Маска

Ольга Сергеева

Маска

часть 1

1 глава

Душный липкий туман, вперемежку с дымом от торфяных пожаров, плотной пеленой расстилался по долине. Эта муть необычного горчичного цвета обволакивала ландшафт, скрывая под собой деревья, кустарники, строения и дороги, и наводила ужас на местных обитателей, поговаривавших робко и с опаской о скором конце Света.

Маленькое село Ярышкино, находящееся вдали от оживленной трассы и окруженное кольцом леса и болот, начинающихся с северной стороны и простирающихся очень далеко, упираясь в соседнюю область, совсем утонуло в густой мгле. Село состояло из несколько посадов из деревянных домишек с унылым видом и церковь посередине, возвышавшуюся на высоком холме и загадочно светящуюся даже в такое омерзительно – мутное лето.

Местные старожилы, коих насчитывалось не более десяти человек, знали о дурной славе своего крошечного населенного пункта, уходящей своими корнями в позапрошлый век. Тогда это было большое торговое село с помещичьим именьем – родовым гнездом семьи Ярышкиных (от этого и произошло название); следы от именья сохранились и по сей день в виде останков сложного кирпичного периметра, торчащего из земли гнилыми глиняно-красными зубьями, поросшими густой травой, кустарником и тонюсенькими деревцами. Особенно хорошо сохранились ворота усадьбы: полуразрушенным усеченным овалом они почти смыкались сверху, потеряв лишь часть кирпичей верхушки, и теперь украшались дикорастущими цветами, пучками травы и вызывали невообразимую грусть у тех, кто ничего не знал об истории края.

Энергия внутри периметра вызывала ощущение священного и необъяснимого ужаса, словно являлась отражением глубочайшего человеческого страдания и муки, и боязнь просто сделать хотя бы один шаг за черту, дабы не окунуться в невидимые потоки зла и черноты некогда оторвавшегося человеческого сознания. Тех же, кто рискнул пересечь границы местного "бермудского треугольника", в последствии ожидала бессонная ночь с кошмарными сновидениями, в которых они подвергались нападению изуродованного демона; невроз с неопределенным и необъяснимым страхом всего и вся. Местные знали о случаях, когда особливо чувствительные субъекты после посещения "нечистого" места попадали прямой наводкой в психиатрическую больницу, а иные и вовсе пропали без вести… Периодами, аномалия загадочного места снижалась, ослаблялась, и почти все явления исчезали сами собой, а иногда, наоборот, Зло активизировалось и буйствовало на полную мощность. Нынешнее лето ознаменовалось именно обострением негатива и сгущением разрушительной энергии.

Несмотря на сравнительно незначительное отдаление Ярышкина от крупного областного центра, его тайна не выходила за пределы села, а сконцентрировалась и сгустилась именно там; так что никто ни из простых горожан, ни из исследователей странных явлений, ни из прочих любителей просто пощекотать нервы, не совались в запретную зону. Внешний наблюдатель, если бы таковой объявился, мог бы заподозрить, что все немногочисленные жители села и временные обитатели – дачники и гости, хранили гробовое молчание из соображений собственной безопасности, внушенной теми же самыми дьявольскими силами, но, к сожалению, закрытое поведение их оставалось неосознанным, не обдумывалось специально, – селяне ходили словно заколдованные.

1-я глава

Тяжелую, в прямом смысле, атмосферу развеивал мощный кондиционер и весёлый настрой вечеринки, устроенной в честь Полины. Ее вишневого цвета сарафан на тонких серебристых бретельках сиял от обилия блестящих пайеток и страз, причудливый волнистый принт подчеркивал красивые формы; светлые от природы волосы, чуть мелированные для яркости, завивались вокруг нежной шеи, а блестящие ясные глаза сверкали от магически восторженного состояния. Сегодня она стала воплощением некой сказки, мечты, фантастической феей, очаровывающей окружающих великолепием и совершенством своего образа, залезающего в мозги безо всякого сопротивления. Примерно так любуются посетители какого-нибудь музея величайшим произведением искусств, творением гениального мастера, наслаждаясь гипнотическими потоками.

