Мастер

Потому каждая встреча человека, нарочная или случайная, становилась определенным событием. Несмотря на кажущуюся суровость, северяне оказались довольно приветливым народом, что для Юти стало сильным потрясением. Вот и сейчас, когда на тропе, по бокам которой росла изумрудная трава, показался высокий плечистый незнакомец с волосами цвета свежей соломы, девочка улыбнулась.

– Человек, – сказала она Ерикану. Хотя была уверена, учитель заметил его еще раньше.

Северный дорожный торговец, а это был несомненно он, если верить огромному коробу за плечами, махнул рукой и ускорил шаг. Ерикан кивнул в ответ и направился навстречу.

– Кат эттер, – сказал незнакомец и, чуть поколебавшись, добавил уже по-имперски: – Путники.

– И тебе доброго дня, славный сын северного народа, – ответил Ерикан на местном наречии, без малейшего акцента.

– Приветствуем тебя, путник, – сказала Юти на имперском.

Девочка худо-бедно начинала понимать на северном, однако произношение ей никак не давалось. И если к вечной ухмылке учителя она привыкла, то смех рослых воинов уязвлял самолюбие Одаренной.

– Я направляюсь в Тромс, чтобы купить соленого лосося и продать немного меха.

– Мы направляемся Хорт, чтобы найти одного человека, – ответил учитель.

Северянин довольно улыбнулся, после чего они наконец пожали друг другу руки. Незнакомец, представившийся Орухом, странствовал по родной земле сколько себя помнил и был невероятно рад, что иноземцы знали и чтили обычаи его народа. Юти же находила в начальном приветствии, где честные люди признавались куда и зачем идут, некоторое очарование и даже определенную наивность. К примеру, северяне искреннее считали, что разбойники не станут приветствовать по канону, а нападут тотчас. С другой стороны, Юти еще ни разу не встречала здесь лихих людей. Плохих, хитрых, глупых – этого, как и по всей Империи, оказалось достаточно. Но вот лихих – нет.

Орух поначалу пытался заняться своей работой, то есть, продать «новым друзьям» имеющиеся у него в избытке товары. Ерикан сразу объяснил, что денег у них нет, но они и его ученик с радостью разделят с коробейником обед, на что новый знакомый с легкостью согласился, радуясь все больше. Ибо иноземцы знали об обычаях гораздо больше, чем можно было представить и предложили преломить хлеб.

К слову, хлеб оказался у Оруха. Тогда как Ерикан высек из двух камней искры, поджег сухие иголки от лиственницы, подложил веток и стал жарить пойманных утром леммингов. Хотя мог с легкостью извлечь огонь из пальца. Но старик не желал показывать свою силу.

– Я много путешествую по Землям близ теплых вод, – сказал Орух после непродолжительного разговора. Северяне называли самую отдаленную имперскую провинцию попросту – Земли. – Но не слышал о таком человеке. Как говоришь, его имя?

– Шантал Келлиган, – повторила Юти.

– Нет, не слышал, точно уверен в этом. Наверное, человек давно сменил имя. Уж очень оно приметное.

– Я тоже так думаю, – сказала девочка. – Но делать нечего, мы будем искать того, кто знал его под прежним именем.

– Да прибудет с вами Аншара, – ответил Орух, соединив ладони. Но сделал это не лодочкой, как все известные последователи богини, а спрятал в них лицо.

Юти часто думала, как случилось так, что этот гордый народ так легко принял новое верование, отказавшись от старых богов? Ерикан говорил, что немалая заслуга оказалась в личности самой Аншары. Точнее том, что она оказалась женщиной. А во многих северных семьях слово женщины было весомее мужчины.

Конечно, имелись и различия. Например, северяне прятали лицо, показывая свою ничтожность перед вознесшейся богиней. А еще Ерикан говорил, что в Землях было намного больше праздников, посвященных Аншаре. Значительная часть из которых брала свое начало еще с языческих воспеваний богов.

– Орух, позволь взять тебя за руку, – спросила Юти.

– Зачем? – не напрягся, а скорее удивился новый знакомый.

– У южан есть такой обычай, – легко солгала девочка. – Говорят, что по руке можно узнать, хороший перед тобой человек или нет.

