Бывшие. После измены

— Сейчас найду какой-нибудь лесок, — бросил через плечо Тимур, и я запротестовала:

— Нет, поехали до заправки. Я хочу пить, хочу есть. Ты что, голодом меня морить собрался? — стяжки на руках ослабли, но я все равно не могла стянуть их.

— Нет. От голода ещё никто не помирал, — припечатал Тимур и тут же съехал с дороги в какой-то редкий ельник. Я свесила ноги с машины и попыталась на затёкшие ступни натянуть кроссовки, но не выходило. Тимур бесился. Его раздражала моя медлительность. Он плюнул, обошёл машину и присел возле задней двери на корточки. Вырвал из моих рук обувь и черт пойми как обул меня. Я уперлась руками в сиденье, чтобы встать, но потеряла равновесие и постаралась зацепиться хотя бы за дверь.

— Да сними ты с меня эти чертовы стяжки, — закричала я, толкая руками Тимура в грудь. — Псих! Куда я сбегу? Что я смогу тебе сделать, если ты вдвое сильнее меня? Ты сам хотя бы понимаешь какой идиотизм устроил?

Тимур молчал. Стиснул зубы так сильно, что по скулам пробежали желваки. Но я была в том состоянии близком к истерике, что уже на все наплевать было. Я резко шагнула к Тимуру и произнесла:

— Штаны расстегивай!

Тимур резко потерял лицо всемирного зла и отшатнулся от меня.

— Штаны мне расстегни! — зарычала я, взмахивая руками. — Ты же думаешь, что стяжки самое то! Ты же не думал как мне штаны с ними снимать!

— Извернись и сними, — прорычал Тимур, дёрнув меня за пояс. — Как-то же не ты их натянула на себя со стянутыми руками.

— Я лежала! — холодно заметила я. И снова толкнула руками в грудь Тимура. Он бросил на меня короткий взгляд и покачал головой. Намекнул, что я продолжу свой концерт, то получу от него. Но в конце концов. Я в машине с психопатом, у меня связаны руки, муж не знает где меня искать. То есть Тимур реально думает, что мне есть что терять?

Я покачала головой и снова ткнула руки в грудь Тимура.

— Не нарывайся… — медленно произнёс он. — Ты вообще всю дорогу можешь провести в багажнике.

— А ты остаток лет на нарах! — рявкнула я и, обогнув Тимура, прошла к двум елкам, которые разбросили свои лапы прямо до земли.

Было холодно. Ощущался северный ветер, и я вздрагивала, когда он хлестал меня по голой коже.

Со стяжками на руках сходить в туалет вышло проблематично. Но я вышла из кустов с таким лицом, что по нему было ясно: я страдала, но теперь зла.

— Успокоилась? — хмуро спросил Тимур, выходя из кустов напротив моих ёлок. В его лице блуждало так много ненависти, что если бы я могла что-то потерять кроме собственной жизни, то точно бы испугалась. Но когда жизнь остаётся единственной валютой — продать ее хочется подороже.

— Нет, — саркастично выдавила я. — Сейчас мы заедем на первую попавшуюся заправку с минимаркетом и ты мне купишь здоровенный капучино и не менее здоровый хот-дог. И леденцы.

Я прошла мимо Тимура, как будто нечаянно задевая его плечом, но не стала садиться назад, а заняла переднее пассажирское сиденье.

— Мне кажется или ты осмелела? — тихо и холодно спросил Тимур, заводя машину.

— Мне кажется или тебе Матвей кишки в макраме завяжет, если с моей головы упадёт хоть волос? — едко уточнила я, но не получила ответа. — Поэтому кофе, Тимур, и еда. Или мы никуда не доедем, потому что я доведу тебя и ты меня удушишь, а потом придётся тело прятать. В лесу ямку искать…

Меня несло, но на место страха пришла банальная хмельная ярость. Мне хотелось, находясь сейчас в непосредственной близости к Тимуру, такую пощёчину ему зарядить, чтобы он лицом своим наглым влетел в окно, но я терпела.

Сумерки окунулись в чернильную темноту ночи. Я не могла уснуть, потому что боялась потерять дорогу. Не сводила глаз с указателей вдоль трассы, подмечая как мы ехали.

Тимур однозначно вёз меня домой.

Когда мы проехали Тольятти, я в этом убедилась.

— Останавливай, — хрипло сказала я, увидев заправку.

— Мы не остановимся, — холодно бросил Тимур и я, подняв единственную бутылку воды с пола у своих ног, открыла окно и вышвырнула ее на дорогу.

