Человек с того света

II (окончание)

…Прокрутив в мозгу весь тот давнишний рассказ Доли о выходке ее возлюбленного на банкете у Харриса, Бен выругался. Дернул же черт этого блинолицего распускать язык. С этого, наверное, все и началось. Если нет, то почему, спрашивается, в команде у Макарона русский фараон? «Стоп, Фолсджер, — остановил он себя. — А что сказал Банг лично тебе?! Забыл?!.»

Узнав, кто в списке следователей, занимающихся туземцами, он сначала и бровью не повел. А потом, когда все разошлись, ткнул пальцем в зубодробительную фамилию русского и предупредил:

«Бен, этот раскопает все. Опасайся его…»

В тот же вечер Терье исчез.

Бен все понимал. Все. Кроме одного, что только сейчас ему пришло на ум. Так просто Банг не предупреждает. Он вообще ничего не говорил просто так. Поэтому Бен еще при нем отчеркнул карандашом фамилию того русского фараона. Но именно тогда же, после долгих других разговоров, подсев к кондиционеру, Терье отрешенно, совсем не к месту обронил одну странную фразу: «Слава богу, наконец он появился…» Что он имел в виду, Фолсджер не знал. Да особо и не вдавался в смысл сказанного. С Терье бывало такое. Заговаривался иногда…

От всех этих мыслей, сбивчивых и тревожных, Бена отвлек занудный зуммер телефона.

— Вы возьмете? — спросил шофер.

— Ответь ты, — велел Фолсджер.

Водитель поднял трубку и тут же протянул ее Бену. «Хозяин» — прошептал он.

— Слушаю, папочка, — с насмешкой произнес Бен.

— Кобель техасский твой папочка, а не я. Развратник вонючий! Совесть у тебя есть?

— Что случилось, Генри?

— Еще спрашивает… Ты всем своим потаскухам даешь адрес своего тестя?

— Ну ты можешь толком объяснить, что случилось?

— Сейчас один твой тип привез письмо. Лично тебе от женщины… Хорошо, не Паола вышла к нему навстречу.

— От женщины? От какой? Фамилию сказатьможешь?

— Паршивец, ему еще фамилию скажи… Доли Вайсбен кажется.

— Что?! — гаркнул Фолсджер. — Где оно?!. Ты знаешь, ктоэто?.. Эх, жаль я не один. Я бы тебе такое сказал!..

— Жаль, что ты не рядом. Я так бы тебе влындил по зубам, — не остался в долгу Марон.

— Где письмо?

— А кто эта шлюшка? — вопросом на вопрос ответил тесть.

— У тебя куриная память, Генри. Доли Вайсбен — любимая женщина Банга… Где письмо? — потребовал он.

— Едет к тебе. Я приказал доставить его тебе в аэропорт. Там получишь, — проговорил Марон и дал отбой.

Адрес на конверте был написан рукой Доли, а вдвое сложенный лист, вытащенный им оттуда, испещрен был рукою Джона Пойндекстера, с которым он позавчера вылетал из Тонго. Бен направлялся к Марону, а тот — во Францию, к Доли, где она в последнее время жила. Чтобы разнюхать о Банге.

«Бен! — отчитывался Пойндекстер. — Прямо с аэродрома отправился к ней. Дома ее не оказалось. Соседи сказали, что накануне вечером она со своим патлатым любовником уехала за город. Обещала вернуться сегодня днем. Дожидаясь их, я продрог, как последняя дворняжка. А потом, не будь дураком, залез к ней в квартиру. На подставке торшера я увидел конверт. На нем стоял твой адрес. Ближе к вечеру я вышел на улицу, чтобы купить сигарет, заодно взял и газеты. Больше я к ней в дом не вернулся. Хорошо, захватил с собой этот конверт… В общем, записку её и газетную вырезку, которая заинтересует тебя, пересылаю с одним нашим парнем…»

Бен вытряхнул оставшиеся бумаги. Из вырезки, упавшей ему на руки, выскользнул небольшой мелованный листок. Коснувшись ладони, он стукнулся о колено и упал под ноги. Бен собрался потянуться за ним и… замер. Взгляд приковал четкий отпечаток газетного клише. На нем были Терье и Доли. Они сидели обнявшись на заднем сидении занесенной снегом машины. Они словно спали…

Глаза потрясенного Фолсджера подернулись слезой. Он с трудом сфокусировал расплывшиеся перед ним буквы заголовка. Прочитанное вызвало в нем стон ярости.

— Скоты! Пачкуны паршивые, — прошипел он. — Нет, ты посмотри, — тыча иод нос водителю газетную вырезку, бесновался Фолсджер. — Люди умерли, а как озаглавили, сволочи?!. «Они любили друг друга…» Пошлятина. Натуральная бульварщина.