Необыкновенное состояние девушки происходило не от самолюбования или самодовольства, – оно продуцировалось ее сильным духом, волей и успехами в любимом деле. Поверхностный наблюдатель мог бы заподозрить в ней человека из шоу-бизнеса, топ-модель и тому подобное, не различив за внешним блеском волевого, амбициозного и интеллектуального человека. Она принадлежала ко врачебным кругам, особой прослойке населения в наше время (что-то наподобие бедной интеллигенции), и всеми силами старалась поднять свой статус и благосостояние, опираясь в основном лишь на внутренние ресурсы.

Сегодня в кругу друзей и сослуживцев она праздновала значительную победу в своей жизни: неделей раньше она успешно защитила кандидатскую диссертацию, приобретя научное звание на кафедре общей хирургии, а вместе с ним большее уважение и осознание своих недюжинных способностей. Работа Полины проводилась не ради галочки или привилегий, а явилась вложением собственных сил и наблюдений, и затрагивала область послеоперационных осложнений – самое больное место в хирургии. Результаты многолетних наблюдений и исследований способствовали интересным и неожиданным выводам и помогали до хирургической инвазии спланировать объем вмешательства, определить технику, подходящую для каждого конкретного случая и последующее ведение прооперированного. Во многом исследования базировались на типе личности больного, на психологическом состоянии перед операцией и на возможных реакциях на такой мощный стресс, как полостное вмешательство. До нее мало кто занимался холистическим подходом в хирургии, – всем известен факт, что хирурги стремятся побыстрее "отрезать" что-нибудь от тела, не обращая внимания на самого человека, как субъекта в целом.

Григорий искренне радовался за подругу, но почему-то в миг ее яркого расцвета и славы, он четко для себя уяснил, что никогда не свяжет жизнь с этим человеком, – он ее никогда не любил и полюбить уж не суждено. Все прошлые попытки заставить себя это сделать, настроиться на нее, оказались бесплодными и неизменно заканчивались глубоким разочарованием: нельзя насильно впустить в душу другого человека, – душа-то знает, что он не твой, и в самой ее недоступной глубине уже живет другой человек, другая женщина. С нею они давно переплелись невидимыми связями, эмоциями, интересами, желаниями. Не хватило у него сил, чтобы отторгнуть от себя дорогое, милое и незаменимое; и это точно не от того, что ты обязан по гроб заботиться о ней, как и полагают многие, а только от одного – чувства любви, запрятанного очень глубоко в подсознании…

Мужчина смотрел на лицо Полины, но увидел совсем другое, прежнее лицо своей жены. Это несколько озадачило и даже напугало его, – он осознал, что включилось воображение, используя иллюзию, некую подмену.

"Зачем? Что значит это видение?"– удивлялся он, – "две личности пытаются объединиться в одну что ли?" Ответ тотчас же всплыл из подсознания: "это всё твоя сокровенная мечта…несбыточная, тревожная…"

Некоторое время Григорий чувствовал на себе пристальный гипнотический взгляд, но погруженный в свои раздумья, он не реагировал на эту беспардонность. Теперь же, разобравшись в себе, он резко обернулся, и взгляды двух мужчин перекрестились: несколько секунд длилась своеобразная дуэль взорами. Противником, судя по выражению глаз, оказался Василий Щербаков – молодой цепкий хирург из их отделения. Несмотря на молодые годы (26 лет), он чувствовал свою уверенность как в хирургии, так и в жизни; часто провоцировал бурные дискуссии с опытными докторами, стараясь им ни в чем не уступать, за что больные уважали его и доверяли свои нездоровые тела.

Василий устремил на Григория взор, не скрывая своей неприязни: его плотно сжатые губы, прямой взгляд исподлобья, передавали определенный настрой, мысль, настолько сильно заряженную, что она легко читалась. Это молчаливое, но выразительное поведение выдавало упрёк и напряжение от несостоявшегося разговора. Григорий решил не оттягивать разговор, жестом указал парню на выход и стремительно встал.