Хякки Яко

— Отпусти! — едва ли не рыча проговорила Умеко.

— Нет. — просто ответил ей он. — Сама потом спасибо скажешь, хотя зная тебя, это конечно маловероятно.

Умеко попыталась было вырваться, но жилистая рука, усиленная чакрой, и наполненная мощью Шикоцумьяку не поддалась. Умеко по праву могла считать себя одной из самых сильных куноичи в клане, но далеко не самой сильной. Злобно фыркнув девушка едко прошипела:

— Столько шуму ради какой-то девки, надеюсь она того стоит.

— Ты как всегда сначала делаешь, а потом думаешь. — с почти ощутимым отчаянием проговорил Изаму. — Эта девушка обучена грамоте и счёту, она нам нужна, нужна клану. К тому же Митсуо сегодня перешёл все границы.

— Что он сделал?

— Оскорбил Тэкеши, его мать и пообещал, что после этой девчонки придёт и за теми, что он пригрел. — с намёком посмотрел на неё Изаму.

— И что теперь? — чувствуя как ревность и гнев поспешно отступают, а им на смену приходят ненависть и капля стыда, тихо произнесла Умеко.

— А что теперь может быть — бой.

Все собравшиеся спешно отходили, давая бойцам пространство для битвы и образуя импровизированную арену.

Митсуо явно был навеселе, он скалился и поигрывал мышцами на обнажённом торсе, то и дело выкрикивая что-то оскорбительное в адрес своего противника. Тэкеши же напротив был раздражён и хмур, а к поединку готовился молча.

Внезапно всё стихло, бойцы несколько секунд к ряду неотрывно смотрели друг на друга, а спустя ещё мгновение ринулись в бой. За считанные секунды преодолев разделявшие их несколько десятков метров, два воина вцепились меж собой подобно диким зверям. Землю под ними разорвало на клочки от инерции могучих ударов, а после она окрасилась в насыщенно алый цвет. Однако схватка и не думала утихать, напротив лишь набирая обороты. Фигуры бойцов превратились в размытые силуэты от набранных ими скоростей, но даже если бы они застыли на месте, мало кто смог бы признать в них людей — покрытые многочисленными костными наростами, что надежнейшими доспехами и острейшими клинками укрывали их тела, два человека остервенело и с упоением рвали друг друга на части. Литры крови, целые шматы мяса и внутренностей уже покрывали арену, и это был ещё не конец.

Любого другого подобное зрелище повергло бы в шок, заставило бы отвернуться… но только не Кагуя, все они, невзирая на возраст и мировоззрение неотрывно следили за развернувшейся кровавой баней, и все они улыбались. Одни от запаха крови, что так приятно щекотал им ноздри, и разжигал в груди пламя ярости, другие же то же ощущали это, чувствовали жажду крови и желание схватки, но вместе с тем они испытывали и иное — и это была радость. Радость, не от криков агонии, не от пропитавшего землю алого дождя, но от того, что человек, который учил и воспитывал их, который день ото дня оберегал и защищал их, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее теснил своего противника. Их лидер был силён! Он возглавлял их по праву!!Он побеждал!!!

Умеко тоже улыбалась. Именно сейчас она видела Его во всём великолепии. Такого жестокого, такого кровожадного, такого могучего и сильного, но меж тем такого доброго и нежного, такого… желанного. И весь он был её, только и только её! И никак иначе!!!

***

Даже не думая сдерживать улыбку, что со стороны вероятнее всего походила на звериный оскал, я медленно подходил к своему папаше, что за время нашей схватки успел лишиться руки и части грудины, но стоит отдать ему должное, он всё ещё был на ногах, несмотря на то, что сил и чакры у него почти не осталось.

— Да что ты… блять… такое? — с ненавистью и каким-то по-настоящему детским недоумением спросил Митсуо, что за всё время схватки не смог пробить ни мою костяную броню, ни мой изменённый скелет, и как следствие — не сумел нанести мне хоть какую бы то ни было серьёзную рану.

