Страница 59 из 76
Этот-то аргумент и загнал в угол представителей правительств, которым не понравилось, что первым бихронавтом Земли станет подданный России. Кавада их убедил.
Прочитав рукопись далее, я обратил внимание, что автор упускает один из вопросов, который обязательно возникнет у читателя… Почему всё-таки Атешоглы заинтересовался Артамонцевым? То, что они встретились в водах Бермудского треугольника, ещё ни о чём не говорит. Мало ли с кем там приходилось Мурсалу встречаться?.. Что же касается работ Мефодия, на которые в своих рапортах ссылался Атешоглы, так они появились позже.
Автор, естественно, не мог знать подробностей той их встречи и предпочёл обойти этот вопрос молчанием. Я же был подробно информирован о ней. Поэтому позволю себе восполнить допущенный пробел?
Мурсал никак не ожидал здесь, в океане, встретить оппонента по проблеме, которой занимались пока только я и он. А тут cedr лившийся ему на голову первый встречный начинает с ним рассуждать чуть ли не на равных. Что он мог знать?! Во всяком случае знать о том, что мы (Мурсал и я) нащупали способ воздействия на среду Пространства-Времени и он, Атешоглы, сейчас здесь его апробирует, этот незнакомец знать не мог.
Мефодий объявился на экспедиционном судне после проведённых командой серий взрывов, направленных на возбуждение Бермудского «аппендикса» в Спирали общего Пространства-Времени. Пока Атешоглы изучал предъявленное ему удостоверение Интерпола, Артамонцев успел заметить, что часы, стоящего перед ним человека, отстали на тринадцать секунд. Ткнув пальцем в циферблат Мурсаловского хронометра, он сказал:
— Отстали на тринадцать секунд. В этом эффекте весь феномен Бермудов.
— А в чём, на ваш взгляд, «этот феномен Бермудов», — заинтересовался Атешоглы.
— Возможно, — сказал тот, — моя гипотеза и с изъянами. В ней еще не хватает доказательств…
— И всё-таки в чём же феномен? — нетерпеливо добивался Мурсал.
— Мне не хотелось бы раскрывать основные идеи своей будущей работы. Но в двух словах: Бермуды, на мой взгляд, уникальный по мощности, аномальный узел времени, являющийся разорванным звеном в цепи Спирали земного Пространства-Времени… А ваши взрывы по необъяснимой для меня причине раздражают его. Причём раздражают угнетающе. Ваше воздействие как бы отягощает привычный ход времени. Гасит его естественную ритмику.
— Дело не в эффекте торможения, — удивлённый неожиданно проявленной собеседником компетентностью, возразил Атешоглы.
— Я хочу сказать, что механический метод возбуждения Бермудской аномалии порождает эффект торможения времени. Как бы угнетает его… Дело в том, что прецедент подобного рода стихийно и не раз наблюдался здесь.
И Артамониев рассказал историю, происшедшую примерно в этом районе со звеном самолётов ВВС США. В тот момент, когда они почти одновременно преодолели звуковой барьер, с ними оборвалась радиосвязь и локаторы потеряли их. Все три самолета. Береговым и морским службам слежения была объявлена тревога. Подходила десятая минута, как звено должно было произвести посадку. Десять минут назад у них кончилось горючее. У специалистов не оставалось никакого сомнения в том, что с самолётами произошло непоправимое. И тут на горизонте появились они. Ни командир звена, ни другие лётчики долго не могли взять в толк, почему начальство устроило им разнос. А когда сверили часы, выяснилось: у «пропавших» они отставали ровно на десять минут…
Мурсал и без него знал это. Его всё больше и больше занимал сам собеседник. Он прямо-таки заставлял слушать себя Всё расставлял по полочкам. Структуру Пространства-Времени рассматривал как многострунную Спираль… И говорил о Времени, как о категории материальной, с качествами живого организма. Словно только и делал, что занимался этим.
Там, на Бермудах, Артамонцев покорил Мура глубиной знаний проблемы и своей творческой интуицией. Атешоглы стал добиваться его перехода в МАГ.
— Итак, господа, наш выбор отнюдь не случаен, — продолжал Президент МАГа. — Не скрою, мне тоже хотелось бы славы первого бихронавта планет Мой вклад в создание и разработку аппарата СПВ совсем не скромен. Однако и снял свою кандидатуру, равно как снял её самый молодой, но блестящий специалист в нашей маленькой группе, дублёр Артамонцева — Виктор Готье. Мы пришли к такому выводу не потому, что для перемещения или, если Хотите, полёта в Пространство-Время необходима какая-то особая физическая подготовка.
— У меня к Вам, господин Президент, пара вопросов, — перебил профессора представитель СССР. — Первый… Он касается риска. Насколько высока степень его? Второй… Он по части лавров пионера. Всё-таки дело историческое… Что заставило вас, так сказать, уступить место Артамонцеву?