Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо четвертое

Да, я его не создавал, и сейчас есть предметы и изобретения, которые оцениваются человеческой жизнью.

Это я имею в виду, созданные разработки умов, которые позволили шагнуть вперед всему человеческому виду.

Они явно стоят затраченных сил и времени тех ученых, которые отдали себя в руки науки, без остатка, ради нового шага, изобрели предметы общего пользования для хода прогресса, а не индивидуальные игрушки, которыми можно друг перед другом красоваться.

Сегодня, две тысячи сороковой, почти сорок лет назад, я сделал то, что я сделал, и сейчас не пытаюсь оправдать себя. Воровство – это огромное зло, но возникает оно лишь из зависти, и нехватки чего-то.

Если бы тогда в двухтысячном все эти сотовые телефоны были у каждого человека как например сегодня. Разве они были бы кому-нибудь нужны?

Если бы они были у всех, производство снизило бы цену от переизбытка и на рынке они бы стоили копейки, соответственно было бы проще купить чем украсть.

Телефоны потеряли бы свою ценность как цель кражи, их бы могли воровать только клептоманы и те, со временем бы перестали это делать.

И так со многими вещами.

В общем я немного ушел в свои размышления, отойдя от событий прошлого.

28

Машина останавливалась много раз пока мы искали моих «друзей». Я не знаю сколько мы ездили по времени и сколка раз за это время я успел поменять поз, сидя в этом закрытом пространстве, но, когда машина сделала свою последнюю остановку и милиционер открыл мне дверь с маленькой решёткой, на улице уже смеркалось, хотя на дворе стояло лето. Я помню, как мой живот просто с ума сходил от голода.

В этом измождённом состоянии меня повели вместе с этим пацаном и его мамой в отдел, к которому мы подъехали. Оказывается, они тоже катались все это время.

Мы шли молча, и даже его мама не проронила ни слова в мой адрес.

– Никуда не уходи, сиди здесь. – сказал мне милиционер, подведя нас троих к кабинету, а сам открыл дверь и зашел во внутрь.

Я послушно от неизбежности ситуации присел, рядом со мной сел потерпевший парень и его мама.

Хорошо, что с ним не поехал отец, потому что мне кажется он дал бы мне подзатыльников еще в самом начале моего путешествия за то, что я так поступил с его сыном. А может он специально не поехал, потому что ему было стыдно за сына у которого забрали телефон, хотя думаю, что его отец просто был занят своими более важными делами. У богатых в то время тоже были свои причуды и страхи, это я понял только сквозь время.

Спустя пару минут нашего ожидания из кабинета вышел следователь и милиционер, который пошел куда-то по коридору.

– Так, заходите, сейчас остальные приедут… – улыбаясь нам всем, словно звал на праздник сказал следователь.

Мы по очереди зашли и присели на стулья. Следователь, начал расспрашивать и записывать показания пацана о том, как все было.

Парня звали Женя. Я думаю, что ты уже поняла кто этот Евгений.

Очередь дошла до меня, но я решил молчать.

А что я мог сказать?

У нас в детском доме было правило. «Как бы и за что, ты не попался, никогда не сдавать своих, попался ты, а не они.»

И это было, по моему мнению, правильно, если принимаешь на себя какую-то ответственность, то будь готов сам отвечать за свой промах.

У меня был выбор, делать это или получить с достоинством от старшиков, не доводя тем самым весь план Рината до кабинета следователя, но я выбрал поступить иначе и теперь должен был, как и до этого отвечать только за себя.

– Что за ребята были с тобой? – спросил меня следователь, после того как расспросил обо всем Женю.

Даже если бы я решил все рассказать ему, то моя информация не помогла бы следователю, совершенно ничем.

Я знал только клички старшиков которые приходят с Ринатом, к нам в подвал.

Где живут, чем занимаются кроме как, тем что «стрегут» с нас деньги, я даже не подозревал, да мне было и не интересно.

Эти клички и имена иголка в стоге сена, которая бы ничего не кому не дала, а я бы чувствовал себя предателем внутри.

