Страница 9 из 11
По окончании опытов с фонографом все мы вышли на улицу в каком-то чаду и долго еще не могли прийти в себя от только что испытанных впечатлений; действительность тут как будто в самом деле переходила в область вымысла.
Во время своих объяснений устройства фонографа Ю. Блок сообщил нам, что аппарат этот будет предоставлен в пользование публики с оплатой абонемента, как телефон, но что изготовление его будет производиться исключительно на нью-йоркском заводе, о котором уже говорилось. Сам Эдисон собирается в скором времени приехать в Россию.
Применения фонографа неисчислимы, и этому маленькому аппарату, кажется, предстоит сделать переворот в современной жизни.
Фонограф будет вести переписку, он сделается товарищем писателя и композитора, станет принимать свидетельские показания в судах и заменит газетного репортера. С его помощью сохранятся для потомства речи великих ораторов и голоса знаменитых певиц; он явится чтецом слепых и станет обучать грамоте детей, наконец, он будет сохранять нам голоса родных и умерших друзей. В Нью-Йорке уже создана компания для “печатания” на восковых цилиндрах сочинений любимых авторов… Одним словом, трудно представить себе ту будущность, которая ожидает эту машину.
Репортер одной английской газеты при свидании с Эдисоном обратился к нему с вопросом, можно ли будет записывать при помощи фонографа человеческие мысли. Великий изобретатель подумал немного и отвечал: “Да, пожалуй, можно, но что будет с обществом: ведь все люди разбегутся тогда и попрячутся друг от друга”.
Одно из последних известных изобретений Эдисона – тазиметр, прибор для измерения минимальных повышении температуры. Он так чувствителен, что посредством его можно определять температуру звезд и короны солнца при затмениях; он показывает также самые неуловимые изменения влажности. Тазиметр основан на том явлении, замеченном Эдисоном еще при разработке его телефона, что углерод под влиянием электрического напряжения проявляет поразительную чувствительность, расширяясь и сжимаясь при малейших колебаниях температуры. В главных своих чертах он состоит из угольной пуговки, помещенной между металлическими пластинками, через которые и, следовательно, через уголь пропускается электрический ток; кусок твердой резины (или желатина для определения влажности) установлен таким образом, что он плотно прилегает к обеим металлическим пластинкам. Все это устройство сообщается с гальванометром и электрической батареей. При повышении температуры резина расширяется и сдавливает обе пластинки, следовательно, и заключенную между ними угольную пуговку; при этом проходящий ток усиливается, и стрелка гальванометра соответственно отклоняется. При понижении температуры происходит обратное явление. В случае замены резины желатином малейшее увеличение влажности действует таким же образом на показания гальванометра. По словам Эдисона, чувствительность этого прибора, в соединении с тонким гальванометром, удивительна, и он может показывать изменения в температуре до одной миллионной градуса. Приехав по приглашению профессора Лангли в Питтсбургскую обсерваторию, Эдисон применил этот прибор к определению температуры звездных спектров; применение это было настолько удачным, что теперь оказывается возможным с его помощью определять температуру самых отдаленных звезд, приводя в фокус их тепловые лучи, собирая их в аппарате на пластинках, сжимающих углерод. Самые неуловимые изменения во влажности также отмечаются этим прибором, так что он оставляет далеко позади все существующие гигрометры и психрометры.
Насколько известно, Эдисон в последнее время занят усовершенствованием машины для сортировки руды. Это одно из его старых изобретений, и до восьмидесяти машин его системы уже работают в Америке; но они приспособлены пока только для железной руды. Предстоящая задача Эдисона, как он высказывался, – сделать такие машины пригодными для обработки руд, содержащих золото и серебро.
В последние годы опять пробудился интерес к электродвигателям, чему немало способствовали успехи электрического освещения; тысячи подобных машин, начиная с самых маленьких для домашнего употребления и кончая механизмами в двадцать сил и более, работают теперь в разных местах Америки и Европы, действуя в небольших мастерских, типографиях и применяясь на городских конках и небольших железных дорогах.
Вполне вероятно, что Эдисон, столько сделавший для расширения сферы применения электричества и в числе прежних изобретений которого уже встречается весьма остроумный вариант электродвигателя, направит свои гениальные силы и в эту многообещающую отрасль техники.