– Вы очень странные люди – южане, – белозубо улыбнулся Орух, но руку протянул.

Кольцо в обруче вспыхнуло раньше, чем Одаренная коснулась северянина. Орух легонько вздрогнул, невольно почувствовав силу Юти. Сама же девочка уже не обращала внимания на крупное тело торговца, прикрыв глаза и путешествуя по его душе. Настолько глубоко, насколько позволяло единственное кольцо в новой способности яснознания.

– Он не врет, – сказала она чуть позже, отпустив удивленного северянина. – Орух чуть плутоват, имеет несколько слабостей, часто не контролирует себя, перебрав браги, но в целом хороший человек.

– Нет абсолютно плохих или хороших людей, – сердито ответил Ерикан. – Это раз. Два, в присутствии человека говорить о нем, будто его сейчас здесь нет, неприглядно.

– Вы Одаренные! – подскочил на ноги Орух.

– Да, моя ученица делает все, чтобы каждый встречный узнал об этом, – устало протянул Ерикан.

Юти понимала разочарование старика, который одним взглядом предрек дальнейшее поведение Оруха. И оказался прав. Северянин накинулся на них с расспросами, на которые приходилось отвечать девочке. Потому что Ерикан угрюмо занимался готовкой еды. Разговорился старик только когда они пообедали, распрощались с Орухом и продолжили путь.

– Когда ты приняла своей способностью яснознание, попросив научить получать сведения не от предметов, а от людей, я еще не знал, куда заведет нас твое любопытство.

– Я живой человек, – пожала плечами Юти. – Мне не интересны предметы, мне интересны люди.

– Но не обязательно испытывать на каждом встречном новую способность. Зачастую поведение человека само говорит о том, лжет он или нет.

– Ты научишь меня этому?

– А что я делал все это время? – возмутился Ерикан. – Будь внимательнее к миру.

Старик прошел вперед, но все же обернулся, глядя на застывшую на месте ученицу.

– И не воспринимай все так буквально. Это не значит, что ты теперь должна стоять здесь и пытаться впитать весь мир без остатка. Я не так молод и могу помереть, преждем, чем это произойдет.

Ерикан, конечно, пусть и злился, но теперь слегка насмехался над Юти. Однако уже к концу заготовленный речи его брови поползли вверх, а мышцы на руках напряглись. Ибо наставник увидел изменения в Одаренной. Те самые, которые произошли после посещения Весерина. Потому что перед ним сейчас стояла не девочка-подросток, а Вельда. Точнее, ее слабый отголосок.

– Егерь, – произнесла Юти, подняв на учителя тяжелый взгляд.

– Он идет за нами? – спросил Ерикан.

Юти медленно помотала головой, будто приходя в себя.

– Он идет за Ним. Они все идут за Ним.

Эпилог (невычитанный черновик)

Заунывная песня рога в ночи походила на утробный рев могучего зверя Скверны и заставляла вздрогнуть каждого, кто ее услышал. Правда, тревожный призыв оборвался слишком быстро, позволяя усомниться в его реальности. И лишь звуки боя, пришедшие ему на смену, убедили командира в нападении на Заставу.

Твердыня называлась Край-у-Леса, и являлась самой старой и большой среди всех крепостей, отделяющих цивилизованный мир от дикарей Пустоши, отмеченных Скверной. За ней открывалась прямая дорога к Перишу, столице Третьего Предела, а уже затем и к имперскому тракту.

Только командир Края-у-Леса, Хавильдар Вайен Фодерик Герх мог похвастаться наличием в своем гарнизоне двенадцати Воронов, тридцати одного Егеря и нескольких сотен опытных и закаленных в боях солдат. В отличие от остальных командиров, часто отправляемых на борьбу со Скверной в виде наказания, руководить данным оплотом считалось занятием достойным амиста. Бывая в Конструкте, Фодерик не раз ловил на себе восхищенные взгляды, когда случайные люди узнавали, где он служит.

Потому теперь Хавильдар, даже не удосужившись подождать оруженосца, чтобы облачиться в броню, еле успел натянуть штаны и поспешил, с мечом наперевес, для выяснения важного вопроса – кому хватило ума, чтобы напасть на его крепость? А если быть точнее – глупости.