Бывшие. После измены

Я перебралась к Матвею на колени. Оседлала его, широко проведя ноги. Посмотрела в глаза. Тьма плескалась на уровне зрачков и впервые за последнее время была умиротворяющей.

— Почему я, Матвей? — тихо спросила я, все ещё не веря, что из-за меня одной муж пошёл совершать подвиги.

— Потому что ты для меня… — медленно, глядя словно в самую душу, начал Матвей. — Идеальная. Где надо молчаливая и скромная. Иногда саркастичная и стервозная. Единственная, которая может выдержать мой дурной характер тирана.

Я мягко рассеялась, стараясь не расплакаться. А Матвей притянул меня ближе к себе, чтобы мне между ног упёрся его вставший член, который натянул ткань боксёров.

— А ещё ты самая настоящая шлюха в постели, — на ухо, тихо, волнующе признался Матвей и сжал в ладони мою ягодицу. Я прикусила губы, запрокинула голову и муж горячими поцелуями прошёлся мне по шее, оставляя следы своего желания. Его губы то касались нежно, заставляя все тело дрожать, то зубы больно прикусывали тонкую кожу.

И мы не оторвались бы друг от друга, если бы не звонок в дверь.

Я быстро слезла с коленей мужа, Матвей натянул домашние мягкие штаны и прошёл в коридор, из которого я услышала удивленное:

— Мама?

Глава 36

Меня приморозило к дивану. Я не знала, как смотреть в глаза матери Матвея. Она не была ни в чем виновата. Я это понимала. Не моя просьба, ни мои истерики не должны были повлиять ни на что. Но я упорно говорила, что хотела уйти от Матвея, а в ней сыграла то ли женская солидарность, то ли обычной желание матери подарить сыну достойную партию.

И сейчас…

Зачем она вообще приехала. Она же наверно в курсе должна была быть что произошло. И почему именно в момент, когда мы оба с Матвеем немного не в себе?

— Я вот тут голубцы накрутила, — прозвучал голос свекрови. — И здесь салат. Я думала ты в городе будешь, а ты сюда уехал. Заставил искать тебя.

Свекровь была как обычно непререкаема. Хоть что-то в этом мире оставалось незыблемым.

А мне не хватало воздуха. Я понимала, что надо встать и появиться у неё перед глазами, что надо удержать Матвея от поспешно сказанных болезненных слов, чтобы он не разрушил жизнь до основания. Но я не могла. Встреча со свекровью это встреча с прошлым. А я его боялась. Почти так же сильно как и разговора с Матвеем в тот вечер, когда мы увиделись впервые после моего побега.

— Мне ничего не нужно, уезжай… — тихо, но твёрдо проговорил Матвей, а я придвинулась вдоль дивана, понимая, что надо встать и не допустить скандала.

— Как это не нужно? Ты что такой словно лимон съел? Ты увидел своего ребёнка? — не могла угомониться мать и меня парализовало. Она была уверена, что я родила, она думала, что Матвей поехал за ребёнком.

Но его не оказалось и как сейчас развернётся ситуация неизвестно. Я хотела успеть до того, как Матвей начнёт обвинять или рассказывать, но опоздала.   К ни го ед . нет

Муж холодно произнёс:

— Нет и не было никакого ребёнка…

Я замерла на границе с залом, пятки просто приросли к полу.

— А я так и знала, что эта стерва из меня просто денег хотела высосать! — припечатала свекровь и что-то упало на пол, по ощущениям сумочка. — Вот! Вот видишь как хорошо, что ты с ней развёлся! И хорошо, что нет ребёнка! Она бы с тебя сосала! Ещё шантажировала!

Матвей тяжело выдохнул.

— Не говори о том, чего не знаешь, — сухо произнёс муж. — И лучше уезжай.

— Как это не знаю? — не успокаивалась свекровь. — Я тебе сразу говорила бедовая она, доведёт, ей только твои деньги и нужны были. Даже не постыдилась ребёнка приплести…

Я не то чтобы что-то новое узнала от свекрови, примерно это все мне и до этого было известно. Конечно, в лицо никто ничего не говорил, но вот интонации, намеки…

Все это было всегда и сейчас, когда я прошла через потерю ребёнка, через расставание с мужем, я не понимала, как про меня можно было продолжать так думать.