ГЛАВА VI
В ЖИЗНИ И ЗА РАБОТОЙ
В Ньюарке. – Женитьба Эдисона. – Переселение в Менло-Парк. – Его новые мастерские. – Фабрика изобретений. – Его способ работы. – В мастерской. – Наружность и характер Эдисона. – Простота в жизни. – Переселение в Орандж. – Новые лаборатории и мастерские Эдисона. – Эдисон на Парижской выставке. – Разговорскорреспондентом. – Американский адрес Гладстону, переданный фонографом. – Заключение
о 1876 года Эдисон работал в своей большой мастерской в Ньюарке (в штате Нью-Джерси), о которой уже было сказано в четвертой главе и откуда вышли главные его изобретения, связанные с телеграфом. Здесь же в 1873 году произошло очень важное событие в его жизни. Он женился на одной из своих работниц. Вся история этой женитьбы настолько оригинальна и настолько характеризует самого Эдисона, что мы приводим довольно подробный рассказ о его сватовстве.
Эдисон в это время был занят опытами над автоматическим телеграфным прибором, к которому была приспособлена клавиатура для прокалывания телеграфных знаков на бумажной ленте. В числе работниц, которые оперировали с новым аппаратом, была одна серьезного вида, очень красивая девушка, Мери Стильвел, внимательная к делу и не отрывавшая глаз от своей работы. Как-то раз Эдисон долго смотрел на нее, так что под влиянием его упорного взгляда Мери опустила руки с клавиатуры прибора и тоже взглянула на него. По лицу Эдисона пробежала улыбка, и он спросил ее коротко:
– Какого же вы мнения обо мне, малышка? Нравлюсь ли я вам?
– Что вы, мистер Эдисон, вы пугаете меня. Я… я…
– Не спешите с ответом. Да это и не так важно, если вы согласны выйти за меня.
Девушка готова была засмеяться, но Эдисон продолжал серьезно:
– Я не шучу. Но вы не спешите, хорошенько подумайте, поговорите с матерью и дайте мне ответ, когда будет удобно – хоть во вторник. Удобно вам будет во вторник на будущей неделе?
Вскоре после того один из приятелей Эдисона, возвращаясь домой поздно вечером на поезде из Нью-Йорка, заметил свет в окне его лаборатории. Он поднялся наверх к своему другу и застал его в одном из тех припадков, напоминающих столбняк, когда голова Эдисона бывает занята разрешением какой-нибудь трудной задачи.
– Здравствуй, Том! – весело крикнул вошедший приятель. – Что это ты делаешь здесь до сих пор? Разве ты не пойдешь домой?
– Который час? – спросил Эдисон, потягиваясь и протирая глаза.
– Да уже за полночь. Пойдем вместе.
– Что ты! – проговорил Эдисон, как бы просыпаясь. – Нужно идти домой. Ведь я сегодня женился…
Однако несмотря на такое увлечение своим изобретательством, доходящим до самозабвения, семейная жизнь Эдисона проходила счастливо. Он был хороший муж и нежно любил своих детей. Двух первых из них – мальчика и девочку – он в шутку называл дома Дот и Даш (тире и точка) по телеграфной азбуке Морзе.
В 1876 году, находя неудобным для работы Ньюарк, где он не мог уединиться вследствие наплыва множества посетителей и любопытства публики, Эдисон переселился со своим семейством в Менло-Парк, малонаселенный городок по линии железной дороги в Филадельфию, в двадцати четырех милях от Нью-Йорка. Здесь он устроил свои знаменитые мастерские и лабораторию, откуда вышла большая часть его гениальных изобретений.
На одни приборы для своих бесчисленных опытов и наблюдений Эдисон затратил более ста тысяч долларов; самой тонкой работы станки и разные механизмы в мастерских приводились в движение удивительного устройства паровой машиной в 80 лошадиных сил. Сознавая всю важность подбора хороших помощников и исполнителей для своих работ, Эдисон собрал здесь самых искусных в Соединенных Штатах мастеров и механиков, многие из которых работали с ним еще с 1870 года. Среди них – его ближайший сотрудник Бачелор, принимавший участие в разработке многих открытий; он уже давно с ним и участвует в его прибылях. Под его, Бачелора, руководством работает одиннадцать опытнейших мастеров и механиков. Лаборатория находится под наблюдением известного в Америке химика, профессора Макинтайра. Его обширную корреспонденцию ведет (теперь при помощи фонографа с пишущей машиной) личный секретарь, бывший товарищ по телеграфной службе, Гриффин, который занимается также и его финансовыми делами. Кроме того, в числе ближайших его помощников – бухгалтер и главный механик. При громадных средствах, умелом подборе работников и гениальном уме Эдисона, направляющем все дело, неудивительно, что его мастерские в Менло-Парке стали громадным заводом изобретений, разрабатываемых одно за другим. При таких средствах действительно оказывается возможным, что какая-нибудь идея, утром осенившая Эдисона, к вечеру того же дня воплощается в виде действующей модели.