– Ты понимаешь, что если будешь и дальше молчать отправишься в детскую колонию пока тебе четырнадцать не исполниться? А твоя взрослые друзья будут по улицы ходить и мороженое кушать. Я ведь знаю, что это не сам ты придумал.

– Телефон то у него. Вы что от меня хотите? – не выдержал молчания я.

– Ну вот, хоть заговорил, это уже хорошо. – улыбаясь маме Евгения, сказал довольный следователь.

В этот момент дверь открылась. В кабинет зашел милиционер.

– Слушай, пусть потерпевший посмотрит подходящих по описанию, а то они уже два часа сидят, ждут. Отпускать уже пора невиновных. – без эмоционально произнес он.

– Да, давай, у нас все равно пока разговор не клеиться. – ответил ему следователь.

– Веди! – махнул рукой выйдя в коридор милиционер.

Буквально через пятнадцать секунд, в кабинет начали заходить друг за другом ребята старшего возраста.

Я смотрел на входящих и боялся встретить на входе знакомые лица.

Мой страх не был напрасным, после трех вошедших в кабинет зашли по очереди двое ребят, с которыми я еще утром поджидал на лавочке нашу жертву.

– Это вот эти! – подскочив со стула указывал пальцем на входящих Евгений.

– Точно? – переспросил следователь.

– Да, это точно они, я их запомнил. Они потом еще смеялись, когда я за ним побежал.

– Хорошо, тогда остальных отпускай. – сказал следователь своему коллеге.

– Начальник, мы то в чем виноваты? – начали спрашивать мои знакомые старшики.

– А в том, что вы молодого подстрекайте воровать телефоны.

– Да какие телефоны? Мы просто по улице шли… – начал рассказывать второй помогая первому. – смотрим двое молодых что-то поделить не могут. Вот мы и подошли разобраться.

– Да! Вот этот… – показывая на меня пальцем, вступил опять в разговор первый. – сказал нам, что потерпевший украл у него телефон. Вот мы ему и помогли. Он нас обманул, а вы теперь нас виноватыми сделать хотите?

– Скажи им малой, что так и было… – обратился ко мне с горящим взглядом второй.

– А откуда вы знаете кто потерпевший? – спросил вдруг у них следователь.

– А вор думаете бы на нас пальцем тыкать начал, товарищ следователь? – ответил ему один из взросляков.

– Ну а ты то что скажешь? – обратился следователь ко мне.

Мне ничего не оставалось сделать как опустить голову и согласиться с той версией которую выдвинули старшие ребята, тем более по нашему сценарию все было именно так, но никто не обсуждал со мной то, как мы должны разговаривать если нас вдруг поймают.

Они обезопасили себя и даже сам Женя слышал весь этот диалог в тот момент, когда мы забирали у него телефон и мог подтвердить каждое их слово.

Никто не сможет доказать, с какими на самом деле намерениями подходили к нам взрослые ребята.

Правду знали лишь мы втроем со старшиками, но к сожалению, они решили перевести все стрелки на одного, за которого уже никто не сможет заступиться.

– Так, ладно, разберемся. – посмотрев на меня сказал следователь. – Перепиши-ка их данные на всякий случай. – обратился он к стоящему в дверях милиционеру. – а пока свободны.

Следователь оперся на спинку стула и смотря на меня стучал ручкой по столу.

– Можно вас на секунду? – спросил резко он у мамы Жени, когда все, кто заходил вышли из кабинета.

Женщина встала, и взяв свою сумочку, висевшую на спинке стула, вышла из кабинета.

– Так, давайте тут без драк, и ссор. – сказал следователь, выходя из кабинета и закрывая за собой дверь.

– Тебя не посадят… – сказал мне вдруг Женя, когда дверь хлопнула.

Я молча взглянул на него.

– Когда мы ехали в машине, мама разговаривала с милиционером. Милиционер сказал ей что по тебе невидно что ты вор, и что скорей всего тебя заставили сделать это взрослые ребята.

А раз телефон ты отдал, то они поругают тебя и попугают тюрьмой, и затем отдадут родителям, когда они за тобой придут.