— Теперь остановимся.

Тимур бросил на меня недовольный взгляд. Хотел что-то сказать, но я дернула дверцу бардачка на себя и выгребла на пол все документы.

— Ты что творишь? — зарычал Тимур, отталкивая меня к двери и выхватывая из рук папку.

— Ищу что-нибудь чем можно снять стяжки, а то столько вопросов у работников заправки появится, что ты ни на один не сможешь ответить, — буркнула я, найдя в недрах ящика какую-то мелкую отвертку. Подцепила ей стяжку между запястьев и стала пальцами давить, чтобы пластик лопнул.

Тимур резко припарковался и вырвал из рук ответку, дёрнул на себя мои кисти и, вытащив ключи, чиркнул коротким ножиком на связке по пластику.

С запястий исчезло давление. Я потерла борозды пропечатавшиеся на коже и, подняв глаза на Тимура, который сидел в ожидании, ударила друга мужа по лицу.

— Ну ты и дрянь, Ульян… — зло протянул Тимур.

Глава 33

— Если ты только рот свой откроешь… — шипел мне Тимур на ухо, ведя к заправке. — То поедешь остаток пути в багажнике.

Я молчала. Прикидывала варианты. На заправках такого формата в каждой есть туалет. И небольшая прихожая при нем с раковиной. Зайти одной мне туда Тимур не даст. Значит, если внутри кабинки будет окно, то я…

— Ты поняла меня? — в тени от входа спросил Тимур и больно тряхнул меня за плечи. Как тряпичную куклу. Что даже голова закружилась. — Поняла?

Его голос понизился до шёпота. Я нервно и брезгливо передернула плечами.

— А ты понял меня? — вдруг спросила я, приближаясь своим лицом к Тимуру. — Если ты не накормишь меня, я тебя жрать начну!

Тимур оттолкнул меня.

Правильно, пусть лучше считает психопаткой, чем той, которая стремиться сбежать.

В минимаркете были две девушки за кассами и один охранник на входе. Я подняла лицо и замерла на пороге. Оглядела весь зал, стараясь как можно дольше простоять под камерами. Но Тимур ткнул меня в ребра и я, растерявшись, шагнула сначала к кассе, а потом резко развернувшись вправо, пошла к уборной.

— Ты же недавно ходила, — подхватил меня за локоть Тимур.

— А ты недавно курил, но все равно продолжаешь каждые десять минут тянуться к пачке, — я дернула рукой, освобождаясь и быстро шмыгнула в кабинку. Развернулась, закрыла дверь на задвижку.

— Открой, — прошипело снаружи.

— Тимур, твою мать, — выдохнула я истерично. — Купи мне тампоны!

— Да ты издеваешься! — прорычал Тимур, хлопая по двери ладонью.

— Нет, Тимур, я кровоточу… — трясущимся голосом призналась я и быстро развернулась к унитазу. Над ним было небольшое окно. Я взобралась и толкнула рукой стекло. Створки должны открываться. Просто обязаны. Когда я дотянулась до гипотетической ручки, то поняла, что ее сняли, а без неё пластиковые стеклопакеты не открыть. Гадство.

Я спрыгнула с унитаза и включила воду. Сдёрнула зачем-то один раз. А потом наткнулась глазами на график проводимой уборки. На пружинке висела ручка.

Я оторвала от туалетной бумаги клочок. Быстро написала: «Меня похитили. Позвоните мужу или в полицию…». И добавила телефон Матвея на обороте.

— Ты скоро? — спросил из-за двери Тимур. Я засунула клочок бумаги себе под кофту и дёрнула дверь.

— Тампоны взял? — спросила я в щель между дверью и косяком, и Тимур чуть ли не в лицо ткнул мне квадратной коробочкой. — Спасибо.

Я снова хлопнула дверью. Запустила пальцы в волосы. Черт, как передать-то записку кассиру или охраннику?

В нервных чувствах я все же сходила в туалет. Вытряхнула из пачки тампон и выбросила его в мусорку.

В зеркале на меня взглянула помятая девица в тонкой осенней куртке и со следами побоев на лице. На виске набух синяк. Я умылась. Оттерла куртку в некоторых местах. Вытерла руки. Нарвала полотенец.

Как привлечь внимание к одной записке в ворохе бумажных полотенец?

Я прикусила губу и потянула из-за пазухи тонкую цепочку с крестиком, которые остались мне от бабушки.