Немного успокоившись, он стал читать дальше:

«Так, в объятиях друг друга и с улыбкой встретили смерть норвежец Терье Банг, инженер-химик, и врач-психиатр американка Доли Вайсбен. Что заставило их в эту вьюжную ночь съехать с дороги?.. Любовь?.. Судьба?.. Нам остается лишь догадываться. Ведь у них все было благополучно — н деньги, и крыша над головой, и работа…»

«Если бы этот репортер знал Что? — вряд ли поверил». Бен горько усмехнулся промелькнувшей мысли и поднял с пола мелованный листок бумаги.

В нем было всего три строчки.

«Привет с Того Света, Бен. Я счастлива.

Доли.

Р. S. В Тонго не езди. Терье не советует».

…Бен вышел из машины и, сев на обочину, задумался. Ну что ему не хватало? Ведь все было. И этот щедрый подарок Банга — ковкая, немыслимой прочности пластмасса — на самом деле оказалась «лопатой» для долларов. Банг работал как черт. Завод построил за полгода. В портфеле Марона лежала куча заказов на миллиарды долларов. От Пентагона, автомобильных компаний, корпораций нефтяного машиностроения. Уже пошла продукция. Уже потекла прибыль. О чудо-пластмассе заговорил весь мир. Только работай. Только успевай поворачиваться… А Терье остыл. Никакие дивиденды его не интересовали. Ему наплевать было на деньги. Он снова стал заниматься своей пресловутой Спиралью Пространства-Времени. Сделал в своей заводской лаборатории четыре странных миниатюрных устройства, похожих на тюбики зубной пасты. Одну пару назвал «приспособлением для перемещения в Пространство-Времени ограниченного поля действия», а другую — «возвратным устройством».

Черт с ним, сделал, но он одну из них использовал. Иэто куда бы ни шло. Ну подивились бы люди, поахали — и забыли бы. Как все забывают. Но Терье привлек к своей работенке одного из людей Фолсджера — специалиста по взрывным устройствам Поля Вердье. Лучше бы Банг не связывался с ним. Тогда не было бы соблазна Бену с Мароном использовать его в своих целях. А Вердье был специалистом экстра класса.

Свои взрывные штучки он делал мастерски. Мог организовать взрыв, звучавший «шепотом». И при этом мощность их не зависела от силы звука. Самое же удивительное то, что Вердье мог рассчитывать радиус взрывной волны. Хочешь действия ударной волны в пять метров — пожалуйста. Хочешь в сто раз больше — нет проблем. Только заплати.

Терье заказал ему «шепталку» на радиус распространения ударной волны в 200 метров. Об этом необычном заказе Фолсджеру стало известно в тот же день.

«Бен, блинолицый заказал две „шепталки“, — докладывал Бену Вердье. — Мне, говорит, нужны устройства с площадью охвата 400 метров».

«Для чего не сказал?» — поинтересовался Бен.

«Говорит, чтобы взорвать какие-то тюбики. Они чуть больше спичечной коробки… А где взорвать не сказал…»

Банг не стал отпираться от того, что сделал такой заказ. Напротив, объяснив, почему ему это нужно, просил Фолсджера оказать ему содействие. Бен согласился. Признаться, ему было интересно, что получится из всей затеи Банга и чем она закончится. Бен привык ему верить. Но то, что задумал Терье, никак не укладывалось в его сознании. Во всяком случае, после разговора с ним, у Фолсджера возникло ощущение того, что он прослушал в изложении норвежца какую-то фантастическую новеллу.

Все должно было произойти в обезьяньем заповеднике. А фокус весь заключался в манипуляции со Спиралью Пространства-Времени.

«План мой прост, — убеждал Терье. — В день открытия Международного симпозиума экологов, который состоится здесь через пару недель, я в обезьяннике взрываю этот тюбик, который на площади в 400 метров создаст устойчивый и ограниченный в пространстве контакт со Спиралью Времени. Этот контакт создаст мне ограниченное поле перемещения живых особей в Пространство-Времени. Обезьяны, оказавшись в возникшем куполе, упадут на землю без признаков жизни. Специалисты, глядя на них, будут однозначны в своих выводах — кончина… О происшествии доложат участникам симпозиума. Они ринутся сюда. Мы им позволим с часик пощупать наших обезьянок, констатировать их смерть, порассуждать над ними, а затем… Затем я сделаю вот что. Я прочту им небольшую лекцию о значении в жизни живых существ Спирали Пространства-Времени, объясню природу этого явления и дам команду взорвать другой „тюбик“ с так называемым возвратным действием. Обезьяны на глазах у всех вскочат и станут вести себя как прежде… Даже веселее…»