Я же выходила замуж не ради денег. Я же…

В носу хлюпнуло, и я стиснула кулачки.

Черт. Почему так обидно? Почему даже сейчас мне все равно обидно, что обо мне думала так мать мужа?

Я медленно переступила с ноги на ногу. По гладким полам прошлась до коридора, встала за плечом Матвея и тихо произнесла:

— Добрый день, рада вас видеть…

Свекровь выронила из рук ключи и уставилась на меня словно привидение увидела. Ну да, вид ещё тот, садина эта на виске, помятое лицо, футболка Матвея до середины бедра.

— Это что ещё за спектакль? — возмутилась мать мужа, и Матвей зажал пальцами переносицу, сожмурил глаза, стараясь вытряхнуть из головы весь идиотизм, который сейчас устроила свекровь.

— Нет никакого спектакля… — мягко произнесла я, хотя хотелось рявкнуть, что вместо того, чтобы поливать грязью, лучше бы узнала как у сына дела. — Я здесь. Я вернулась…

Свекровь шагнула назад, опёрлась плечом о косяк и демонстративно приложила руку к груди. Матвей поморщился, а я так и продолжила стоять по середине коридора с блаженной улыбкой совсем клинической идиотки. Мне казалось, как только я дам эмоциям волю, моя маска сразу начнёт стекать с лица, обнажая настоящие чувства.

— Нет никакого ребёнка, — ещё раз произнесла я.

— Как это нет? Совсем нет? — не поверив мне, уточнила свекровь и бросила на Матвея короткий взгляд. Матвей покачал головой.

— Я потеряла ребёнка. Не смогла выносить, — с холодными интонациями проговорила я, боясь вложить хоть каплю тепла в слова, потому что точно знала, что расплачусь. — Мне не нужны были тогда ваши деньги. Ни сейчас. Никого я шантажировать никогда не собралась. Я не собиралась манипулировать вами при помощи ребёнка. Вот так.

Я развела руками, а свекровь снова посмотрела на Матвея, ища в его взглядеподдержки. Не нашла, а наткнулась только на холодное:

— Я же сказал тебе перед отъездом, что у тебя больше нет сына… — медленно произнёс Матвей и мое сердце сжалось. — Так вот. Его до сих пор нет. Не задерживаю.

Матвей развернулся и вернулся в кухню, свекровь чуть ли не сползала по стене. В глазах стояли слезы, а губы мелко тряслись.

Я ее понимала. И мне было искренне жаль мать моего мужа. А ещё я винила себя.

— Он придёт в себя, — сказала я. — Матвей хоть и резкий, но он отходчивый. Он придёт в себя и все наладится…

Свекровь коротко и резко вздохнула.

— Все ты… — произнесла она дрогнувшим голосом. — Сына отобрала, внука лишила…

— Да, вините во всем меня… Это намного проще. Действительно проще.

Я хотела сказать, что ничего плохого не случилось, все можно исправить, но свекровь резко развернулась и дёрнула на себя входную дверь. Вылетела в неё. А я ощутила как с сердце свалился груз.

Матвей помирится с матерью. Я точно это знаю. Я постараюсь. Пусть она и дальше меня ненавидит, но сын не должен отказываться от родителей.

Я прошла в зал и упала на мягкий, ещё прикрытый тонким пледом диван. Матвей, глядя на меня, коротко принёс:

— Ты ничего не сможешь сделать, чтобы я изменил своё решение, — его голос пропитался металлом.

— Матвей, — слабо воспротивилась я. — Твоя мать ни в чем не виновата. Это я просила ее, чтобы она не говорила тебе куда я уехала, это я просила ее обо всем…

Матвей медленно шагнул ко мне и присел на корточки.

— Уль, она виновата в том, что не приняла выбор сына. И все.

Глава 37

Я поджала губы.

— Матвей, это неправильно… — тихо сказала я, внутри стараясь успокоится. Это реально неправильно, что сын отказывался от матери. Это мать. Она его носила девять месяцев, она его растила.

— Уль, я не отказываюсь от родителей. Мои родственники ни в чем не будут нуждаться, любое лечение, содержание, все я обеспечу, но манипулировать своими чувствами я не позволю.

Я кивнула, принимая хотя бы такое послабление. Все равно червячок крутился внутри.

— Как она узнала, что ты здесь? — спросила я, поднимаясь с дивана и проходя за Матвеем в ванну.