— Я тот кого ты породил.

Не произнося больше ни слова я мгновенно оказался близ этой твари, походя отбив его удар, оторвав ему при этом и вторую руку, а после одним движением распорол ему брюхо, но не остановился на этом, моя рука продолжила свой путь, разрывая его потроха, перемалывая лёгкие, и кромсая сосуды и артерии, пока наконец не добралась до сердца, что спустя секунду явило себя миру совершая последние, отчаянные судороги прямо в моей руке, но не долго.

Бросив последний взгляд на уже остывающее тело, я медленно обвёл взором всех собравшихся, словно бы призывая их выйти вперед, бросить мне вызов! Но никто даже не шелохнулся, лишь тогда я позволил внешней костяной броне начать разрушаться, сбрасывая её с себя, как старую кожу, и медленно направился в сторону своего дома. А вслед за мной пошли и мои воспитанники.

Этот день начался просто отлично, но его окончание было настоящим подарком богов.

Легонько поглаживая оголённое плечико Умеко, что доверчиво прижалась к моему боку, я наслаждался покоем предрассветных сумерек. Совсем скоро мне придётся покинуть тёплую кровать и, как и множество раз до этого, вновь окунуться в обязанности Главы Клана.

Последние два слова неприятно оцарапали моё сознание. Да, я не могу себя так называть, пока ещё нет. Впрочем, сегодня это изменится.

После убийства Митсуо моя ненависть к Старшим не то что бы исчезла, но изрядно поутихла, и я впервые за всё время моего существования в этом мире задумался о целесообразности уничтожения всех Кагуя «старой закалки». Ведь, как не крути, на данный момент они представляют из себя почти треть всего боеспособного населения Клана, причём наиболее могущественную его часть, да и носителей улучшенного генома среди Старших не мало, и просто избавиться от них, даже не попробовав переманить на свою сторону, было бы неразумно. Ну я и попробовал, и смело могу утверждать, что за прошедшие четыре года достиг… ровным счётом ничего. Эти кровавые маньяки отказывались признавать хоть что-то кроме их любимого ремесла. Ни развитие, ни богатства, ни власть, ни наслаждение не влекли их так сильно как убийство и насилие. Гипотетически можно было бы использовать их как ручных псов, и натравливать на врагов Клана, пока они (все) не переубивают друг-дружку, но держать рядом с собой бешеного зверя чревато — либо руку по локоть отхватит, либо заразу распространит. В общем, как-бы это ни было прискорбно, но мой первоначальный план так и остался лучшим из всех возможных, хоть и не идеальным. Теперь нужно лишь привести его в исполнение, и не сложить голову в процессе.

Отбросив тяжёлые мысли я аккуратно выскользнул из захвата нежных, но при этом невероятно сильных рук, и накинув на себя одежду тихо покинул юрту.

На улице было прохладно. Густой туман стелился над травой, а солнце только-только показало свой край из-за горизонта. Однако Клан уже начал просыпаться: хозяйки разводили огонь и готовили завтрак, постовые сменяли друг-дружку, а ребятишки, из тех кто постарше, торопливо семенили на тренировочную площадку — кто на занятия, а кто просто поглазеть.

Неспешно бредя по утоптанным тропинкам, что словно сети гигантской паутины, раскинулись по всему стойбищу, и, по уже выработавшейся за годы привычке, отвечая на каждый поклон неглубоким кивком, я ждал вестей. Почувствовав же на границе своего восприятия, что даже в пассивном режиме насчитывала двенадцать сотен метров в диаметре, знакомую чакру, я сбавил шаг, позволяя Изаму себя догнать.

Этот приземистый хмурый паренёк, с ёжиком чёрных волос, оказался, пожалуй, самым спокойным, рассудительным и хладнокровным из всего первого поколения моих воспитанников, а потому, нет ничего удивительного что я частенько ставил его над остальными, тем более что хороший резерв чакры, ровно как и наличие Шикоцумьяку, не позволяли им особо возникать по этому поводу.