка. Даймонд остановился возле кровати и в нерешительности смотрел неё. Он не знал, что теперь делать. Когда-то она уже обвиняла его, что он хуже Гесса, раз не дал ей выплакаться одной. Может и сейчас ему стоит уйти? Но желание помочь любимой женщине останавливало его. Тем более, что никоим образом своим подарком он не хотел обидеть её или как-то задеть. Наоборот, этим украшением он рассчитывал порадовать ее!

Даймонд сел рядом и рукой коснулся ее вздрагивающей спины.

— Что с тобой, Изабель? Я совсем не хотел оскорбить тебя, и этот подарок ни к чему тебя не обязывает.

Услышав его голос, она притихла. В это время в комнате появилась Аврора.

— Ты не против, если я поговорю с ней? — тихо спросила она, подойдя к молодым людям.

Даймонд смотрел на Изабель и долго решал, что ответить. В минуту слабости она могла не выдержать и рассказать Авроре о том, что произошло и, как оказалась здесь, в его доме. Но с другой стороны, ее признание ничего уже не изменит.

— Хорошо. Можешь поговорить с ней, а я оставлю вас одних.

С трудом преодолевая нежелание покидать комнату, Даймонд все же поднялся и вышел за дверь.

Глава 22

Аврора села на то место, где только что сидел Даймонд и по-матерински погладила Изабель по волосам.

— Как же мне хочется облегчить твою боль, дорогая моя девочка!

Изабель подняла голову и воспаленным взглядом посмотрела на нее.

— Судя по всему, тебе пришлось очень трудно в жизни, — продолжила леди Труа. — Лично я никогда не испытывала нужду. Но у меня тоже были тяжёлые времена, особенно, когда пришлось потерять детей. Мне тогда казалось, что эта боль будет длиться вечно и ничто не способно облегчить ее. Но благодаря Ричарду, его вниманию и терпению, я смогла найти утешение. Мне кажется, Даймонд от чистого сердца хотел помочь тебе, сделать приятно. Он, вообще, всегда привозит нам подарки. Это для нас уже добрая традиция. И то, что он подарил тебе такое роскошное украшение, говорит о его особом к тебе отношении. Он совсем не хотел обидеть тебя, можешь мне поверить, я его хорошо знаю. Даже если раньше ты не могла позволить себе такие драгоценности, то нет ничего плохого принять их сейчас.

Изабель внимательно слушала Аврору, и хотя та не понимала истинной причины ее слез, но то что она говорила, помогало ей прийти в себя.

Очевидно, что все решили, будто из-за бедности Изабель было трудно принять столь дорогой подарок, так как он будто подчёркивал ущербность ее положения. На самом же деле она считала себя недостойной этого роскошного украшения. Гесс смог внушить ей, что она никто, и ничего из себя не представляет. Она слишком ничтожна, чтобы иметь хоть что-то дорогое. В отличии от Мелиссы, она никогда не получала от него подарков. Сколько раз она видела новые украшения на сестре! И сколько раз Освальд подчёркнуто выделял это в её присутствии и говорил, что дарит подарки только тем, кто их заслуживает. И не то, чтобы она завидовала, но за все пять лет замужества свыклась с мыслью, что роскошь и внимание не для неё. Она недостойна таких прекрасных вещичек.

— Леди Труа, я благодарна вам за поддержку. Я рада, что в вашем лице нашла доброго друга!

Аврора приложила ладонь к ее щеке и тепло улыбнулась ей.

— Я знаю, что Даймонд сможет хорошо позаботиться о тебе, но только если ты сама позволишь ему это сделать.

Изабель натянула на лицо улыбку, но в душе испытывала совсем другие чувства. Если бы только Аврора знала, что он натворил, то вряд ли бы говорила о нем подобные слова! А может именно сейчас всё ей рассказать? Но от одной этой мысли страх тут же сковал ее. Если она признается, что Даймонд похитил ее, то ей придется рассказать и о жестокости Освальда, о его отношениях с Мелиссой, о позоре, которому муж подвергал её много лет. Но и то, что сделал Даймонд было ненамного лучше. Если муж лишил ее любви, заботы и спокойной жизни, то Ланкастер лишил ее имени и чести. Нет, пусть и дальше всё будет храниться в секрете. Да и как она могла предугадать реакцию Авроры, если расскажет ей всю правду о поступке Даймонда? Всё таки та любила его почти как родного сына. Имела ли она, Изабель, право порочить его в глазах дорогих его сердцу людей?

— Я вовсе не обижаюсь на Даймонда. Я и сама не ожидала, что его подарок так подействует на меня. Но это не значит, что я не оценила его внимание. Просто пока я не могу слишком легко относиться к подобным жестам с его стороны. Леди Труа, простите меня, но можно я немного побуду одной? Мне гораздо привычнее всё переживать в себе. Уверяю вас, скоро мне станет лучше и уже в хорошем настроении я спущусь в гостиную.

— Конечно-конечно, милая Изабель! Я тебя очень хорошо понимаю. Тогда я оставлю тебя, и буду надеяться, что в скором времени ты снова станешь улыбаться.

Аврора ободряюще посмотрела на нее, а потом встала и вышла из комнаты.

Но стоило ей только показаться в коридоре, как Даймонд подскочил к ней и тут же закидал её вопросами:

— Как Изабель?! Ей лучше?! Она ещё плачет?! Она сказала, что так обидело ее?! Я негодяй в ее глазах?!

Аврора ждала, когда он остановится.

— Успокойся. Изабель уже намного лучше и она больше не плачет. Сейчас ей хочется побыть одной и всё обдумать. Всё таки вам стоит самим поговорить и постараться обсудить ваши с ней отношения. Я вижу, как её что-то сильно беспокоит, но она упорно молчит об этом. Возможно тебе, как родственнику, она сможет больше довериться.

Даймонд чувствовал немой укор от слов Авроры. Он понимал, что так сильно беспокоило Изабель и отчего она хранила молчание. Но что было ещё хуже, именно он был причиной ее страданий.

— Очень хочется на это надеяться, — грустно заметил он, а потом развернулся и с поникшей головой направился в гостиную.

Пролежав не менее полу часа на постели, Изабель наконец смогла рассуждать здраво. Она понимала, что должна поговорить с Даймондом и объяснить, что не может принимать его подарки, тем более такие дорогие. Конечно, он мог не воспринять её слова, но она обязана настоять на своём.

Изабель вызвала Деллу.

— Вы что-то хотели, миледи?

— Сообщи герцогу Ланкастеру, что я хочу поговорить с ним.

Делла поклонилась и вышла. Изабель не знала, позовёт ли он её к себе или придёт сам, но не прошло и пяти минут, как распахнулась дверь, а на пороге стоял взволнованный Даймонд.